еполны без краткого очерка об этом любопытном эпизоде.
Как-то днем, за несколько недель до моей собственной свадьбы, когда я еще жил вместе с Холмсом на Бейкер-стрит, на его имя пришло письмо. Холмса не было дома, он где-то бродил после обеда, я же весь день сидел в комнате, потому что погода внезапно испортилась, поднялся сильный осенний ветер, пошел дождь, и застрявшая в ноге пуля, которую я привез с собой на память об афганском походе, напоминала о себе тупой непрерывной болью.
Удобно усевшись в одном кресле и положив ноги на другое, я занялся чтением газет, но потом, пресыщенный злободневными новостями, отшвырнул весь этот бумажный ворох в сторону и от нечего делать стал разглядывать лежавшее на столе письмо. Огромный герб и монограмма красовались на конверте, и я лениво размышлял о том, какая же это важная особа состоит в переписке с моим другом.
– Вас ждет великосветское послание, – сообщил я
Холмсу, когда он вошел в комнату. – А с утренней почтой вы, если не ошибаюсь, получили письма от торговца рыбой и таможенного чиновника?
– Вся прелесть моей корреспонденции именно в ее разнообразии, – ответил он, улыбаясь, – и в большинстве случаев, чем скромнее автор письма, тем интереснее письмо. А вот это, мне кажется, одно из тех несносных официальных приглашений, которые либо нагоняют на вас скуку, либо заставляют прибегнуть ко лжи.
Он сломал печать и быстро пробежал письмо.
– Э, нет! Тут, пожалуй, может оказаться кое-что интересное.
– Значит, это не приглашение?
– Нет, письмо сугубо деловое.
– И от знатного клиента?
– От одного из самых знатных в Англии.
– Поздравляю вас, милый друг.
– Даю вам слово, Уотсон, – и поверьте, я не рисуюсь, –
что общественное положение моего клиента значит для меня гораздо меньше, чем его дело. Однако этот случай может оказаться любопытным. Вы, кажется, довольно усердно читали газеты в последнее время?
– Как видите! – ответил я уныло, показывая на груду газет в углу. – Больше мне ничего было делать.
– Это очень кстати. В таком случае вы сможете информировать меня. Я ведь ничего не читаю, кроме уголовной хроники и объявлений о розыске пропавших родственников. Там бывают поучительные вещи. Ну, а если вы следили за происшествиями, то, вероятно, читали о лорде
Сент-Саймоне и его свадьбе?
– О да! С большим интересом.
– Отлично. Так вот, в руке у меня письмо от лорда
Сент-Саймона. Сейчас я прочитаю его вам, а вы за это время еще раз просмотрите газеты и расскажете все, что имеет отношение к этой истории. Вот что он пишет:
«Уважаемый мистер Шерлок Холмс!
Лорд Бэкуотер сказал мне, что я вполне могу дове-
риться Вашему чутью и Вашему умению хранить тайну.
Поэтому я решил обратиться к Вам за советом по поводу
прискорбного события, которое произошло в связи с моей
свадьбой. Мистер Лестрейд из Скотланд-Ярда уже ведет
расследование по этому делу, но он ничего не имеет про-
тив Вашего сотрудничества, и даже считает, что оно
может оказаться полезным. Я буду у Вас сегодня в четыре
часа дня и надеюсь, что ввиду первостепенной важности
моего дела Вы отложите все другие встречи, если они
назначены Вами на это время.
Уважающий вас Роберт Сент-Саймон».
– Письмо отправлено из особняка в Гровнере и написано гусиным пером, причем благородный лорд имел несчастье испачкать чернилами тыльную сторону правого мизинца, – сказал Холмс, складывая послание.
– Он пишет, что приедет в четыре часа. Сейчас три.
Через час он будет здесь.
– Значит, я как раз успею с вашей помощью выяснить кое-какие обстоятельства. Просмотрите газеты и подберите заметки в хронологическом порядке, а я, покамест, взгляну, что представляет собой наш клиент.
Он взял с полки толстую книгу в красном переплете, стоявшую в ряду с другими справочниками.
– Вот он! – сказал Холмс, усевшись в кресло и раскрыв книгу у себя на коленях. – «Роберт Уолсингэм де Вир
Сент-Саймон, второй сын герцога Балморалского». Гм!.
«Герб: голубое поле, три звездочки чертополоха над полоской собольего меха. Родился в 1846». Значит, ему сорок один год – достаточно зрелый возраст для женитьбы. Был товарищем министра колоний в прежнем составе Кабинета.
Герцог, его отец, был одно время министром иностранных дел. Потомки Плантагенетов по мужской линии и Тюдоров
– по женской. Так… Все это ничего нам не дает. Надеюсь, что вы, Уотсон, приготовили что-нибудь более существенное?
– Мне было совсем нетрудно найти нужный материал, –
сказал я. – Ведь события эти произошли совсем недавно и сразу привлекли мое внимание. Я только потому не рассказывал вам о них, что вы были заняты каким-то расследованием, а мне известно, как вы не любите, когда вас отвлекают.
– А, вы имеете в виду ту пустячную историю с фургоном для перевозки мебели по Гровнер-сквер? Она уже совершенно выяснена, да, впрочем, там все было ясно с самого начала. Ну, расскажите же, что вы там откопали.
– Вот первая заметка. Она помещена несколько недель назад в «Морнинг пост», в разделе «Хроника светской жизни»: «Состоялась помолвка, и, если верить слухам, в скором времени состоится бракосочетание лорда Роберта
Сент-Саймона, второго сына герцога Балморалского, и мисс Хетти Доран, единственной дочери эсквайра Алоизиеса Дорана, из Сан-Франциско, Калифорния, США».
– Коротко и ясно, – заметил Холмс, протягивая поближе к огню свои длинные, тонкие ноги.
– На той же самой неделе в какой-то газете, в светской хронике, был столбец, в котором более подробно говорилось об этой происшествии. Ага, вот он:
«В скором времени понадобится издание закона об
охране нашего брачного рынка, ибо принцип свободной
торговли, господствующий ныне, весьма вредно отра-
жается на нашей отечественной продукции. Власть над
отпрысками благороднейших фамилий Великобритании
постепенно переходит в ручки наших прелестных заат-
лантических кузин. Список трофеев, захваченных очаро-
вательными завоевательницами, пополнился на прошлой
неделе весьма ценным приобретением. Лорд Сент-Саймон, который в течение двадцати с лишним лет был неуязвим
для стрел Амура, недавно объявил о своем намерении
вступить в брак с мисс Хетти Доран, пленительной до-
черью калифорнийского миллионера.
Мисс Доран, чья грациозная фигура и прелестное лицо
произвели фурор на всех празднествах в Вестбери-Хаус, является единственной дочерью, и, по слухам, ее приданое
приближается к миллиону, не говоря уже о видах на бу-
дущее. Так как ни для кого не секрет, что герцог Балмо-
ралский был вынужден за последние годы распродать свою
коллекцию картин, а у лорда Сент-Саймона нет собст-
венного состояния, если не считать небольшого поместья
в Берчмуре, ясно, что от этого союза, который с легко-
стью превратит гражданку республики в титулованную
английскую леди, выиграет не только калифорнийская
наследница».
– Что-нибудь еще? – спросил Холмс, зевая.
– О да, и очень много. Вот другая заметка. В ней говорится, что свадьба будет самая скромная, что венчание состоится в церкви святого Георгия, на Гановер-сквер, и приглашены будут только пять-шесть самых близких друзей, а потом все общество отправится в меблированный особняк на Ланкастер-гейт, нанятый мистером Алоизиесом
Дораном. Два дня спустя, то есть в прошлую среду, появилось краткое сообщение о том, что венчание состоялось и что медовый месяц молодые проведут в поместье лорда
Бэкуотера, близ Питерсфилда. Вот и все, что было в газетах до исчезновения невесты.
– Как вы сказали? – спросил Холмс, вскакивая с места.
– До исчезновения новобрачной, – повторил я.
– Когда же она исчезла?
– Во время свадебного обеда.
– Вот как! Дело становится куда интереснее. Весьма драматично.
– Да, мне тоже показалось, что тут что-то не совсем заурядное.
– Женщины нередко исчезают до брачной церемонии, порою во время медового месяца, но я не могу припомнить ни одного случая, когда бы исчезновение произошло столь скоропалительно. Расскажите мне, пожалуйста, подробности.
– Предупреждаю, что они далеко не полны.
– Ну, может быть, нам самим удастся их пополнить.
– Вчера появилась статья в утренней газете, и это все.
Сейчас я прочту вам ее. Заголовок: «Удивительное происшествие на великосветской свадьбе».
«Семья лорда Роберта Сент-Саймона потрясена за-
гадочными и в высшей степени прискорбными событиями, связанными с его женитьбой. Венчание действительно
состоялось вчера утром, как об этом коротко сообщалось
во вчерашних газетах, но только сегодня мы можем под-
твердить странные слухи, упорно циркулирующие в пуб-
лике. Несмотря на попытки друзей замять происшествие, оно привлекло к себе всеобщее внимание, и теперь уже нет
смысла замалчивать то, что сделалось достоянием
толпы.
Свадьба была очень скромная и происходила в церкви
святого Георгия. Присутствовали только отец невесты –
мистер Алоизиес Доран, герцогиня Балморалская, лорд
Бэкуотер, лорд Юсташ и леди Клара Сент-Саймон
(младшие брат и сестра жениха), а также леди Алисия
Уитингтон. После венчания все общество отправилось на
Ланкастер-гейт, где в доме мистера Алоизиеса Дорана их
ждал обед.
По слухам, там имел место небольшой инцидент: не-
известная женщина – ее имя так и не было установлено –