- А держат их где?
- Известно где. В темнице под замком. Только зачем оно тебе?
Я пожал плечами и не ответил.
Завтра на рассвете. Времени в обрез. Ох, чувствую, задачка предстоит посложнее, чем убийство несчастного дракона. Шейри, сволочь... Попадись ты мне! Впрочем, в его же интересах сдохнуть раньше, чем я до него дрберусь. Но всё это позже...
Весь день я крутился по городу, вынюхивая, прислушиваясь, присматриваясь... А вечером, как и положено пилигриму, покинул город через главные ворота и ушёл в закат.
Через час вернулся, перемахнув через крепостную стену со стороны озера, и уже без балахона. В сумерках добравшись до замка, активировал отводящий глаза амулет и вслед за ночным сторожем проскользнул в калитку для прислуги. Осмотрелся, пересек заросший сад, дальше вдоль стеночки до дверей караулки. Немного подождать: рано или поздно кто-нибудь выйдет. Здесь и сейчас торопиться нельзя, ни к чему хорошему это не приведёт. Прошло с полчаса, и дверь таки открылась. Молоденький вояка, на ходу ослабляя завязки штанов, протопал к ближайшим кустикам, а я нырнул внутрь.
Дальше проще: дождаться обхода, отправиться следом. Жаль, я никак не могу повлиять на внутреннее расписание этой конторы. Пришлось довольно долго просидеть в углу, прежде чем вытянувший короткую соломинку бедолага отставил кружку и, прихватив связку ключей, покинул караулку.
Мы спустились по старой каменной лестнице, миновали две запирающиеся на тяжелые замки решетки. Однако, как тут у них всё серьёзно. Спустились ещё на этаж - в нос шибануло тяжелым запахом сырости, плесени, мочи...
Стражник шёл, колотя дубинкой по решеткам, за некоторыми из них угадывались силуэты пленников. Рассмотреть что-либо в тусклом свете фонаря, который охранник держал в поднятой руке, проблематично, да и не надо. Клетку со своими я без проблем определил благодаря ещё одному артефакту, вот только Тайши с ними не оказалось. Да и вообще, не было её в подземелье.
Я дал охраннику уйти, и только после того, как закрылся последний замок, взялся за дело. Собственно, сначала планировал освободить только своих, но потом подумал: какого чёрта?! Чем больше народу будет бегать по замку, тем легче ускользнуть. Так что, избавив избитых и помятых героев от цепей - вряд ли бы эту компанию удержали обычные решетки, я пооткрывал все камеры, после чего отправился исследовать замок. Ребята рвались со мной, да куда там, еле на ногах держатся. Договорились о месте встречи и разбежались.
Пользуясь тем, что стражники слишком заняты, я не скрываясь взбежал по лестнице. Действие отводящих глаз чар должно закончиться с минуты на минуту, но это уже не важно. На второй и третий этажи даже сворачивать не стал: меня как магнитом тянуло в башню. Скорее, скорее!
Охранявший дверь стражник меня увидел, поднял пику... Я метнул нож и, оттолкнув обмякшее тело, ногой распахнул дверь.
Никогда бы мне этого не видеть... В комнате, освещенной лишь пламенем камина, находилось трое слабо одетых мужиков и избитая, окровавленная девушка, разложенная на столе. Руки связаны, во рту кляп... Один как раз пыхтел над ней, двое других увлеченно наблюдали.
Кровавая пелена заволокла взор, Самурай сам лёг в руку... Я резал их, рубил, как свиней, не давая никаких шансов. Всё заняло от силы полминуты. Переступив через труп, подошёл к столу.
Тайша, маленькая моя... За что?! Развязал, вытащил кляп, приложил к разбитым губам флягу с водой... Она сделала пару глотков и отключилась. Наверное, так лучше. Содрал с окна тяжелую штору, замотал в неё девушку... Прежде чем уйти, вытащил из камина тлеющую головешку и бросил на застеленный медвежьими шкурами пол. Потом поднял на руки невесомое обмякшее тело и поспешил прочь. Сгорит замок или нет - не важно. Главное, его хозяин получил сполна.
***
Следующие два дня мы отсиживались в глухой деревне у симпатичной вдовушки, дамы сердца нашего Гри.
Тайша была плоха. Но раны на теле излечимы. Гораздо хуже, что теперь она нас боялась. Вообще, всех. Стоило кому-то из нас появиться в поле зрения, как начиналась истерика. Так что мы старались лишний раз на глаза не наворачиваться, оставив все заботы о ней Майле - ну, той самой вдовушке, и её дочери.
Мы же топили боль в местном самогоне, впрочем, стараясь не напиваться др невменяемости. В конце концов, после убийства князя и пожара в замке, нас просто не могли не искать. А я не слишком-то полагался на экспериментальный путающий следы артефакт маэстро Чучбея. Как-то не привык доверять тому, что парят за три гроша с комментарием: я, собственно, его ещё не проверял, но по идее должно работать.
Утром третьего дня собрался в путь. Князь князем, но оставался ещё один тип, напрямую виновный во всём случившемся. И спокойно спать, зная, что эта мразь где-то жрёт, пьёт и радуется жизни, я не мог. И если, не обнаружив Шейри вместе со всеми в камере, я ещё не был до конца уверен в его виновности, то после рассказа Чаки всё сошлось. Потому что Шейри был с ними до последнего, а потом вдруг исчез. И кстати, по его версии, в нашей с ним ссоре всё было с точностью до наоборот.
Так что, несмотря на слабые протесты Чаки, а так же попытки прихрамывающего Дихи увязаться следом, я ушёл один.
Я понятия не имел, где искать мерзавца, но жажда мести - острая, как запах свежей крови - вела вперёд. Мне пришлось дойти аж до столицы, где этот тип прекрасно проводил время в обществе кувшина вина и пары продажных девиц., Конечно, стоило бы подождать, пока он выйдет на улицу, но зачем? Всё можно решить на месте!
Я пересек зал, подошёл к Шейри со спины, положил на плечо руку. Он поднял голову, сфокусировал взгляд, скривился.
- Ты! Гляди, живучий...
Я кивнул на дверь.
- Выйдем?
- Не хо-очется, - лениво протянул он.
- Значит, прирежу тебя прямо здесь.
В руке, как по волшебству, оказался длинный охотничий нож, до того прятавшийся в рукаве: дешевый фокус, зато эффектный.
Шейри раванулся, свалил стул - я еле успел отпрыгнуть - и с неожиданной для пьяного ловкостью, вскочил на стол.
- Стража! - заорал он. - Стража! Держи душегубца!!!
Страже в этом притоне взяться было неоткуда, но народ вокруг зашевелился, головы повернулись в нашу сторону. И то, когда ещё такая забава выдастся?!
Шейри выхватил меч, и теперь, по его собственному мнению, находился в куда более выгодной позиции.
- Ну, давай! - Завопил он с пьяной бравадой, - Режь меня! Не достанешь!
Он взмахнул мечом, пошатнулся, спрыгнул со стола, намереваясь разрубить меня в полёте. Я отступил на шаг, и придурок, не удержав равновесия, некрасиво раскорячился на полу.
Из зала раздались смешки.
- Вставай, - приказал я. - Пошли.
Он поднялся, выставил вперед подбородок.
- Честный поединок! - выкрикнул с вызовом.
- Честный? - прошипел я и, шагнув вперёд, резким ударом ножа выбил меч из его руки. - Честный? - Мой кулак впечатался ему в челюсть. - Ты честно поступил, предав товарищей? - Ещё одни удар, в живот. - Ты честно продал ту, что тебе верила?
- Она - моя сестра! - выкрикнул с обидой Шейри. - Я в своём праве!
Я ударил ещё - ногой и с разворота.
В праве. Твою мать! Действительно, в праве! В отсутствии родителей, старший брат имеет все права на жизнь и честь сестры. Дикое варварство, но так оно и есть. Что ж, пусть я не могу изменить обычаи, но мерзавца это не спасёт.
И ещё удар, и ещё. Шейри, конечно, пытался сопротивляться, только нет у него за плечами ни десяти лет занятий карате, ни школы боя КС. Я свалил его на пол и продолжил бить - ногами по голове, по почкам - под свист и улюлюканье толпы.
Когда багровая пелена ярости спала, и я, тяжело дыша, остановился, в бесформенной, окровавленный куче мяса под моими ногами вряд ли можно было опознать человека.
Я развернулся и пошёл на выход. Народ торопливо расступался, освобождая дорогу. Даже предполагать страшно, как я в тот момент выглядел...
Я ушёл в Паутину, едва переступив порог заведения, и весь следующий месяц беспробудно пил, благоразумно стараясь держаться подальше от Кардваша и Патруля. Так мерзко мне ещё не было. Месть... Убийство Шейри не принесло облегчения. Наоборот, осталось чувство чего-то липкого и несмываемого, въевшегося не в кожу - в душу.
Ничейная Зона огромна, и поиски человека в ней - занятие практически безнадежное, но если задаться целью... Чака объявился в самый разгар пьяной драки, стремительно перероставшей в поножовщину, в которой я принимал самое непосредственное участие. Бесцеремонно помахав внушительным топориком перед мордами моих противников, Чака, как нашкодившего кота, прихватил меня за шкирку и потащил на выход из притона.
В себя я пришёл уже в "Веселом Роджере", где Доро, незлым тихим словом поминая всех моих родичей до седьмого колена, влил в это не вяжущее лыка тулово порцию своего термоядерного "Горлодера". Дым из ушей, ощущение, что глотнул ртути - и я трезв как стеклышко.
- Снова баба? - неодобрительно поинтересовался старый разбойник. - Ничему жизнь не учит!
Доро ушёл, мы остались вдвоём с Чакой. Я уставился на него с неприкрытым вызовом: давай, мол, ещё ты расскажи! Но он молчал, кряхтел, пыхтел, сгибал и разгибал ложку...
- Тайша спрашивает о тебе, - сказал он наконец. - Каждый день спрашивает.
Горло перехватило.
- Она... как? - спросил хрипло.
- Уже хорошо. Всё зажило, дичиться перестала... Вот, взяла с меня слово, что обязательно тебя приведу.
Я резко кивнул.
- Подожди полчаса. Хоть побреюсь, что ли.
****
Я чувствовал себя дурак дураком, топчась во дворе вдовушкиного дома с букетом ромашек в руках. В мире заканчивалась весна, с вишен опадал последний цвет, усталая изумрудную траву белыми, похожими на снег лепестками.
Тайша появилась на пороге - ещё более хрупкая, чем я её помнил, в простом, подпоясанном плетеным шнурком крестьянском платье, с собранными в косу волосами.
- Арчи! - Она бросилась ко мне, но остановилась, не дойдя пары шагов. На серьезном, повзрослевшем личике - нерешительность и тревога. - Ты пришёл...