люди, живущие иными принципами. Нет у них понятия дружбы, любви, справедливости, а порой и человечности. Поэтому я предпочитаю одиночество. Там не прогадаешь, не оступишься.
Тася заворачивает за угол, и я выдыхаю. Нужно еще вернуться к Максу в кафешку, все же мы с ним планировали совместный вечер. А я тут увязался в спасателя играть. Друг только по плечу хлопнул, улыбался и сказал, что другого не ожидал. Знает меня, гад, как пять пальцев. Единственный, кого я подпустил в свою Вселенную. Мы через многое прошли вместе, а это похлеще посиделок с пивом будет. Братство называется, мужское такое. Не каждому суждено в жизни встретить человека, с кем не страшно на бойню идти. Мне вот повезло. И за это я искренне благодарен судьбе.
Глава 27
Отец сказал, что уезжает. И в этот раз его не будет почти полтора месяца. Ужасно, чертовски ужасно. Его отправляют на север, а туда пока доедешь, уже и зима наступит. Приедет Александр Иванович к Новому Году, как бы ни к бою курантов. Конечно, я расстроилась. Как бы мы не были холодны друг к другу, я всегда переживала за отца. Все-таки это дорога, мало ли что.
На прощание делаю ему с собой любимые булочки с шоколадом. Кладу их тайно в походную сумку с едой и оставляю записку:
"Пап, надеюсь, тебе понравится с чаем. Люблю тебя. Будь осторожен».
Он уезжает вечером, когда мы все дома. Тетя Люба порхает над ним из стороны в сторону, дает наставления, чтобы лишний раз поспал и если плохо себя чувствует, поменялся местами с коллегой. Действительно беспокоится или делает видимость, я не знаю. Но отец улыбается от ее заботы, чувствует себя нужным видимо.
Только у порога вспоминает обо мне. Подходит, треплет по волосам, будто не с девушкой взрослой прощается, а с десятилетним ребенком. Затем протягивает руку, от чего я в замешательстве смотрю пару секунд, но потом пожимаю ее. Он подмигивает мне и наконец, покидает нашу обитель. Только позже поняла, что в руке у меня оказалась тысяча рублей. Не хотел при всех давать, видимо побоялся, что жена поругает за такое расточительство. Закидываю деньги в задний карман джинс и бегу к окну. Смотрю, как маленькие капли дождя стучат по стеклу и на папу, выходящего из подъезда.
Удивительное дело, раньше я всегда выходила на балкон проводить его, но потом обида взяла вверх и я перестала. Сейчас почему-то вновь захотелось взглянуть на уходящую мужскую спину, которую все еще считаю своей родной опорой. Папа будто почувствовал и обернулся. Мы встретились глазами, и он подарил мне ту самую, давно забытую улыбку. Я помахала ему рукой, и Александр Иванович скрылся с виду. Уже ночью, когда засыпала, подумала, что может не поздно еще, а вдруг мы наладим отношения. Вдруг стену изо льда растопит тепло. С этой мыслью я уснула.
В понедельник в школу убежала пораньше. Не хотела лишний раз пересекаться с родственниками дома. Лучше походить часик вокруг стадиона, чем выслушать гору претензий. А они однозначно есть, всегда были. После того, как отец уезжал, гармония разлеталась на тысячи осколков, и реальность жестоко врывалась в нашу обитель. Иногда мне казалось, что даже Янка ненавидела послеотъездную атмосферу. Сестра вечно пыталась улизнуть из дома. Хоть в чем-то мы были похожи.
Стоило мне только дойти до стадиона, как опять начало моросить. Погода прямо-таки выплевывала свой негатив на город и людей. Серость и тусклость царили днями и ночами. Я вытащила зонтик и побрела к гимназии. Там в это время еще было довольно тихо. Только охранник громко листал старенькую мятую газету, явно за прошлый год.
Зашла в класс, бросила рюкзак на соседний стул. В такие минуты особенно радовалась, что классный руководитель приходит на сорок минут раньше. Она у нас до жути ответственная дама. А еще пунктуальная. Если озвучишь, что опоздаешь на пять минут, будь добр выполняй обещание: ни минутой больше чтоб.
Когда услышала шаги, не сразу обратила внимание. В окно смотрела, об отце думала. Все не теряла надежду изменить наш потухший фитиль. Искала ответы на извечное «почему», да по привычной традиции не находила их.
— Привет, Тась, — послышался знакомый голос. Леваков проследовал к своей парте, стряхивая капли от дождя. На нем была специальная мотоциклетная куртка, а брюки видимо уже успел поменять. Одноклассник кинул на парту шлем, и громко уселся на стул, вытягивая длинные ноги. Я почему-то не придала значения его необычному приветствию, хотя стоило. Ведь раньше он обращался только по фамилии или «убогая» называл.
— Привет, — сухо отозвалась и отвернулась. Еще подумает, что я разглядываю его.
— Дождь задрал уже, — выдохнул Антон, — не промокла хоть? — Я не ответила. Не поняла видимо, что этот вопрос был адресован мне.
— Филиппова? — Позвал одноклассник.
— Что?
— Не промокла, спрашиваю.
— Ты заболел что ли? — Я перевела взгляд на Левакова, который так внимательно рассматривал меня, так открыто.
— Здоров вроде, — пожал плечами Антон. — Кстати, — подскочил неожиданно одноклассник и подошел ко мне, а затем еще сделал пару шагов вглубь, опираясь ладошками о подоконник. Школьное окно было закрыто и завешано прозрачными короткими занавесками, которые мы летом снимали и стирали самолично. Вернее я, наша классная и еще пару ребят. Таких же безотказных.
— В чем дело? — Тихо спросила, подвигаясь вперед к парте. От этого Клоуна ожидать можно было чего угодно. Сейчас как выкинет на голову паука, так не поминай лихом потом.
— Старушка интересно и в дождь цветы сажает? — Удивленно спросил Леваков, вытягивая шею. Сначала не поняла про кого он, а потом вспомнила. Та самая бабушка, женщина с седыми волосами из записок Анонима.
— Вряд ли, — отозвалась все также тихо. Скорее бы уже народ начал приходить, а то как-то слишком близко стоит Антон, некомфортное расстояние.
— Ну да, — протянул уныло одноклассник, и наконец, сделал шаг назад, в сторону своей парты. Плюхнулся на стул, закинул руку в свои темные пушистые волосы. И как-то крайне неожиданно перевел на меня взгляд.
— Слушай, Филиппова, — обратился ко мне. — А ты, какие цветы любишь?
— Похоронить меня раньше времени решил? — Съязвила в ответ. Не друзья мы, чтобы обмениваться приятными диалогами.
— Да я серьезно, — улыбнулся Антон, что меня крайне удивило. Вот такого его я еще точно не видела. Любезный, улыбчивый, серьезный… прям апокалипсис грядет. Или же спор, в стиле типичного сюжета американской мыльной оперы. Неужели до такого докатился.
— Никакие, — отреза резко и отвернулась, в надежде, что отстанет от меня.
— Все девушки любят, — протянул Леваков, — вот представь. — Одноклассник сказал фразу в какой-то совсем несвойственной ему манере. Я даже повернулась снова, не знаю уж почему. Но магия испарилась, стоило только Жоре появиться на пороге.
— Привет, Убогая, — разнеслось эхом по пустому кабинету. — Тоха, здорова.
— Привет, Титов, — парни обменялись рукопожатиями, а потом послышались голоса в коридоре. Народ начал постепенно прибывать. Я еще раз глянула на Антона, но он больше не смотрел в мою сторону. Весело болтал о всякой ерунде с Жорой, будто и не было нашего разговора пару минут назад.
Глава 28
— Таисия, — просит Людмила Викторовна задержаться меня после уроков в четверг. Не хочу оставаться, да разве могу отказать. Классная приводит меня в учительскую, где за круглым столом восседают наши преподаватели. На столах у них стопы с тетрадями, разного рода бумажки, книги и блокноты. Дружелюбно со всеми здороваюсь и усаживаюсь в самый дальний угол. Надеюсь, что быстро закончу с добровольными занятиями и домой пойду.
— Смотри, — открывает ноутбук Людмила Васильевна и показывает мне таблицы в программе. — Что-то с екселем не дружу я совсем, посмотри, пожалуйста.
— Да тут настроить надо просто, — кликаю мышкой, но у меня тоже выходит не особо хорошо.
— Я отойду на пару минут, ты погляди пока, — просит женщина и удаляется. Рассматриваю экран и не пойму, что же не так. Решаюсь даже создать новый файл и скопировать, но оно переносится также коряво. Готова уже волосы на себе рвать, уверена же, что сейчас встанет вопрос о переносе данных вручную. Так просто ж меня не отпустят.
— Ну что там, получилось? — Возвращается Людмила Викторовна, разглядывая экран ноутбука.
— Не особо, — мямлю в ответ и перевожу на нее взгляд. А вдруг скажет, ну иди или тогда попрошу кого другого.
— Ох, как же быть, — пожимает плечами учительница, надавливая на мое слабое место. Не могу вот так встать и уйти теперь. Придется видимо задержаться.
— Мария Андреевна, вы точно корректный файл скинули? — Уточняет классная у другой учительницы, пока я пытаюсь заставить ексель подчиниться. Злюсь на себя, потому что обычно быстро с такими задачами разбираюсь, а тут почему-то не выходит.
— Что мне скинули, то я вам и передала, — отвечает в ответ женщина. Пока они впадают в словестную дискуссию, пытаясь найти крайних, я перевожу взгляд на большое пластиковое окно. Свинцовые тучи так, и висят над землей, погода не хочет меняться. Раздается гром, да в какой-то момент настолько сильно, что я подскакиваю со стула. Пугаюсь. Большие суровые капли начинают колотить по стеклам, а ветер сильней качать деревья в разные стороны. Вот тебе и поход домой, под таким накалом попробуй дойти в целости и сохранности.
— Ой, Матвеев, — весь разговор в учительской прошел мимо моих ушей, но когда мелькнула знакомая фамилия, я тут же обернулась. Даниил стоял у дверей в капюшоне. На нем была горная парка именитой фирмы Найк, почти до колен, на ногах кроссовки и темные джинсы, в цвет униформе.
— Я флэшку занести забыл, — виновато и довольно мягко озвучил он. Прошел к столу одной из учителей, выдал фирменную улыбочку и мадам растаяла. Вот кому не нужно прикладывать никаких усилий, чтобы выслужиться.
— Спасибо, кстати, — учительница подняла указательный палец и продолжила: — а ты с компьютерами, на «ты»?
— С чем-то помочь надо? — Сразу понял Даниил к чему разговор. Отлично, пусть помогает, а я пойду. Или поплыву, в зависимости от затопленности на дорогах. От погодки за окном даже мороз пробежал по телу. Сейчас бы лишних рублей сто в кармане и такси в телефоне. Или на крайний случай дождевик с резиновыми ботинками.