На обед мы с другом тоже пошли вместе. В столовке он меня угостил вкусным салатом и сладкой булочкой. Как бы я не отнекивалась и пыталась запихнуть свою сотку, Разин отмахивался.
- Ешь, давай, - только и слышала от него, пока усаживалась за стол с подносом. Планировала уже приступить к трапезе, как заметила знакомую фигуру. Даниил в компании с нашими "сливками" общества. Светка прыгала, как стрекоза вокруг него, улыбалась, строила глазки. Только к моему удивлению, да и ее полагаю тоже, ответной реакции не последовало. Казалось, что Матвееву далеко все равно на происходящее. Он вообще выглядел задумчивым и как обычно холодным, немного отстраненным. Потом и сестра моя нарисовалась. Сегодня она вырядилась, потому что вчера стащила у мачехи денег и прикупила обновки. Белая водолазка с приталенным черным пиджаком отлично смотрелась, как и многие вещи из нашего домашнего шкафа. Но, не смотря на свой бойкий макияж, красивую одежду, Янка плелась совсем позади, как жалкая тень местной Королевы.
Матвеев уселся за угловой столик, рядом с ним высокий худоватый парень в черной шапке, и еще пара ребят. Светка планировала разместиться вблизи, но Даниил показал ей какой-то жест рукой и та моментально пересела.
- Ты чего? - Щелкнул перед моими глазами Игорь. - Что за думу думаешь?
- Думаю, как расплачиваться за твою доброту, Разин, - перевела тему. Не хотелось, чтобы он заметил человека, на которого я смотрела. Лишние разговоры не к чему. Друг тут же подкатил глаза и начал заливать, что больше не намерен слушать мои фразочки про деньги.
Тем временем я снова вернулась к угловому столику. И в эту минуту наши взгляды с Даниилом как раз встретились. Надо было бы отвернуться, но я не смогла почему-то. Застыла просто. На нем.
- Ой, - залепетала Янка, столкнувшись в тот момент с младшеклассником. Ее поднос взлетел в воздух, а его содержимое дождем обрушилось на рядом стоявшие столики. Часть оказалась на полу, какая-то на витрине, а вишневый сток из прозрачного стакана поздоровался с моими волосами и одеждой. Опустила голову, смотря на белую рубашку, которая теперь уже не блестела от чистоты. Сглотнула неприятное осознание обиды и перевела взгляд на Янку. Та победно хихикнула, хотя вроде и такое специально не спланируешь. Наклонилась ко мне и противно шепнула:
- Убогость не лечится, детка, - затем сестра повернулась к женщине на раздаче и выдавила из себя виноватую улыбку.
- Ты в порядке? - Поинтересовался Разин и протянул мне салфетку. Я ничего не ответила. Молча протерла с лица красную жидкость, также молча запихала в себя салат и булочку, уже без особого удовольствия и вышла из столовой. В туалете подправила внешний вид, хотя особо ничего не изменилось. И без всякого энтузиазма поплелась на уроки.
Титов встретил меня радушными шутками. Смеялись все, разве что такие же тихие и забытые, как я отвернулись. Вот тебе и выпускной класс, вот тебе и взрослые люди. Одно не понимаю, откуда столько жестокости.
Перед уроком ОБЖ, у меня и вовсе настроение ниже плинтуса. Жора со своими шутками настолько разошелся, что в какой-то момент он притащил в кабинет стакан с краской (где только взял ее не ясно) и вылил мне на парту. Но этого ему показалось мало, поэтому добавил своим корявым почерком фразу "тут сидит убогая в красном".
Хотелось разреветься и послать все к черту, но воспитание и внутренняя сила воли не позволяла. Поэтому я молча развернулась и пошла за тряпкой. В проходе столкнулась с Леваковым, он что-то сказал, но я даже не вникать не стала. Просто прошла мимо. Нужно было успеть дойти до подсобки и вернуться обратно. Но я шла настолько медленно, насколько это позволяли ноги. Надеялась, что если оттяну время, хоть немного смогу прийти в себя. Я ведь сильная, справлюсь. Что бы там ни было.
Возле подсобки врезаюсь в человека, которого хотелось бы видеть меньше всего сейчас. Сразу понимаю кто это, голову поднимать не надо. Этот запах, узнаю его из тысячи, кажется.
- Выглядишь, как зомби, - надменный тон голоса, но при этом никакой издевки.
- Родилась под нужной звездой просто, - сухо отвечаю и делаю шаг в сторону, хочу обойти Матвеева. Он резко хватает меня за руку, но не тянет на себя, просто останавливает. Заставляет взглянуть в его ледяные глаза, а мне нельзя, потому что тогда он точно заметит мой отчаянный порыв сдержать слезы.
- Все нормально? - Не спрашивает, а шепчет. А я смотрю и не могу понять, почему из всех людей в этой огромной гимназии именно человек напротив не испытывает ко мне призрения. Ведь он стоит на самом пьедестале, на вершине Эвереста. Осознавать это страшно, потому что хочется бежать подальше и не оглядываться.
- Нормально, - резко отзываюсь и выхватываю руку. - Урок начнется вот-вот, мне нужно идти. - Зачем-то добавляю и залетаю пулей в подсобку. Считаю до пяти и молюсь, чтобы дверь не открылась. Потому что уже шмыгаю носом, прикусываю соленый край нижней губы. Не хочу, чтобы меня такой видели. Никто. Никогда. В этом огромном мире не осталось человека, кого бы я смогла впустить в свою Вселенную. Ни за что. Слишком страшно. Ведь однажды все уходят. Сначала Мама. Потом и папа. Затем и школьные друзья, которые весело улыбались мне в начальной школе. Все ушли. Никого не осталось.
Глава 31
Сделала пару тяжелых вдохов, как читала в одной книжке. И удивительное дело, смогла немного успокоиться. Звонок разнесся эхом по коридору, а мне намекнул, что пора идти в обитель зла. Взяла тряпку с полки и на ватных ногах направилась в классе. К счастью, Матвеев уже ушел, когда я вышла. Не хотелось бы столкнуться с ним вновь.
В кабинете народ очень громко общался, а то и смеялся. Переступать порог не хотелось совсем. Однако выбора нет, стиснула зубы, как обычно, собственно говоря, и вошла в класс. К моему удивлению, я не произвела эффекта ядерной бомбы. Пару зевак обратили на меня внимание, но главное, что Титов был увлечен своим телефоном.
Молча прошла к парте и не поверила своим глазам. Она была чистой. Никакой краски не было. Оглянулась по сторонам, даже глаза протерла. Уборщица что ли. Когда только успела. Мысленно поблагодарила женщину и уселась на стул. Тут и учитель вошел. Окинул свирепым взглядом, явно не предвещавшим ничего хорошего.
— Самостоятельную будем писать, весельчаки, — грозно сообщил Вячеслав Игнатьевич. Ему в ответ полетели охи и ахи, тяжелые вздохи и что-то вроде претензий. Однако на ситуацию это никак не повлияло. Все достали листики, закрыли учебники и принялись писать вопросы под диктовку. Затем нам дали время до конца урока, чтобы вписать ответы. Для меня это не было чем-то сложным, потому что в отличие от многих, я большую часть времени провожу за книгами.
Когда за десять минут до конца урока на стол упала записка, я и не сразу сообразила, в чем дело. Популярные ребята между собой в классах помладше еще вели такой тип общения. А вот уже в старших все свелось к мессенджерам в телефонах. Почерк внутри мне показался знакомым, но там были печатные буквы, а не обычные прописные.
«Титов перегнул, извини».
Моя права бровь моментально поднялась вверх, глаза округлились. Розыгрыш что ли какой-то.
— Филиппова, — шепотом позвал Леваков. Я повернулась, хотя желания лицезреть его не было никакого. — Это правда.
— Что? — Также тихо переспросила. А затем он кивнул в сторону записки. Поверить не могу. Антон попросил извинения?! Вроде не солнечное затмение сегодня и не парад планет. Откуда такая честь. Глаза одноклассника смотрели на меня с неким ожиданием, будто если прямо сейчас я не улыбнулась, случилось что-то плохое.
— Мог бы и не писать, — грубо шикнула в ответ и кинула обратно клочок бумаги. Моя анти любовь ко всему классу была вполне взаимной. Клоуны любят людей, когда им за это платят деньги. Или же когда понимают, что могут кого-то осчастливить. А я совсем не похожа на человека, мечтавшего, заставить улыбаться всех и каждого.
— Тась, — тихо и даже как-то нежно позвал Антон. Не свойственная ему манера речи по отношению ко мне. Не свойственный теплый взгляд в мою сторону. Не думаю, что это чувство вины. Скорее очередное желание поржать.
— Леваков, — обратился учитель. — Ты уже готов сдавать? Языками чесать команды не было.
— Почти все, — фыркнул Антон и снова уставился в свой заветный листок. Сегодня он сидел один, на удивление. Светка переместилась на первую парту к нашему отличнику. Списывала у него без всякого зазрения совести, а тот и рад был. Ведь внимание со стороны красавицы получить мог не каждый.
Когда прозвенел звонок, ребята быстро подскочили со своих мест. Также молниеносно сдали листки с ответами и покинули кабинет. Только я задержалась. Сделала вид, что мне нужно кое-что спросить у Вячеслава Игнатьевича. Сама же просто хотела залезть под парту и поискать ответное послание. Мне жутко хотелось увидеть знакомый почерк Анонима. Его слова были важной поддержкой, от которой я уже зависела.
«Я всеяден. Так что захватывай побольше и повкусней. А вообще, буду наглым, не обидишься? Мне бы хотелось попросить у тебя совета, да вот никак не мог решиться. Так что думаешь? Стоит попробовать?»
Сердце пропустило удар, а затем другой. Моего совета?! Мы, правда, становимся ближе. И я не смогла сдержать улыбку. Первую, за последнюю неделю.
«Давно пора. Мои глаза к твоему распоряжению. Может и мне попросить у тебя совета? Скажи, ты веришь в людей?»
Всю следующую неделю я ждала дня, когда смогу прочесть ответ. Дни тянулись так долго, я даже спать стала хуже. Но вот она суббота, записка и снова улыбка на лице.
«Верю, но всего лишь в нескольких. Про одного из таких и хотел написать. Знаешь, этот человек заполняет мой разум до краев, как океан. И самое страшное, что я никак не могу ему это озвучить. Что бы ты сделала в такой ситуации?»
Прочитав пару, раз строчку за строчкой, задумалась. О ком он пишет? А вдруг обо мне? Вдруг он также часто думает и мечтает, увидится, и перенести это общение в реальность?! А может, моя фантазия разыгралась. Все-таки я призрак, человек, который пытается выживать, а не жить.