уют. Расплываюсь в дикой улыбке, в глазах огонек сверкает, и когда достигаю цели, победно тяну рыжую за волосы. Бинго! Начинаю в слух хихикать, потому что дернул знатно ее.
— Дураки! — Вопят девчонки, до звонко так, уши режет. Пацаны ржать начинают, как стадо коней, и рожи строить.
— Ну Леваков, — кричит вдруг рыжая и подрывается с места. А я и рад поиграть в догонялки. Чтоб нет. Бегаю быстро, с детство обожаю это занятие. Да и позлить ее лишний раз охота. Она бежит вся такая раскрасневшаяся, кулачки сжала, бровки свела, забавная до ужаса. Залетаю в школу, распихиваю народ, ну честное слово, создали тут пробку. Ведь и попасть в просак могу из-за них. А Рыжая нагоняет, кажись, почти сравнились с ней. Выворачиваю и на скорости залетаю на второй этаж, куда мы иногда с парнями тайно шмыгаем. Ибо все что нельзя, нам очень хочется. Оглядываюсь, и поражаюсь такой устойчивости, еще преследует меня. Торможу, выглядываю из-за перил, показывая ей язык, отчего-то нахожу это смешным, а затем снова даю деру. Рыжая кричит мне в след проклятия, обещает смерть долгую и мучительную. Ну наивная, ей Богу. Реально думает, что догонит. От этого в венах кровь еще больше пульсирует. Даже второе дыхание открылось.
Сворачиваю к библиотеке, едва не врезаясь в какую-то взрослую женщину. Та что-то говорит мне, но сейчас не до ее бубнеша. Пусть идет мимо, у меня тут важная миссия. Рыжая останавливается в начале коридора и склоняется пополам, видать устала. Даю ей пару минут, так чисто из вежливости. А потом выхожу один на один.
— Эй, рыжая, да бесстыжая, — кидаю ей фразочки, в надежде задеть, да раззадорить.
— Убью! — Вопит ангельским голосом она и мы снова впускаемся играть в догонялки. Сбегаю по лестнице вниз, а затем резко выруливаю в сторону класса. Там в дверях уже толпятся наши, обсуждают что-то. Ускоряюсь, иногда оглядываюсь, и когда понимаю, что Филиппова все еще преследуют, спокойно выдыхаю.
— Разойдись, — ору парням, чтобы пропустили. Те, как по команде делают шаг назад и позволяют мне оказаться моментально в кабинете. И вот тут меня ждет провал, который схватил за яйца мое самолюбие. Не успеваю переступить порог класса, как рыжая хватает меня за майку. Между нами завязывается что-то похожее на потасовку, а затем она со всей силы толкает меня, и я падаю задницей в мусорное ведро. И ладно бы оно пустым было, но нет, сегодня там отходов выше крыше, даже полу разлитый йогурт лежит. Народ моментально реагирует. Начинают ржать, тыкать пальцем. Толпятся вокруг меня, будто увидели клоуна в цирке. Пытаюсь подняться, но руки скользят, слишком влажные от бега.
— В следующий раз, — ангельский голосок разрывает гогот, который витает в классе. — Будет хуже, понял? — А затем следует улыбка. И меня ломает. Сжимаю челюсть до боли, до дикого скрежета, и мысленно обещаю себе, что заставлю пожалеть об этом поступке. Никто и никогда не унижал Антона Левакова. Никто не смеет смеяться надо мной. А уж тем более какая-то девка.
В итоге, я настроил против Таисии весь класс. Для этого потребовалось не мало времени. Ну и сама она помогла знатно. В какой-то момент пропадать начала, закрылась в себе, никуда не ездила с классом. Да и все красивые наряды сошли на нет. Казалось, что вянет, словно цветок без воды. И тут надо было остановиться, мозги включить. А я как идиот радовался. Все ждал, когда она заплачет и попросит у меня прощения, когда поймет, как в тот раз было фигово сидеть в мусорном ведре и быть общественным посмешищем. Но Филиппова была выше этого. Она стойко держалась и в какой-то момент начала вызвать у меня странные противоречивые чувства. С годами они усиливались, пока не выстроились в заветные шесть букв — любовь. Но ненависть и желание сделать больно никуда не пропадали. Нужно было бы отпустить обиду, а я не мог. Задевать начал еще и тот факт, что теперь уже будучи взрослым симпатичным парнем, она до сих пор видела во мне кусок дерьма.
И наверное, ничего бы не изменилось, если бы не тот случай в раздевалке.
— Леваков, — Даниил схватил меня за края кофты, не давая возможности ринуться следом за Тасей. Она убегала, а я не мог увидеть ее глаз, прочитать ее чувства. Хотя желал этого настолько сильно, насколько только странник в пустыне может жаждать каплю воды во рту.
— Пусти, — пытаюсь оттолкнуть его, но Матвеев сильней. Все знают, что есть в этом парне доля безумия и полное отсутствие страха. Он умеет махать кулаками, да так что потом костей не соберешь.
— Ты отбитый совсем на голову? — Рычит он, прижимаясь сильней. Физрук на фоне пытается втиснуться, между нами, но хватка у Даниила не хилая. Моя хорошая физуха совсем ни к черту, на фоне его бойцовских рук.
— А ты чего так завёлся? — Упираюсь взглядом в его глаза, где читается отвращение.
— Она же беззащитный ребенок, а ты… кусок дерьма, — выплевывает Матвеев, и в эту минуту Макс (откуда взялся только не пойму) растаскивает нас. Он хватает за шею друга, а впереди меня становится физрук.
— Понравилась что ли? — Провоцирую его, хотя на самом деле интересно, почему он вдруг зацепился. Мы не такие уж друзья, чтобы я мог рассказать лестности о характере Даниила. Знаю только, что правильный он до мозга костей. Светка говорила пару раз, но вылетало это у нее случайно, без особых аргументов. Так что не заострял внимание.
— Запомни, Леваков, — стальной тон, глаза полные призрения, первый раз его таким вижу. — Еще раз кого-нибудь силой затащишь в раздевалку или в кабинет, я тебя лично кастрирую, понял!
— Не трогал я ее, — кричу ему в след, но мои слова видимо уже ничего не значат. О чем только подумал Матвеев, одному Богу известно. Но если так взъелся, вполне вероятно, что рыжая выбежала с испуганными глазами. Вряд ли она как-то волнует Даниила. Его вообще никто не интересует. Скрытный он какой-то, да и до девок не особо падок. Все одноразово. Даже Светку "свой" не считает, да и не называл никогда "любимой девушкой". Хотя она вон какая, эффектная девчонка. Пацаны круги вокруг нее наворачивают, а ей только Матвеев нужен. Все готова простить ему, даже других баб, даже тот факт, что между ними нет отношений.
Физрук отпускает меня, но по лицу вижу, он подумал о чем-то плохом. Такой же противный взгляд. Твою мать. Теперь еще и уродом общественным прославлюсь. Весело.
Но именно в тот день, когда произошла вся эту потасовка, я вдруг понял, что хотел бы перестать быть в глазах рыжей дерьмом. Мы же можем спокойно общаться, можем быть обычными парнем и девушкой. Значит, и стену ненависти можно сломать. И я решил, что сломаю ее. Чего бы мне этого не стоило.
Глава 65
Среда.
Четверг.
Пятница.
Суббота.
Дни тянуться настолько медленно, что порой кажется, будто впереди еще вагон времени и воскресенье никогда не наступит. Всю неделю я чувствую себя в диком напряжении. С одной стороны Игорь, который отыгрывает свои пикаперские штучки на меня: то утром булочку по дороге вытащит, то руку на плечо закинет, то вообще какие-то глупости нести начинает, больше походящие на претензии женатика. С другой стороны, Леваков, чье поведение еще более дико и совсем не укладывается в моей голове. Даже одноклассники заметили резкую смену настроения в нем. Никаких тебе больше подколов, закидываний тряпки за шиворот. Он даже по имени называть меня начал, хотя раньше только "убогая" слетало с его языка. Антон с Игорем будто состязались: косились друг на друга и пытались быть слишком любезными оба. В четверг я даже не выдержала и молча оставила их, потому что слушать словесные перепалки было просто невыносимо. И если Левакова я еще как-то могла понять, все же одноклассник открыто заявил о своей симпатии, то поведение Разина оставалось той еще загадкой.
В итоге случилось то, чего мне меньше всего хотелось. Народ начал открыто шушукаться. Говорили всякие гадости про меня, что я якобы соблазнила двух парней. Единственным человеком, который молчал (что тоже было очень странным) был Титов. Этот просто иногда заинтересованно поглядывал в мою сторону и нездоровый блеск появлялся в его глазах. Словно маньяк из фильма ужасов, который поджидал нужный момент, чтобы схватить жертву.
За все эти дни я ни раз оглянулась, когда шла по коридору в одиночестве. Казалось, меня преследуют по пятам. До того было дурное предчувствие. Но объяснить его не могла. Даже Янка дома меня не трогала, просто молча улыбалась и больше ничего. Дане я, конечно, ничего не рассказала. Во-первых, это могли быть мои надуманные мысли. Зачем лишний раз заставлять его волноваться. А во-вторых, мне не хотелось омрачать наши душевные разговоры. Это был важный для меня момент, когда зарождалось такое теплое и сладкое чувство под названием — любовь. Ну не смогла бы я омрачить его своими небылицами.
В субботу, когда мы вошли в кабинет ОБЖ, я ни сразу подумала о записке. Да и смысла в этом не было, потому что знала, Аноним — это Матвеев. Иначе просто быть не могло. Осталось только вслух озвучить теорию и закрыть тему. Но в какой-то момент мне захотелось заглянуть под парту. И, конечно, там меня ждала записка. Быстренько развернула ее и пробежалась глазами по тексту:
"Давно хотел предложить тебе встретиться. Ты меня опередила. Давай сегодня в 18–00, 16–00.
Буду ждать возле Арфы, в сквере".
Сердце пропустило удар, да такой громкий и сильный, что мне пришлось сделать глубокий вдох. Ведь Даня приедет только завтра, так почему же в послании речь о сегодняшнем дне. С другой стороны, когда он вообще успел написать записку. Может ли быть, что до каникул, а тогда он еще не знал о соревнованиях. А вдруг это сюрприз? Вдруг он попросил своего друга положить послание, а сам приедет с аэропорта сразу ко мне на свидание? Последняя мысль сладко отозвалась в голове, и я улыбнулась. Так хотелось его увидеть, часы считала, спать скорей ложилась, лишь бы новый день настал раньше.
Закинула записку в пенал и решила отложить на потом свои думки.
ОБЖ прошел довольно скучно. Мы повторили пройденную тему, затем ответили на пару вопросов и принялись записывать домашнее задание. Во время урока я ловила на себе взгляд Антона, но за последние несколько дней успела привыкнуть. Теперь он пялился в открытую, что вызывало во мне какое-то отвращение. Лучше бы травить продолжал, чем вот это все. Одноклассники еще больше взъелись, и шуточки их стали более противными.