дствие вменяло им убийство на основании показаний, которые они дали при первых допросах.
По приезду в прокуратуру я рассказал ребятам о неожиданной встречи с Сосуновым, которого многие знали. Ну что, они тоже малость «прих…ели» от таких новостей. Затем, ко мне подошел наш следователь Паша, который тоже хорошо знал Сосунова и ранее общался с ним. Паша расследовал уголовное дело, возбужденное по факту пропажи вещественных доказательств — ювелирных изделий в Кольцовской таможне на очень крупную сумму. Данные ювелирные изделия были изъяты у авиапассажиров, которые привезли изделия из ОАЭ и не задекларировали их. Всего пропало несколько килограммов золота и драгоценных камней. По некоторым прикидкам пропажа изделий произошла именно тогда, когда там работал и Сосунов. Паша меня спросил на предмет того — мог Сосунов в это участвовать или нет. Я сказал, что даже не сомневаюсь в этом и считаю, что ему надо взять разрешение в суде на допрос Сосунова в СИЗО. Паша так и сделал. Через несколько дней он сказал, что Сосунов в краже вещдоков не признался, но сказал, что подумает и может быть и расскажет о краже вещдоков. Так он ничего и не рассказал.
Насколько я помню, он и его подельники были осуждены на длительные сроки, где он сейчас, я не знаю. Но думаю, что на «красной» зоне ему было несладко. В такой обстановке вся гниль из человека вылезает мгновенно.
Преступники в погонах
"Злодеи" в погонах. Эх, прокачу! "Предупреждение: Не вычитано".
Эта история началась в 1999 году, прямо в начале года, и продолжилась до момента моего отъезда в Москву.
Началось всё достаточно банально. В прокуратуру пришло заявления о незаконных действиях сотрудников милиции. В проходящий поезд на ст. Шаля зашли двое сотрудников милиции и фактически ограбили двух пассажиров: мужчину и женщину. Угрожали, что снимут их с поезда, а потом тупо и нагло забрали все деньги, которые были у них, когда обыскали их перевозимые вещи — сумки и чемоданы.
Эта станция на весь прошедший год стала каким-то моим проклятием. Находилась она достаточно далеко от нашего города. Ровно 200 км, а с учетом качества дорог в то время, можно сказать, что на другой планете. На поезде до неё было несколько часов, а на машине ещё больше.
На этой станции был ЛПМ (линейный пункт милиции), который подчинялся ЛОВД, который был у нас в городе. Так сложилось или кто-то из руководства решил — не знаю. Но было именно так. Работали там несколько человек личного состава — 4 или 5, уже и не помню.
По всей видимости, с учетом удаленности, ребята резко «оборзели». Надзирала за ними наша прокуратура, соответственно, прокуратура на той станции ничего толком не могла сделать этим ублюдкам. Поэтому ребята «распоясались» и стали «фулиганства» нарушать.
Нехорошая информация стала поступать на этих «товарищей» буквально недавно. Поэтому наш прокурор сказал одному из следователей взять это заявление и провести жесткую проверку. На предмет нахождения в действиях сотрудников милиции преступлений. Я и еще один следователь, были направлены к нему в следственно-оперативную группу, чтобы помочь ему в расследовании дела.
В ходе расследования, была выявлена женщина, которая не написала заявление, но также была ограблена сотрудниками милиции с этой станции. Все начиналось долго и муторно, но потом события понеслись вскачь. Было принято решение, привезти потерпевших и провести опознание и очные ставки.
С учетом специфики нашей прокуратуры, эти потерпевшие жили за 400 километров от нашего города. Прокурор, даже удивительно, выделил свой служебный автомобиль — Волгу. Мои коллеги выехали утром в тьму-таракань. Я остался в городе, ожидал приезда двух сотрудников милиции, которых подозревали в преступлении.
Мне повезло, что моя жена уехала на месяц к отцу и матери в гости в Москву, поэтому спокойно мог работать, не парясь, что жена будет бухтеть по поводу моей работы в выходные дни. Как раз, была суббота, когда мои коллеги уехали, а я остался в прокуратуре, ожидая приезда двух «злодеев».
— Алло, это из дежурной части беспокоят, — раздался в трубке зазвонившего телефона, — сотрудники из Шали подъехали, ожидаем вас.
— Хорошо, скоро буду, — сказал я и выехал в дежурную часть.
— Добрый день, — сказал я, когда вошел в помещение дежурной части. — Где они?
— Они ждут вас в кабинете для допросов, — ответил дежурный и указал в глубь помещения.
Это был не первый раз, когда я допрашивал подозреваемых и задержанных в этом кабинете. Поэтому прекрасно знал куда идти.
В кабинете на стульях сидели двое человек в гражданской одежде: один невысокого роста, но фигурой напоминал борца; второй выглядел плюгавеньким и с неприятным лицом. Про таких говорят — морда просит кирпича.
— Добрый день, — сказал я. Это были наши подозреваемые. Мы уже запросили их личные дела, в которых и были фотографии. Ничего примечательно: потупили на работу несколько лет назад. Поощрений и взысканий не было.
— Мы приехали. Что вы хотели от нас услышать? — заявил плюгавый.
— В отношении вас поступило заявление, что вы плохо повели себя с пассажирами поезда «Москва-Иркутск», такого-то числа, — сказал я, глядя в глаза этого плюгавого.
В глазах плюгавого и второй явно мелькнул страх. Они поняли, что их не просто так вызвали в город.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — с вызовом ответил мне плюгавый.
— Да мне не интересно, что и как вы мне сейчас скажите. Мне на это наплевать. Но вы останетесь здесь, пока не приедут потерпевшие.
— Это задержание? — с испугом спросил второй.
— Пока нет.
— Тогда мы поедем домой?
— Нет! Или вы остаетесь здесь, или я вас задержу прямо сейчас, — сказал я. И я действительно мог их задержать. Такое право у меня было.
— Хорошо. И сколько нам здесь сидеть? — спросил плюгавый.
— Судя по всему, в лучшем случае, завтра утром будет решен вопрос с вашим делом, — ответил я ему, потом вышел из кабинета к дежурному.
— Так, эти два товарища остаются здесь, до моего решения.
— Они задержаны? — спросил удивленный дежурный.
— Пока нет, но если попытаются уйти, то вы их задержите и сообщите мне, я подвезу документы об их задержании. Вам всё понятно?
— Да, — ответил испуганный дежурный. Уже давно прокуратура не задерживала сотрудников милиции. Поэтому его страх и ужас были понятны. Тем более, что я сказал, что в любом случае задержу этих товарищей.
Потом я ухал в прокуратуру и стал ожидать возвращения коллег. Определенные опасения в отношении этой поездки у меня были. Это была зима, температура на Урале в это время была очень низкой, не менее минут 30 градусов. Поэтому я опасался, что не дай Бог, что-то произойдет с машиной. Машина была старой и постоянно ломалась. Она больше на ремонте стояла, чем ездила.
— Что у вас там происходит? — услышал я голос прокурора в трубке телефона, которые зазвонил в моём кабинете. — Почему в дежурной части сидят двое сотрудников милиции. Мне уже позвонил начальник СУВДТ (Среднеуральское управление внутренних дел на транспорте).
«Уже настучали», — подумал я.
— Добрый день. Эти два сотрудника мною оставлены в дежурной части, т. к. мои коллеги должны привезти потерпевших. До их приезда будут сидеть. Если надо, то я сейчас вынесу постановление об их задержании. Просто я посчитал, что пока не стоит этого делать.
— Да? Ну хорошо! Действительно есть основания для их задержания? — спросил прокурор.
— Если потерпевшие подтвердят показания, то мы их сразу задержим, — сказал я.
— Ладно, работайте, — сказал прокурор и положил трубку.
Почти весь день, я валял дурака, т. к. делать было нечего. Поэтому занимался всякой фигней. Коллеги должны были приехать ближе к ночи, но так и не появились. Я уже начал беспокоится. Периодически звонил дежурный и «капал» мне на мозги, по поводу задержанных: чем кормить, поить, и когда отпускать. В последний раз я наорал на него и сказал, что если еще раз позвонит, то на одного задержанного станет больше…
В общем, домой я решил не ходить, а остаться на работе.
Около 10:00 в воскресенье раздался сильный стук в закрытую мною дверь. Я подскочил и выскочил из-за стола, на котором благополучно уснул.
— Привет, — весело улыбались на пороге мои коллеги.
— Блин, доехали. Я уже беспокоился, — сказал я, запуская коллег, водителя и женщину с мужчиной.
Они привезли потерпевших, которых мы допросили под видеокамеру. Видеооператором выступал я, как подсобный работник. После этого, старший в группе принял решение: провести опознание и очную ставку с подозреваемыми. Я, как владелец собственной машины, был отправлен за двумя подозреваемыми.
У нас возникла серьезная проблема. Опознание надо было проводить в форменной одежде милиционеров, т. к. грабили людей они одетые в форму. Наши подозреваемые приехали в гражданской одежде.
Было принято «гениальное» решение: вызвать нескольких сотрудников милиции, которые работали в этот день. Периодически к прокуратуре подъезжал дежурный «УАЗик», из которого выгружались сотрудники милиции и заходили в помещение прокуратуры. Толком мы никому ничего не объяснили, поэтому они не понимали, что происходит.
Вскоре прокуратура напоминала милицейский участок. Около 20 сотрудников милиции сидели в предбаннике прокуратуры и недоумевали.
А мы всего лишь пытались найти одинаковых по комплекции двух лиц, которые фигурой походили на наших подозреваемых. Кроме того, опознание проводится при наличии не менее трех опознаваемых. И нам были нужны еще четыре человека в милицейской форме.
Пару раз звонил прокурора, которому названивал большой милицейский начальник, который никак не мог понять, что происходит с его подчиненными, которых мы в массовом порядке вызывали в прокуратуру. Тем более, что это было воскресенье…
В общем, мы подобрали двух человек, которые более-менее подходили под подозреваемых.
Начался цирк с конями. Один был одет в форменную одежду, состоявшую из брюк и пиджака. Поэтому мы просто отобрали у него пиджак с погонами и фуражку. Со вторым было сложнее. Он был одет в форменный комбинезон… Отобрали и комбинезон. Бедный сотрудник сидел в одних трусах и майке в моём кабинет.