Глава 21Ночной Геленджик, или Звонок сверху
Перед продажей компании, ее решили по максимуму разогнать, то есть выжать из нее все, что только можно. Для этих целей пригласили известного по этим делам специалиста – китайца Лью. Это был очень своеобразный человек, практикующий самые жесткие методы воздействия на людей, которые только были известны на рынке. Как правило, большая часть людей увольнялась в течение квартала после его прихода. Наша компания не была исключением – через три месяца из четырех региональных менеджеров по полушарию остался только я один. Все мои друзья вынуждены были уйти, будучи вовлеченными в интриги, которые умело плел наш китаец.
Он не останавливался ни перед чем, у него не было никаких моральных преград, он давил людей как тараканов всеми возможными способами и, наверное, жены наших продавцов пугали своих детей его портретом, когда они плохо ели или спали. При этом он был ярым католиком и соблюдал все посты и праздники, что было для меня не то чтобы странно, а просто дико. Видимо понимая, что в рай попасть у него шансов немного, он делал все, чтобы и в аду быть не в самом плохом месте. Я его ненавидел всей душой, он же меня обожал, приводил всем в пример и давил чуть меньше других, но все равно сильно. Вся его стратегия сводилась к тому, что продавец должен был все время ездить и выносить мозг клиенту, обещая все, что угодно, за подпись в контракте, а главное – обещать прилюдно, что закроет контракт к такому-то сроку. Слова «репутация» он не знал, или предпочитал о нем не вспоминать. У самого Лью была репутация очень плохая, некоего киллера компаний, которые он за год-два выжимал, по возможности сливал, после чего они уже как правило сами загибались.
На позиции всех региональных менеджеров он набрал своих друзей – китайцев, которые вторили ему во всем. При обсуждении каждой сделки, он жестко требовал дату ее закрытия, и даже если не было никаких шансов ее закрыть, он настаивал на том, чтобы продавец прилюдно пообещал ее закрыть к такому-то сроку. Любимым его вопросом был: «What’s need to be done?», то есть, примерно, «Что же должно быть сделано?» Он задавал его на ломаном английском все время, и если даже человек понимал, что шансов нет, он предпочитал сказать хоть что-то, соврать, лишь бы его оставили в покое. Как правило, люди долго не выдерживали. Я слышал, что вьетнамцы использовали подобные пытки с американскими солдатами, чтобы выбить из них признание и сломать их. Ходили всякие истории о его детстве и о том, как он выбирался из нищеты, но если даже это и правда, то все равно это не давало ему никакого права так обращаться с людьми.
Изначально наша отчетность была, как и у всех нормальных компаний, квартальной, но затем Лью сделал ее месячной, ну а в конце – недельной. При том, что цикл продаж софта в среднем составляет несколько месяцев, это было довольно глупо. Установился полный диктат Лью, а продавцы только и делали, что придумывали новые оправдания в свою защиту, слушая «What’s need to be done?» по сто раз на дню. В таких условиях было невозможно работать, и каждую последнюю неделю месяца я улетал куда глаза глядят, лишь бы иметь возможность оправдать свое отсутствие очередной тяжелой командировкой, в которой я, как правило, ничего не делал.
Один раз Лью умудрился влюбиться. Да, да, именно влюбиться – в девушку с ресепшен одного дорогого отеля, хотя был женат уже лет двадцать. Но, как говорится, – никто от этого не застрахован. Наблюдать это было очень забавно. Он просто преобразился на глазах и… поспешил взять ее на работу, сначала в отдел маркетинга, а затем и продаж. Уже не помню, как там ее звали, но она была очень похожа на обезьянку – все время кривлялась и фотографировала. Больше ничем особо не выделялась, кроме своих рож, которые корчила на все случаи жизни. Но любовь зла, и даже жестокий Лью превратился в кроткое и застенчивое существо. При ней он таял на глазах, в ее отсутствии – горевал и тосковал. Но обезьянка оказалась довольно ушлой и умело использовала слабости китайца: останавливалась в лучших отелях, ездила, куда хотела, не приходила на работу. Уж не знаю, чем там все это закончилось, но я слышал, что с женой он развелся. Хотя, может быть, это всего лишь слухи.
У китайца в управлении помимо его собратьев был один явный адепт родом из Франции по кличке Наполеон, который, как я выяснил позже, тоже его ненавидел, но то ли уже к нему привязался, то ли был по природе мазохистом и любил унижения и моральные пытки. А может быть просто не мог найти другую работу. Звали его Жак, и в Москве у него остались жена и дочь. Жак руководил лондонским офисом и мечтал прибрать к рукам московский. Чему я сильно сопротивлялся.
Я думаю, что сложно спорить с тем, что какие-то люди дают вам энергию, а какие-то ее из вас забирают. К первым вас, как правило, тянет, а от вторых – отталкивает. Особенность Жака была в том, что он буквально пожирал энергию у всех, кроме может быть Лью. Он был некоей энергетической воронкой, куда стекали все ваши жизненные силы. И при этом был во всем абсолютно отрицательным человеком. Работать с ним было крайне сложно. Как-то раз он пригласил меня в ресторан отметить хорошо закрытый год, надеясь, что наш офис перейдет под его управление со следующего года. Несмотря на то, что мы весь вечер с ним шутили, пили дорогое виски и, в общем, хорошо проводили время, по приходе домой меня буквально свалило с ног. Жена померила температуру: на градуснике было 38.5, чего со мной не случалось, наверно, с последнего воспаления легких.
Жак все время делал какие-то гадости людям, при этом явно чувствовал себя одиноким и все время пил. В силу своих спичечных размеров, пьянел он с одной рюмки и… обижался на всех своих собутыльников, если был не один. Собутыльников он почему-то подозревал в каком-то заговоре и, напившись, жаловался, что все его не любят и мечтают выжить. Как-то раз они с Натаном поехали в африканский офис одной российской нефтяной компании, где вечером повели нескольких ее сотрудников в ресторан. Выпив вторую рюмку, Жак пустил слезу:
– Вы все тут меня по ходу не любите, что-то за моей спиной обсуждаете. Я знаю это, можете не отрицать, – сказал он и вышел из-за стола.
Воцарилась полная тишина.
– Натан, это что прикол у вас такой или он реально дурак? – спросил один из сидевших.
– Да хрен его знает, скорее, второе, странный он, – ответил опешивший Натан.
Так что вот эта сладкая парочка – китаец-садист и француз-Наполеон – мной управляла, ну либо пыталась управлять. Помимо этого, они еще умудрялись конфликтовать между собой. Жизнь становилась невыносимой.
Моя команда меня успокаивала, как могла, но это не сильно помогало. Я видел, что почти все люди, которые подчиняются Лью все время пьют, так как не могут справиться со стрессом. И я не был исключением: количество потребляемого спиртного увеличивалось пропорционально давлению лютого наместника.
Очередной месяц подходил к концу, и я решил улететь на конференцию в Геленджик, на которую и не очень-то хотел, но все же было лучше, чем отчитываться Лью каждый день: в Геленджике плохо работала связь, и в моем отеле не было интернета. Доставать ему меня каждый день было тяжело, если только СМСками. Но, тем не менее, он все же доставал как мог. Вечером я пошел на один ужин, где собрались представители разных компаний и, отключив телефон, решил, что уже можно расслабиться и отдохнуть от работы. Жена со мной не пошла и осталась в номере.
Мы сидели до полуночи и, изрядно выпив, решили, чтобы протрезветь, пойти домой пешком. Мой отель был самым дальним, поэтому я видел, как редеет наша компания, пока и вовсе не остался один. Перед отелем мне пришла в голову мысль – пойти на набережную и полюбоваться ночным морем. Как выяснилось позже, это было самой глупой идеей в городе Геленджик, где человека могут ограбить даже средь бела дня.
Внезапно ко мне подошли несколько ребят и начали невинный разговор. Несмотря на то, что большинство вопросов были про мой костюм, я даже представить не мог, что будет происходить дальше, пока один из них не достал нож. Тут я уже все понял, но на набережной никого не было и, в общем, помощи ждать было неоткуда. Я спокойно достал все, что у меня было, – деньги, телефон, что-то еще и предложил им. К моему удивлению они ничего не взяли – планы на меня, видимо, были другими. Тут к нам подъехала машина, куда меня, собственно, и затолкали.
Самым страшным было то, что они не взяли деньги и еще то, что я мог их опознать, так как они не скрывали лиц. Понимая это, я уже не питал никаких иллюзий, что меня отпустят просто так. Скорее всего, план состоял в обнулении всех моих карт, а может быть и нет – кто их знает. В этот момент зазвонил телефон, но мне так и не дали ответить. Телефон умолкал на время, а потом опять звонил. Но главный из нападавших боялся, что нас по нему могут выследить, и попросил отключить через некоторое время, после непрекращающихся звонков.
Я понял, что если меня вывезут из города, то я уже вряд ли сюда вернусь, поэтому искал момент для бегства. Вдруг мы остановились на светофоре, и я увидел через дорогу отель – надо было действовать. Я ударил сидящего рядом и попытался выбить стекло машины, но оно почему-то не разбивалось. Находясь в сильном стрессе, я с трудом понял, что дверь можно открыть ручкой, что я вскоре и сделал, пока мой охранник приходил в себя. Перед тем как машина дернулась с места, я успел выскочить и добежать до отеля, дверь которого была закрыта. Предположив, что за мной могут вернуться, я со страху стал барабанить в дверь изо всех сил, пока не выбежала охрана отеля. Помню, как меня чем-то отпаивали, чтоб я успокоился, а потом приехала жена и меня забрала. Предложили вызвать милицию, но я отказался: жутко хотелось домой. Вдруг я вспомнил про звонки, которые все время раздавались, и спросил жену, зачем она мне все время звонила. Но она в недоумении лишь покачала головой. Я открыл список входящих звонков – он был пуст, с момента отключения мной телефона.