На улице раздался грохот и цокот, прибыли графы Мос де Ковникур и Мион де Селатар с супругами. Дамы удалились на женскую половину, а мне пришлось все рассказывать по новой. Когда все прониклись, мы подошли к самому интересному — дележу прибылей. Вложиться в предприятие хотели все. В казну стандартная десятина. Из оставшихся девяносто процентов — тридцать мне, оставшиеся шестьдесят делят между собой прочие вкладчики. В каких долях решат сами. Мион сказал, что нездоровая активность шпионов уже усилилась, не сегодня — завтра начнутся попытки краж животных. Сдерживает пока только плотная проверка на дорогах, организованная спецслужбами. Поэтому, Мос устраивает вброс через свою газетенку, об организации аукционного дома и скорых распродажах. Мион отправляется с докладом к его величеству, Тур уже идет искать нужные помещения. Также Мион сказал, что тысяча золотых цена смешная даже стартовая, как минимум надо назначать пять тысяч. Это двадцать килограммов золота, на минутку. Потом, возможно, ажиотаж спадет, но там видно будет.
Говорю Туру, чтобы дождался меня здесь и присмотрел за дамами. Мы с Мионом и Мосом поехали к королю, доложить о возникшем вопросе. Король мирно цедил кафу на пару с ректором магической академии. Узнав суть вопроса, король задумался, а ректор разволновался. Ну такой сцуко алчный. Почуял прибыль, могущую пройти мимо его ручонок. Начал пропихивать идею, что он может предоставить для торгов старую аудиторию амфитеатром, и вход за стену академии рядом, и выгородить там все можно в лучшем виде, и кошек держать под присмотром магов. Кругом сплошной профит, но ему тоже надо войти в долю. Король оживился и намекнул ректору, что так-то он за государственный счет жирует. А всех знакомых дам уже водил в свою котярню и все целительницы уже беременные, кого он учить собирается. Мужская часть учеников — треть от женской, устроил там бордель. И десятину со своих темных делишек не плотит. Ректор завопил, что он исключительно по доброте душевной, за отечество радеет. А так денег ни с кого никаких и не брал. А дамы на все согласные и можно посылать каждую десятую к королю. Королева подслушивала под дверью, в этом месте она зашла в комнату. Подошла к столу, вылила на голову ректору остатки из кофейника и гордо удалилась. Вся её прямая спина и царственный зад, выражали презрение, к нашему развратному сборищу. Конечно, королева не могла подслушивать под дверью, как какая-нибудь служанка. Просто она остановилась на минутку, чтобы фрейлины её осмотрели и затем появиться во всем блеске.
А тут такое совпадение.
Король с умилением разглядывая обтекающего ректора, говорит:
— Как видишь, это не очень хорошая идея. А назначу-ка я Викку главным куратором и меценатом, твоей котярни. А то и она засиделась, скучно ей, и у тебя порядка больше будет.
Решаю ввернуть своих пять копеек:
— А кто-нибудь анализировал сложившуюся ситуацию в королевстве? У нас тут скоро беби-бум может случится, а главное то, что много женщин окажутся временно нетрудоспособны. Причем многие на руководящих постах. Плюс давление других королевств может начаться. По принципу — делиться надо. Поэтому с моей точки зрения, торговлю котами надо организовывать срочно. Это и международная разрядка напряженности, и оживление торговли и дел в королевстве.
Король встает и хлопает ладонью по столу.
— Значит так. Мион — к вечеру у меня на столе должен быть анализ и предложения по ситуации.
Мос, ты, как главный борзописец королевства, составишь устав аукционного дома и всё бумажное обеспечение на тебе. Стряпчего толкового найди, чтоб всё гладко было. В газете пропечатай, но не сразу всё вываливай, а постепенно.
Фогель, это ректору, стыкуешься с Линг Туром и решаете там по помещениям и организации. Дом назовем «Королевский аукционный дом Цинниена». Дон Мигель получает тридцать пять процентов, остальное распределять буду я лично. Все, трудимся во славу короны, все свободны.
Глава 9
— Сегодня я полностью в расчёте со своим здоровьем — сгонял за пивом на велосипеде.
В коридорах Мион поскучнел и спросил, не хочу ли я с ним пойти, может придумаю что. На что я ему сказал, что пусть лучше Моса позовет с собой и ему мозги полощет. Тем более что тот имеет склонность к литературной деятельности. И вот, на тебе ещё одно кольцо, беременных определять. Чтоб наверняка. А мы поехали, нам мат часть организовывать нужно. Они уходят, а мы с Фогелем сели в карету и покатили на виллу к Линг Туру. Что ректор уловил сразу, из моего рассказа об аукционном доме, это что у меня есть переводчик со звериного. Есть, говорю, но передам под роспись директору аукционного дома. А то знаю я вас, ученых, поломаете или потеряете и концов не найдешь потом. Ректор слегка обиделся, но видно же, что сегодня не его день, все шпыняют. Приехали.
Во дворе Жози учила Мосси кататься на велосипеде, а Белла уверенно раскатывала на моём вело по двору. Лиззи де Ковникур сидела на лавочке и смазывала царапины на лице, глядя в маленькое зеркальце. Лечу всех амулетом и делаем перерыв на обед. На обеде рассказываем о приеме у короля, ректор разливается соловьем. Тур хмыкает, видно, что тоже не очень доверяет яйцеговому. После обеда минут сорок настраиваю оставшихся у меня три женских велосипеда, прячу свой велосипед в карман. Незаметно беру по капле крови у женщин и заношу их в список пеленгатора. Женщины остаются постигать велосипедные прелести, а мы едем в академию. Осматриваю котятник, семь кошек уже окотились по четыре-шесть котят. Выкармливают, котята пока слепые, но все здоровые, претензий нет. Идем смотреть что может предложить нам академия. В общем сгодится, если сделать отдельный вход в стене и сделать крытую галерею, то все сойдет.
Тур остается с ректором обсасывать детали, а я достаю велосипед и еду домой. Надо разобраться с артефактами, хотя бы начать разборки.
Сначала решаю осмотреть парк вокруг виллы. Парк был вполне обширный, от ворот не очень и поймешь, в стороны уходит кованая ограда, заросли плотные. Деревья высокие, выше виллы, кроны развесистые. Между деревьями есть дорожки выложенные брусчаткой, есть цветочные клумбы, ближе к вилле. Дальше кустарник непролазный, в глубине парка есть просторная беседка. Круглая, мраморная, застекленная — рамы бронзовые. Скамеечки вдоль стен, в беседке и расположусь. Парк выглядит запущенным, скорее лесом, весь участок сто пятьдесят на восемьдесят метров.
Мне все нравится, пусть так и будет.
Располагаюсь внутри беседки, достаю стол. Надо сюда заказать нормальный стол и стульев. С чего начнем? Давай с браслетов, браслеты с серебряными кабошонами десять штук. По восемь кабошонов в каждом браслете. По тонне вмещает каждый кабошон. Причем, что характерно, вместить может любой размер, хоть слона. Но вес не более тонны. У меня в кармане входной размер ограничен, зато вес любой. Мда, браслет полкового снабженца и они все забиты барахлом для войны.
— Макс, тут что, принцип тот же, если уничтожить браслет, то содержимое сгинет неизвестно где?
— Да, именно. Браслет — это как формула на бумаге. Прочёл формулу — упала на стол тонна яблок, к примеру. Сжег бумагу с формулой — все, она просто сгорела без спецэффектов, а у тебя нет более доступа к яблокам, они остались плавать где-то в неведомых пространствах. Эти браслеты имеют хранилища со стазисом, но стазис только на неживые объекты. Живые браслет просто не примет. Мертвые — пожалуйста. Стазис не очень сильный, поэтому со съестными припасами нельзя быть уверенным, что они сохранились.
Однако, они сохранились.
В каждом браслете один кабошон был занят бочками с вином, один с гномской водкой, градусов под шестьдесят. Превратившейся в дубовых бочках в коньяк. Макс произвел расчеты примерного времени хранения и старения продукта в таком виде стазиса. Получилось примерно десять лет. Десятилетний коньяк, десятилетняя мадера. Не Мадейра, а именно мадера. Конечно, я попробовал, вкус изумительный. Итого мы имеем по восемнадцать пятидесятилитровых бочек с кабошона. Сто восемьдесят бочек вина и столько же коньяка. По девять тысяч литров. Девять тонн вина, девять тонн коньяка. Нормально. Переложил себе в карман. А вот мясо в виде соленых окороков пришлось уничтожить и сухари тоже. Мумифицировалось всё до каменного состояния. В распыл на энергию. Минус четыре кабошона с каждого браслета, очищено. Потом в каждом браслете один кабошон был занят амуницией, форма, сапоги, шляпы, ремни, гамаки, по две палатки на десять человек. Было немного и простой гражданской одежды, да и форма не очень отличалась от гражданской. Много чего из кожи, много из ткани, все достаточно крепкое, использовать ещё можно. Перекладываю, авось, где пригодится. В моём стазисе точно не испортится. Минус пять. Шестой отсек был заполнен артефактами для пехоты. Плитки подогревалки, очистители для тела и одежды. Очистители для воды. Климат контроль. Защитные артефакты, от магии и физических атак, примерно на три пули от калаша. Никаких фильтров для дыхания не предполагалось, тем более под водой.
— Хыммм, сказал Макс.
Все это требовало заряда и в общем и целом мне было не нужно. Осталось два отсека в каждом браслете и они были заполнены атакующими амулетами. Всякие огненные шары, сосульки и черт знает что ещё, смотреть не стал, пересыпал всё в отдел особо опасных артефактов на сдачу. Оказалось у меня теперь, десять пустых браслетов с хранилищами.
Ещё в шестом отсеке было много колец с печатками. Кольца были разомкнутые, чтобы подогнать под любой палец. Печатки были одинаковые: цифра и стрела с острым концом и оперением. Печатка проворачивалась на четыре фиксированных положения.
Макс сказал, что это кольца — переговорники. Положение стрелы вдоль пальца выключено или общий чат. Влево или вправо — один или другой абонент. По бокам тоже были выбиты цифры от нуля до девяти. На одном кольце девять и один, на другом один и два и так далее, на десятом девять и ноль. Таким образом, кольцу ноль можно было поговорить целенаправленно с кольцом один и девять. А девятке с нулём и восьмеркой. Или включиться в общую конференц-связь и говорить там с любым кольцом, но и другие будут слышать, кто туда включился. Занятная схема, интересно насколько далеко работает. Мне как пользоваться, из-под поля на связь не выйдешь.