К восьми вечера подъехала вся гоп-компания, радостные и пьяненькие. Устроили мне показ закупленного шмотья, начиная с нижнего белья и купальников, потом платья с туфлями. Девушки, в силу отточенного баланса и многолетних тренировок, на шпильках держались уверенно. Но заметно, контролируют каждый шаг, естественной привычки пока нет. Мив и Энн смотрели на меня щенячьими глазами, а я внутри злорадненько усмехался. Высказался в том духе, что просто счастлив от того, что они попали в хорошие руки. Котёнучки мои. Рин добавила, что когда они выстоят против неё хотя бы минуту на шпильках, можно начинать думать, что из них выйдет толк. Ибо когда она загнала их обеих в угол, то была на шпильках, а они в берцах. Мда. Поговорить с ней что ли на тему излишней подготовки агентов. Им в первую очередь в инфо потоках ориентироваться нужно научиться, систематизация и анализ, а не вот это вот всё. Потом, ночью, мы с ней переговорили на эти темы. Рин сказала, что бабушку, как и дедушку, не надо учить кашлять. Эти две дурынды оказались очень упёртыми, поэтому, собственно, остановились в развитии. И ломанулись на поиски приключений. Но ничего, она их обчешет до нужной кондиции, хоть и время придётся потратить. В конце концов будут инструкторами по рукопашке, сказала прямо моими словами. В процессе обсуждений вывел у неё все волосы на теле ниже шеи и взял каплю крови для локатора. Переселение в Италию решено было начинать завтра с утра. Рин на своём точиле вперёд, а я беру девочек, всё барахло и выдвигаюсь своим ходом ближе к обеду. На авто здесь часов десять, если не спешить и с остановками. А мне по прямой до Генуи триста км навстречу солнцу, потом пойду над морем, в притир к воде. Встречаемся где-то вечером в Сорренто, сам найду.
Так всё и получилось. С утра загрузил в хран девушек, всё шмотьё и кой-что из обстановки. Рин вызвала риелтора, сдала ему виллу и укатила на юг. А я сначала шатался по лесу, потом пообедал на живописной вершине и тихонько полетел в сторону Лигурийского залива. Местные гордо утверждают, что это море. Ага-ага. Шёл низко над деревьями, стараясь держаться подальше от населённых мест. Именно что «стараясь», тут если сверху плюнуть, то пока до земли долетит, угодит точно на лысину очередного местного «мэра». Над морем прошли красиво и в сумерках сел на Via Capo недалеко от отеля «Минерва».
Глава 12
Плакала берёза, плакала рябина, только конопля, ржала как скотина.
Сорренто. Город на склонах гор. Тот же Плимут, все улицы которого имеют уклон, покажется вам наировнейшей равниной, ровнее которой не бывает. По сравнению с Сорренто. Здесь многоэтажки, виллы и прочие лимонные сады, громоздятся одна над другой ступенями, террасами. Город лимонов и «Лимончелло». Всё красиво и чисто, но под ноги надо смотреть в первую очередь. С тротуарами напряжёнка, в парадной части города, они конечно есть, иногда даже с ограждением. Но это не значит, что на них не будет запарковано штук сто мотороллеров. Что гладкий тротуар внезапно станет очень негладким. Здесь асфальты внезапно переходят в древние, щербатые плиты или в булыжник. «Камни для дороги тесать надо. Но тёсаной стороной класть вниз». На центральных улицах ещё осталось изрядно уникальных уличных фонарей, которые встречаются только в этом городе. Железный столб, к которому сбоку присобачена здоровенная изящная загогулина, на которой и висит открытый плафон. Они потихоньку исчезают, эти фонари прошлого века. Раньше было некое соревнование между городами, у кого фонари красивее и уникальнее. Постепенно унификация и прогресс смывает все эти «пережитки старины», так что скоро такой фонарь можно будет увидеть только в музее. В том же Неаполе, через залив, верх прогресса, любой уличный фонарь просто прямая палка, на конце которой матовый шар. Или квадрат плоский. Максимум – это когда шар не круглый, а слегка овальный, как яйцо страуса, который плохо позавтракал. Никто ничего даже не думал загибать, максимум экономии, хай-тек мля, бессмысленный и беспощадный. Как сказала тамошняя синьора, ведающая финансами: «член свой загибайте, а у нас всё будет ровненько». Или Рим. Казалось бы, да? Центр города, через улицу натянут сраненький кабель, на котором висят два светильника для обогрева цыплят в курятнике. И так через каждые метров пятьдесят по всему городу. Нет, там тоже встречается хай-тековская ухня, на тех улицах, где дома с одной стороны. Кабель другим концом не за что зацепить, понимаете ли. Есть кое-что, возле Колизея, Ватикана и на нескольких центральных площадях. Места, где туристы со всего мира делают фото на память. Классические фонари Рима прошлого века, встречаются на Piazza d'Aracoeli и нескольких прилегающих улицах. Впрочем недалеко, стоит свернуть на ту же Via dei Cerchi и мы увидим всё то же освещение из курятника. Ладно, это так, на старикашку нахлынули воспоминания и он начал брюзжать. Всё там нормально, прогресс остановить нельзя. Прогресс, он как закадычный друг, который периодически возникает рядом, с полупустой банкой пива в руке. А когда ты соберёшься, к примеру, купить себе шесть новых стульев, в гостиную, он начинает уговаривать. К чему тебе эти тяжёлые резные стулья из колотого дуба? Давай купим легкие из стальных трубочек, с фанеркой и тряпочкой. Они в пять раз дешевле и современные. А что сломаются быстро, так потом можно новые купить, другого цвета. А вот деньги, оставшиеся от покупки, можно пустить на бухло и обмыть приобретение. Дня три-четыре. И ведь уговорит, чертяка. Обычно, с такими придурками весело, потому что единственное что они умеют делать хорошо, это прожигать жизнь.
Пляжи в Сорренто, тоже песня отдельная, без слёз не расскажешь. Но мы сюда не на пляжу валяться прибыли, у нас тут дела поинтереснее.
Достаю локатор, показывает, что Ринка уже в городе, на юго-восток. А иначе он бы показывал на север. Пройдёмся пешком, соблюдая осторожность. Народ по улицам так и шастает, что очень хорошо и нам на руку. Туристов в Сорренто гораздо больше, чем местных жителей.
Чешу-чешу по Via Capo, тротуар плавно исчезает, остаётся только шоссе. Нужное место нашлось в очень запутанных закоулках в районе Via Pantano. Кованые ажурные железные ворота и двухэтажная вилла, утопающая в зелени лимонных деревьев. Свет во всех окнах. Скромный садик, маленький дворик. Но авто вместилось и место для барбекю ещё есть. По местным меркам шикарная усадьба, когда всё вокруг на подпорных стенках, уступами. И земля наверняка привозная.
Инфильтруюсь через калитку, достаю гитару и начинаю бренчать и горлопанить шуточный напев:
К нам заявился мимокродил
Он как обычно мимо проходил
Зелёно-жёлтый паренёк
К нам заглянул на огонёк
В его глазах мерцал полунамёк.
Он улыбнувшись, начал намекать,
Что не намерен, долго речь толкать
Расскажет часика за два
Всё разъяснит, как дважды-два
Употребляя нехорошие слова.
Ору по-русски, Ринка язык знает.
На втором этаже с треском распахнулось окно, высунулась Рин, в лифчике. Из дверей, пританцовывая, вышла девушка, блондинка. Роста чуть выше меня, лицо среднее, с тонкими чертами. Стройная, одета в лёгкий белый сарафан.
Перевожу гитарные переборы на фламенко, начинаем скакать с ней на небольшой площадке перед входом в дом. Италия, она расслабляет почти как Испания, только сильнее. Через несколько секунд к нам присоединилась Рин в коротком пляжном парео. Натанцевавшись, пошли на кухню, поздний ужин, хотя по местным меркам, вполне себе ранний.
Блондинко представилась как Мария, просто Мария, а мне больше и не нужно. Мало ли, какая там у неё фамилия, хотя Макс сказал, что Зурова.
Та самая подружка Рин, которая ставила ей русское произношение. Сбежала из России в Италию, по семейным обстоятельствам. Здесь по новому итальянскому паспорту Мария Беллини.
Рин сказала, что Мария в курсе наших дел и готовится вот уже год, по заданной программе. Поэтому можно доставать девушек и ужинать всем вместе. Расселись впятером и просидели за ужином до полуночи, разговаривая о том о сём. Здесь у них была организована театральная студия. Не в смысле что здесь на вилле, а в городе есть арендуемое здание. Кружок такой подпольный, для детишек местных воротил и мафиози. В Италии со всяким артистизмом и театральщиной очень хорошо, просто отлично. Все тут врождённые актёры. Наняли на работу пару актёров-профи, визажиста-гримёра и старика-препода из академии театрального мастерства. Детишки местной аристократии, от десяти до тридцати лет, охотно участвуют в интермедиях и обучении искусству. Местный дон большой любитель театра, а детей у него семь и продолжает клепать. И главное – мафиози понимает, насколько ценно в жизни иметь актёрский талант. Он же попутно предоставляет своих спецов, карманников, шулеров и прочих, для более качественного обучения. Этакое подпольное театральное училище, с криминальным уклоном. Поэтому валькириям на днях предстоит вливаться в театральный коллектив, но сначала паспорта. Здесь, в Италии, с паспортом проблем никаких. Сто граммов золота и будь ты хоть пигмей из Габона, станешь коренным итальянцем. Здесь золотой червонец почти четыре грамма, золотые монеты выпускает только Россия, сейчас «Павлики». Так что двадцать пять монет и дело в шляпе. Крюгеры здесь не делают, золота в Африке не нашли. С золотом на планете скудно, поэтому червонцы четыре грамма, а не восемь. А грамм золота стоит восемьдесят долларов, а в лирах и вовсе запредельно. У Рин в загашнике было три золотых червонца, разных годов выпуска. Выдала для образца.
Макс повертел их в воздухе, вернул хозяйке и начал штамповать такие же червонцы из монских монет. Монское золото было немного чище местного, ну да ладно, сойдёт. Вес такой же, так что в путь. Большая фарфоровая супница быстро наполняется «Павликами» разных годов выпуска, со всеми царапинами и мелкими подробностями. Отштамповав тысячу монет, со скоростью швейной машинки, Макс сказал, что пока хватит. Четыре кило на карманные расходы вполне на первое время сойдёт.