Михаил ТапинЗаписки прохожего
Пролог
Задумываясь о том, как грамотно разложены по жизни грабли, начинаешь верить в высшие силы…
Светодиод весело засиял красненьким. Керамический зуммер жизнерадостно засвистел, уходя в верхний диапазон. Арбайтен. Заслуженный пенс дед Мих-Мих, отошёл на три метра от «установки» и закурил победную сигару. Наконец-то заработал генератор плавающей частоты. Спаянный из подручных радиодеталей, по схеме «я у мамы радиолюбитель».
Вундервафля предназначалась для вызова дождя. Представляла из себя фанерку, с руническим ставом, любовно выложенным тонким обмоточным проводом, добытым из старого реле РКМ. А ещё, генератор плавающей частоты и гелевый аккумулятор-семерка. По идее, прямоугольные импульсы проходят через хитро-развесистый рунический став, а светодиод показывает целостность контура. Свистоперделка пьезокерамическая сигнализирует, что генератор молотит исправно. Просто и гениально.
Рунические ставы в данной реальности работают, но очень тускло и криво. Практически незаметно.
Впервые дедулю осенило, когда вдвоём с младшей внучкой, втихаря, смотрели аниме «Странности любви не помеха». Там, анимешные школьницы выложили на полу пентаграмму, из ёлочной гирлянды. И прикалывались кто во что горазд. Ну да, сама по себе пентаграмма ничего осмысленного не несет. В неё надо что-то вписать, чтобы хоть какой-никакой эффект случился. Это теоретически, а так-то общеизвестно, что магии не существует. Но многолетние эксперименты с рунами и литерами, убедили деда, что «что-то такое есть». И вот он стоит посреди собственного огорода, а в зарослях капусты «Романеско» мигает прибор для вызова дождя. Атмосфера сухая как бубен, на небе ни облачка. Прогон пробный, всё на живую нитку собрано, надо потом дорабатывать. Сейчас просто проверка, не греется ли где чего. Для вызова непогоды, прибору нужно сутки работать не выключаясь, по идее. А там как пойдёт. Может и ни как.
Затянулся сигарой, эх хороша, аж в глазах засеребрилось.
Стоп.
А чего это засеребрилось именно вокруг «рунической фанерки»? Небо чистое. Ветра нет.
А свечение все заметнее, пора рубить концы или ещё немного подождать…
Как всегда, все произошло внезапно. Серебристая полусфера резко увеличилась в размерах, до десяти метров. И тихо лопнула, как мыльный пузырь. На земле остался гладкий выжженый круг. Ни капусты, ни прибора, ни деда Мих-Мих больше не было…
Тьма. Странная, подозрительная тьма. Сплю? Стрёкот, как от кузнечиков. Откуда у меня в огороде кузнечики, никогда не было. Ничего не ощущаю, ни тепло, ни холодно. Тело не чувствую, как на тренировках по расслаблению. Здорово приложило. Вот тебе и двенадцать вольт. Полный сонный паралич. Но глаза-то открыть можно? Не открываются. Да будет свет! Эге, протаяло светлое пятно, как в замочную скважину смотришь. Стрёкот потихоньку превращается в писклявые, тонкие голоса и я понимаю, о чём они стрекочут.
— Что вы тут лепечете стервы, где груз? Что это за мешок? Опять бардак, бестолковые сучки!
Ничего толком не вижу, светлое пятно и листья синего цвета. Лежу в капусте? Эпично, в начале жизни его нашли в капусте, в ней же он и сгинул. Некролог. Реквием. Печальный сигнал. А что, если глаз вытянуть на ложноножке чуть выше? Получилось. Вижу, на синей траве лежит серебристый шар, вокруг заросли синих кустов с желтыми и красными цветами. Две феечки, маленькие, размером с авторучку, голые девочки со стрекозиными крылышками. Порхают вокруг шара, рассыпают в воздухе золотистую пыльцу. Третья сидит в цветке, как в кресле и вопит:
— Быстрее бестолочи, накрывайте его приёмным контуром, он уже мутирует!
Ха! Да ведь это я этот самый шар и есть. Смотри-ка, подтягивают здоровенный голубой колокольчик на тонком стебле и пытаются меня накрыть. Не успел вырастить ложноножки, накрыли.
Замуровали таки, демоницы мелкие.
Опять тьма, ни черта не видно. Феечки-хренеечки.
Опять стрекот, но металлический, лишенный всякого выражения эмоций. Как передача данных в модеме.
Внезапно все вокруг заклубилось световыми сполохами, сбоку с коротким мявом на меня прыгнул большой белый котище.
И хоть у меня не было ни рук ни ног, я прижал его к груди вроде как руками, шепча «Макс, ты вернулся…»
Сознание померкло.
Тьма.
Глава 1
Мужик просыпается в морге, весь голый, замерзший. Накидывает на себя простыню и идёт к выходу. Там бабка — вахтерша. Он ей: — Доброе утро бабушка… Она с перепугу: — Господи! Какое доброе утро, ты же в морге! Он: — Ааа… ну тогда эта… гутен морген…
Сознание возвращалось рывками. Отступила сонная муть, появилась боль во всем теле. Нестерпимая боль… Опять просыпаюсь, боли нет, но и тела не чувствую, совсем. Есть только голова, но это не точно. В ней пусто, благостно, оттого что нет боли и мыслей. Глаза видят большое окно и полную луну сквозь корабельные сосны. Запахи ощущаю, значит голова точно есть. Пахнет чем-то гадко горело-пластмассовым, формальдегидом. Запах морга.
— Эй, ты как?
В сознании возник образ большого белого кота.
— Макс это ты?
— Макс, да, пусть будет Макс. Ты ШЕФ, я Макс.
— Макс, где мы и что мы?
— Мы в морге какого-то города, тушку твою я немного в порядок привел, в основном заблокировал болевые ощущения. Тельце изрядно поломано и ушиблено. По имеющемуся у меня пакету данных, два друга, детдомовцы пятнадцати лет, угнали грузовой автомобиль. Хотели покатать подружек. Друг этого тела не справился с управлением и авто впечаталось в бетонный столб. Твоё тело вылетело вместе с лобовым стеклом и приложилось о кучу кирпичей. Друг насмерть сразу. Ваши тела доставлены в местный морг и лежат на каталках. Вас даже не раздели, всё на утро оставили.
— А подружки?
— Подружек взять на борт вы не успели, не доехали до них. Мне нужно часа четыре, чтобы твоё тело смогло двигаться само. Наниты уже работают по переломам, а сейчас съешь вот это.
В поле зрения возник трясущийся шар розового желе. Подплыл к моим губам и прикоснулся. Начинаю всасывать и глотать. Слегка сладковатый металлический вкус. Зашло неплохо.
— Всё, отключаю тебя на время лечения, иногда будет очень больно.
Тьма.
Плавно просыпаюсь. Уже есть ощущение тела, слегка онемевшего, но есть.
Медленно сажусь на ложе, все вокруг плывет и кружится. Оп, есть стабилизация.
— Теперь медленно встань и сделай два шага.
Встаю. За окном рассвет, да светло уже изрядно, как бы нас тут не застукали.
— Что дальше, Макс?
— Нам нужна энергия, еда и вода. Все пока решаемо. Пока ты спал, я тут просмотрел всё щупами, в левом каблуке твоего друга-покойничка есть тайник. Там свернутые в квадратики красные бумажки, местные деньги. У тебя в каблуках тоже самое.
— Ему уже эти деньги не нужны, давай заберем.
— Забрал в нуль-хран.
— Покажи, что забрал, как тут хоть деньги выглядят.
Передо мной в воздухе возникло пять красных квадратиков, беру один, разворачиваю.
Десять рублей, почти как те, в прошлой жизни в советское время. Только портрет Сталина.
— Макс, вопросы, как достал, каблуки у него на месте. Разгладить бумажки можно? И у меня достань и разгладь, если это так просто.
— Достал при помощи тонкого прокола активным щупом, надо коснуться предмета, чтобы его отправить в хран. Разгладить можно, у нас десять красных бумажек, пять синих и три зеленых.
— Сто тридцать четыре рубля. Для начала неплохо. А как имя моего друга и моё заодно?
— Друг: Безродный Валерий Васильевич. Кличка — Бизон. Ты — Михаил Михайлович Синий. Кличка — Синяк. У тебя, шеф, такая фамилия потому, что подбросили на ступеньки больницы тебя поздней осенью. А нашли совсем синего уже. Октябрь месяц. В больничке врачи думали, что не выживешь. Но они не знали, что у тебя есть микроскопическое магическое ядро. Собственно, из-за наличия ядра, нас и закинули в это тело.
— Надо же, опять Мих-Мих. Макс, а почему на нас ветер дует со всех сторон одновременно?
— Поглощаю воздух, перерабатываю в энергию. Всё объясню, потом. Сейчас надо уходить, сюда идут три особи женского пола, одна в форме стражницы. Иди к заднему окну.
Удивительно, но небольшое окно в торце зала было двухстворчатым и легко открылось. Далее были заросли сирени, в которых мы и ушли под землю. Макс сказал стоять по стойке «смирно» и возникло ощущение падающего лифта. Вокруг темнота и легкая тошнота.
— Всё, глубина десять метров. Иди вперед. Все пояснения потом. Далеко тебе пока не уйти, надо выбрать место для лежки. Тело всё ещё нуждается в ремонте. Ещё часов двадцать — тридцать. Иди прямо, через некоторое время начнем подниматься вверх. Там будет пруд, нам нужно много воды.
Бреду в темноте, странное ощущение. Понятно, что идем под землей, но никаких неудобств это не доставляет. Как по ночному проспекту иду.
— Стоп. Далее идешь как по ступенькам вверх.
Небольшой подъём, команда пройти по кругу.
— Все, в четырех метрах от нашей пещеры вода, озеро с холодными ключами. Так, воздуховод сейчас пробью, воду буду сосать активным щупом. Ложись, буду производить ремонт.
В подземную полость проник свет, в потолке появилось небольшое отверстие. Ложусь на пол, теперь понятно, что вокруг желтый известняк. Полусферическая пещера, с отполированными стенами. Перед лицом повисает большой шар розового желе. Употребляю.
Тьма.
Пробуждение, легко и весело. В отверстие на потолке пробивается тусклый свет. Сидя, прислоняюсь спиной к стенке. Хочется есть и пить. Возникает шар розового желе, потом шар воды.
— Макс, давай поговорим, кто мы и что мы.
— Ты можешь говорить со мной мысленно, не обязательно говорить вслух. Мысленно произноси всегда «Макс», если обращаешься ко мне, это будет кодовое слово. Потому что мыслей у тебя много всяких и все их контролировать очень напряжно. У меня тут и свои дела есть, фильмы смотреть, книжки читать. Мне надо вникать в культуру твоего народа, чтобы вести себя адекватно. Язык русский я уже освоил. Что ты хочешь знать?