Безобразная свара произошла также в Булонском лесу, между представителями торговой фирмы и чиновниками муниципалитета города. Представители фирмы размахивали бумагами, доказывая, что они выкупили весь комплект стройматериалов, следовательно и этот лист фанеры тоже их собственность. Мэр города утверждал, что именно этот лист фанеры теперь представляет из себя огромнейшую историческую ценность и не может быть частной собственностью, так как отныне является памятником и городской достопримечательностью.
Тут меня окончательно порвало от смеха. И я потребовал сигар.
Чем там все дело закончится, пока не известно, но есть такой слушок, что остальную фанеру и грузовик собираются продать на международном аукционе как минимум по десятикратной цене.
А именно тот лист, который летел над Парижем может иметь цену просто астрономическую, поэтому круглосуточно охраняется силами жандармерии.
Закончив на этой ноте обед, мы пошли прогуляться по улицам и догулять до здания с офисами, где Пьер держит свою детективную контору. Три комнаты, в первой должна сидеть секретарша, потом комната для переговоров и кабинет. Вот только незадача, секретарши на месте нет. Вместо неё на столе записка. В общих чертах, прости, начинаю новую жизнь, не ищи меня, уезжаю далеко.
Сыщик тупо смотрит на записку и покачиваясь с пятки на носок, бормочет себе под нос:
— На какие средства она собралась начинать новую жизнь, в последнее время дела шли неважно. Только и хватало на аренду за офис и квартиру, да немного на жалованье.
— На те самые, на те самые. Как на вас вышли в Польше, ты ей звонил?
Пьер задумчиво садится на диван для посетителей.
— Звонил, надо было заказать билеты, кое что скоординировать… Ты думаешь она?
Сажусь в кресло секретарши, закидываю ноги на кадку с фикусом, кручу на пальце печатку.
— А тут и думать нечего. Запей водой. Забудь и переверни эту страницу. Закрывай эту конуру к чертям собачьим, отдохни, попутешествуй. Но у меня есть к тебе парочка делишек по твоему профилю. Мне нужно потанцевать бальные танцы и учитель фехтования.
— Танцы, это можно. Есть у меня знакомые девушки в театре. А фехтование, какая школа, французская, итальянская? На чём, сабли, шпаги?
— Шпаги, какую школу найдешь, то и будет. Не суть, мне потренироваться нужно, освежить мышечную память. Занимался я всем этим, но давно. Тело отвыкло.
Оно конечно пурга вдохновенная, но Макс все нужные движения знает и так, то есть теория нам не нужна. А нужна именно наработка мышечной памяти.
— С фехтованием посложнее будет, но найдём. И сколько уроков хочешь взять?
— Да так, пять — шесть. Не более чем вся следующая неделя. Потом мне нужно в путь. Тебе, кстати, тоже не помешала бы кругосветка. Вот смотри. Не сегодня-завтра заказчики похищения мальчика очухаются и опять начнут обкладывать банкира. Он, с большой долей вероятности, обменяет сведения обо мне красивом, на своё спокойствие. Следом, выйдут на тебя. А я уже тю-тю, ищи ветра в поле. А ты вот он, тепленький. Пока.
— Найдут, всё равно. Тут спецслужбы замешаны, теперь это ясно как день.
— Если что, не запирайся, говори всё что знаешь и всё вали на меня. Пусть побегают. А ты уже не при делах. Да, был мутный тип, прикидывался троюродным братом, для конспигации, но ушёл.
— Ясно.
Глава 11
— Мужчина, успокойтесь пожалуйста, это наш кассовый аппарат! Он не продается!
На этом месте Пьер задумался и поскучнел.
— Сегодня суббота, а завтра воскресенье. Предварительно я всё разузнаю, но что-то реальное возможно только с понедельника. Сейчас мне надо кое-куда сходить. Дорогу ко мне домой найдешь? Ключи…
— Да не волнуйся ты так. Не нужны мне ключи. Твой замок котёнок лапкой откроет. Приду скорее всего поздно, погуляю тут, по городу.
Мы расходимся в разные стороны.
До вечера брожу по улицам, смотрю на парижан, слушаю разговоры. Захожу в кафешки, пью кофе с коньяком и без. Хорошо, когда в тебя может влиться сколько угодно кофе без никаких последствий. В магазины стараюсь не заходить, это потом, но в одном месте всё же зашёл, название было занятное: «Всё для пикника». Да, там было интересно. Много чего и всё из нержавеющей стали. Сначала взял пять изящных щипцов для угля, напоминающих большой пинцет. Пять кочережек. Здесь были разнокалиберные мангалы, эти брать не стал. Взял пять таганков, это такая решетка на ножках, под ней разводишь костерчик и можно ставить хоть чайник, хоть кастрюльку. Шампуры разные, с ручками и без ручек. Взял пятьдесят стандартных, с кольцом и закруткой. Квадратные сковородки из нержавейки, взял десяток разных. Наборы посуды, судки-тарелки-кружки-вилки-ложки. Ещё решеток на мангал и решёток-барбекюшниц с ручками. Больших двузубых вилок и десяток пятилитровых кастрюль с крышкой. Семилитровых термосов десяток. Все изделия из пищевой нержавейки. За всё с доставкой на Дезире Шартон, вышло четыреста шестьдесят семь долларов.
Потом, уже вечером, в баре, снял местную курсистку. Непонятно в общем кто кого снял, девушка вышла на поиск приключений, а тут и я подвернулся. Выпили по коктейлю, взяли вина и пошли к ней на квартирку. Макс просканировал девушку, не подстава, не ловушка. Худенькая, с меня ростом, симпатичная. И что характерно, имя у неё Мишель. Против такого устоять невозможно, да никто и не собирался.
Проснулся в восьмом часу, тихонько вылез из-под одеяла. Мишель что-то пробормотала и закуталась в одеяло с головой. Оставил на тумбочке пятьсот долларов десятками. Как говорится, будь проще и «леди» к тебе потянутся. С Пьером столкнулся нос к носу возле дома, выворачиваю из-за угла с бульвара Поля Синьяка, а он крадется вдоль забора по Дезире Шартон.
Люсьен курила на балкончике сверкая голыми ножками и ехидно осведомилась у нас, как прошла ночь. Разнообразно, Люси, разнообразно, бормочет Пьер.
— Тут кучу каких-то железяк привезли из магазина, вон свалили во дворе.
— Это мои покупки!
И шёпотом Пьеру: — отвлеки Люсинду, мне со двора прибрать всё нужно.
— Потом переоденемся и в кофейню.
В кофейне садимся на открытой террасе, долго, часа два пьем кофе, читаем газеты. Полицейский наряд вокруг фанеры в Булонском лесу ещё не снят, ночью были попытки похищения фанеры с предварительным отвлечением полицейских. Наряд был усилен. Предполагается, что к обеду воскресенья фанера будет выкопана и перевезена в здание городской ратуши.
Серия необъяснимых краж в швейцарском городе Базель, за одну ночь ограблены оружейная и парфюмерная лавки, а также, исчезла куча щебня и песка, прямо в центре города. Предназначалось для ремонта тротуаров, представитель строительной фирмы высказался в том смысле, что хорошо, что плитку тротуарную завезти не успели. А то её бы тоже увели. Полиция совсем мышей не ловит. Полиция просто роет землю, пытаясь найти злоумышленников. Причем в буквальном смысле, выяснилось, что оружейная лавка была ограблена через подкоп, впоследствии небрежно засыпанный песком. Все это раскопали, но представитель строительной фирмы сказал, что это не их песок, этот жёлтый, а у них был похищен серый песок. И вообще этот песок не из Швейцарии.
— Макс, ты видишь, как лихо тут проводят параллели? Надо норки засыпать впоследствии местным грунтом. Сыск здесь на редкость результативен, то ли люди умнее, то ли подход другой.
Пьер отлучился в сортир, вернулся зеленоватого цвета, сказал, что пошёл домой, надо отдохнуть и выспаться нормально. Махнул ему рукой, иди, спи.
Иду по улицам, прогуливаюсь, смотрю на дома, на людей. Захожу в магазины. Накупил разной колбасы, много. В большом универсаме, попался отдел, «все для отдыха на море». Ласты-маски, лодки надувные, матрасы, шезлонги, зонтики и прочее. Лодки были на одного, разноцветные. Взял десяток. В сдутом виде место занимает как три книжки. Матрасов пляжных надувных десяток, с насосами-лягушками и покрывалами. Пяток складных пляжных зонтиков, разноцветных. Ковриков пляжных полтора на два метра, десяток. Шезлонгов складных десяток, три набора стол и три стула складные. Пончо обычное полосатое пять штук и с капюшоном зеленое непромокаемое десяток.
За все с доставкой заплатил тысячу двести долларов и дал адрес на Дезире Шартон, сказал спросить Пьера или Люсинду, товар для Мишеля, они знают. И выгрузить во дворе, всё упаковано в полиэтилен, так что дождь не страшен. Обещали доставить все к вечеру.
На открытой веранде кафе заказываю мороженное и кофе, сижу, вид красивый. Потом опять бесцельно прогуливаюсь, не знаю даже где это место.
Захожу в овощную лавку, посетителей нет, в дальнем углу жирный, лысый тип орет на миленькую девочку, по виду подростка, что-то не так с товаром. Подхожу, о, сыр-бор из за киви. Мда, киви, птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Но то птица, а здесь обычные, перезревшие киви. Уложенные в аккуратные картонные коробочки по десять штук.
— Стоять, бояться! Рявкаю с коротким, очень слабым импульсом инфразвука. Парочка замирает.
— Бамбино, почему этот лысый урод орет здесь, как потерпевший?
— Это не урод, это мсье Дюваль, владелец магазина.
Дюваль хватает ртом воздух, как рыба и силится что-то сказать. Девочка, глотая слезы, шепчет:
— Видите ли сеньор, поставщики уговорили меня взять на пробу партию киви, а его никто не хочет покупать, товар портится… Мсье Дюваль недоволен…
— ХА! Никто не хочет покупать! Инколто кретино. Месье Дюфаль! Месье Дюфаль не знать как реламирофать тофар! Этот киви есть прекрасный средство для похудений шенщин, много микроэлементоф и фитамин! Целый аптека один фрукт! Сколько тофар и почем?
— Пятьдесят коробок по тридцать центов за коробку.
С треском встряхиваю в воздухе клеенчатой сумкой, появившейся ниоткуда.
— Я есть феликий фокусник маэстро Розынбай фторой. Фесь тофар клай сюда, я платить доллары!
— Сейчас, сейчас — Дюваль трясущимися руками начинает складывать коробки с витрины в сумку, девчушка метнулась в подсобку и вынесла ещё две упаковки по двадцать коробок. Отдаю пятнадцать долларов и выхожу из магазина. Свезло, теперь экспресс мариновка мяса у нас в кармане.