— Все с самого начала, как мы соединились в одно существо. Какие у нас способности теперь. Кто ты, почему кот. И кто теперь я.
— Начнем с тебя. Когда ты запустил свою машинку для вызова дождя, то произошла активация магического контура запроса и переноса. По тем площадям, где ты находился, шарил транспортный луч галактического сервера. С целью обнаружения и эвакуации некоего магического существа, которое где-то в тех окрестностях ошивалось. Что оно там было и откуда взялось на не магической планете, не знаю. Но вместо него, перенесло твою матрицу. На площадку приёмных контуров сервера. Тело по дороге развеяло на кварки.
— Что за сервер и там ещё такие феечки были, девочки с крылышками маленькие…
— Это не феечки, а программы дамперы, обслуживающие входной контур сервера. Ты их так увидел, из-за инерции восприятия. Сервер что, галактический сервер, информаторий, координатор, вершитель. Один сервер, на одну галактику. Ваша галактика средняя, около пятисот миллиардов ярких звёзд, не считая всяких карликов. Есть галактики побольше, там может быть и два сервера. Между собой сервера имеют связь, обмениваются данными. Кластер твоей памяти, Большой Папа удачно обменял на девять других кластеров поменьше и мою матрицу.
— Отчего же моя память оказалась такой ценной, один к десяти?
— Оттого, что большой объём прочитанных книг с эффектом присутствия. Когда пройдены тысячи звездных дорог и общение вживую с тысячами персонажей, это всё очень ценится. Множество фильмов и твои собственные похождения тоже. Множество новых идей, которые компьютерный разум не сможет придумать никак. И он об этом прекрасно знает, этот машинный разум. У меня такой же тип мышления, компьютерный. Например, память какого-нибудь ученого не стоит ничего и никому не интересна. Там и калькулятор сбрендит, среди выдуманных законов, формул и противоречий.
— Макс, ты не мог бы вывести свой голос во внешнюю среду, мне непривычно общаться мысленно, уже в затылке постреливает.
— Да легко. Мяу. Внешняя мембрана на защитном поле. Можно транслировать всё что угодно.
— Да, так лучше, привычнее говорить голосом. Итак, почему ты — Мяу?
— Потому что тело кота наиболее хорошо подходит для жизни в дикой природе. Человек, он более приспособлен жить в искусственной среде. Когда-то давно, некий архимаг, искал рецепты бессмертия. Такие простейшие вещи, как пространственный карман и хорошая защита, к душе пришиваются элементарно. При помощи магических формул: магем. Но когда тело погибает, с его энергоинформационной матрицей возможны разные случайности. Можно потерять и память, и осознанность. Были применены колонии нанитов, которые в случае смерти тела быстренько прятались в нуль-хран. Пространственный карман. Душа связывалась с храном особыми магемами и в результате очередного переселения души в очередного кота, получался не кот, а некое разумное создание. В виде кота с небольшой кристаллической структурой в мозге. Но при этом нужно, чтобы кот имел хоть мизерное магическое ядро. Многие виды животных имеют магическое ядро, особенно на планетах с обилием магических источников. Почти все кошачьи, собачьи, змеи. В матрице прошито, что каждый кот-кинетик, должен создать ещё две особи подобных себе. Находишь кошачий выводок, выбираешь котёнка с магическим ядром и вселяешь в него колонию нанитов. Он получает разум и всю память предыдущих носителей. Дальше развивается сам, приумножает знания и снова размножается. За прошедшие шестьсот лет моей прошлой жизни, два экземпляра были созданы. В другой галактике. После моей случайной гибели, Большой Папа соединил мою и твою душу в одну. Рискованный эксперимент, но ты сам хотел абсолютную защиту и карман. Теперь наша основная задача — приобретение новых пластов воспоминаний. Короче — побольше приключений и выполнение несложных оперативных заданий. Связь с Папой у меня, вернее у нас, есть.
— Что значит «кот-кинетик» и какие у нас способности?
— В твоём понимании, кинетик — это диклониус. Он имеет магическую защиту и невидимые щупальца с разными свойствами. У нас два вида щупов. Сканирующие — волновой природы, проходит сквозь любую материю. На конце «видеокамера и микрофон». Назовем его «глаз». Активные щупы, несколько другой структуры. Хоть и невидимые простым глазом, но ими можно дырявить материю и коснувшись предмета, спрятать его в хран. Обе разновидности щупов длиной по пятнадцать метров. При наличии хотя бы одного процента энергии в запасе. Защита двухслойная. Первый слой пассивный, не более сорока сантиметров от поверхности тела, но можно втянуть под поверхностный слой кожи. Будешь практически неотличим от человека, только проткнуть или прострелить тебя всё равно не получится. Второй слой управляемый сегментарно, от сорока сантиметров до метра от тела. Может быть настроен на отражение быстролетящих предметов или на поглощение. Вторая функция связана с накоплением энергии в запас. Можно идти под землей и оставлять за собой тоннель в виде трубы сечением два метра. Разложение материи в энергию. Один километр даёт накопление одного процента энергии. Если порода рыхлая. Если гранит, к примеру, то меньше километра. Вода или воздух, объёмы побольше надо. Один процент энергии даёт максимальную длину щупам и диаметр входа в хран два метра. Хран не ограничен ни по объёму, ни по весу, только по диаметру устья. Надо чтобы предмет имел два параметра меньше, чем два метра. Тогда влезет в карман. Сейчас у нас сотая процента энергии в запасе.
— В общем пока всё понятно, подробности уточним по ходу жизни. Есть реально хочется. И одежду сменить надо, эти невнятные брюки серого цвета и рубашка, наверное форма детдомовцев. Как я понял, розовое желе, это у тебя из старых запасов? Что ещё есть?
— Из еды больше ничего. Есть большая лаборатория алхимика и средняя артефактора. Десять камней накопителей энергии и немного амулетов. Накопители под мою энергию, сейчас разряжены. Желе около десяти кило ещё есть, универсальная питательная субстанция. Золотых монет, разных миров, чуть больше тонны. Серебряных монет разных тонна.
— Ладно, об этом потом. Надо сориентироваться на местности. Пошли на выход.
На поверхности было пасмурно, накрапывал дождь. Лето. Макс выбросил глаз на десять метров вверх, с эффектом бинокля. Подозрения оправдались. Это был город моего детства. Но не совсем такой, как я его помнил. Отсюда, с возвышенности больничной рощи, всё было как на ладони. В центре видна церквуха, её ещё в войну разбомбили. Там должен быть памятник Ленину и площадь. Нет мемориала Неизвестному Солдату. И Вечного Огня нет. Тут что, войны не было? А с чего я взял, что тут социализм? А с того, что вон там плакат: «Слава КПСС». Народ на улицах есть, значит время рабочее. Облачность плотная, не понятно, где светило.
— Вон там наиболее сильно светящееся инфракрасное пятно, сказал Макс.
Ага, часов десять утра. Выдвигаемся воон туда. Там были магазины, посмотрим, что здесь будет. Пойдем под землей, тут километра полтора, как раз энергии поднакопим. Давай, Макс, максимальное погружение, чтобы только глаз на поверхности был.
Шли по прямой, глаз проходил сквозь подполья домов и подвалы. Прикольно. Пришли, вылазим на поверхность в зарослях лопухов под забором.
— Что с энергией, Макс?
— Есть, один и два десятых процента. Щиты норм, защита норм, устье храна два метра.
— Нужно зеркало, посмотреть, как я выгляжу. Вон в витрине почти хорошее отражение.
В витрине отражался акселератского вида пацанчег, волосы темные короткие, лицо обычное, пионерское. Рост около метр восемьдесят. Стройный подросток. В общем, вполне приличный вид, можно ходить среди людей. А что у нас там, за витриной. Пельменная. Это удачно, раньше её тут не было. Заходим. Вполне всё по-советски, столики на четверых, стулики из фанерки и стальных трубочек. Стойка раздачи с полозьями для подносов. Подносы такие-же, алюмо прямоугольники, вилки-ложки. Беру две порции пельменей по двадцать копеек, стакан сметаны десять коп, компот пять коп. Двигаюсь на кассу.
— Хлеб чего не берешь? Кассирша.
Улыбаюсь. Первый прокол, в то время всё ели с хлебом, и пельмени, и картошку.
— В другой раз, изжога что-то, сметаной вот отполировать хочу.
А собственно, какое «то время»? Понятия не имею. Ни год, ни число.
Быстренько поглощаю пельмени, отношу тарелки и стаканы на мойку. Срочно надо определиться во времени. Но на другой стороне улицы большой смешанный магазин, этот тут был построен в начале семидесятых. Надо зайти и прибарахлиться. На первом этаже магаза были спорттовары и хозяйственный. На втором одежда и обувь. В спортивке купил сумку через плечо и кеды. В одёжном приличных костюмов не было. Купил джинсы «Ну погоди» зеленые. Рубашку зелёную, ветровку болоньевую, зеленоватую. Носки серые. Галстуков на резинке три, зелёный, серый и в желто-синюю полосочку. В обувном две пары мокасин вельветовых, зелёные и коричневые. Минус тридцать два рубля за все. Дошёл до городского стадиона, под трибунами переоделся в зелёное. Спрятал старую одежду, ботинки и сумку в хран. Люди на улицах есть, одеты обычно. Мне кажется, несколько старомодно, но и время другое. Дошёл до места, где в моём мире был мемориал. Памятник тут есть, лысенький товарищ в очочках, воздел правую руку в небо. И смотрит туда же. Надпись на пьедестале: К Звездам! Л. П. Берия. Ну а что, логично, атомный проект и космос курировал кто? Может здесь все и живы и курируют себе на здоровье. Надо газет купить, если они тут есть.
Дошел до центра, тут все несколько по-другому. Достал сумку, зашёл в хлебный, чёрный восемь копеек, белый десять. Купил четыре белых и то пришлось сказать, что гости приехали, больше двух буханок давать не хотели. Галантерейный, купил ниток разных, иголок пару пачек. Иду дальше, почта. Захожу, смотрю на большой почтовый календарь, да, понедельник, двадцатое июля, 1970 года. Время на стенных часах: одиннадцать часов десять минут. Книжный магазин. За прилавком тётя Неля, совсем молодая. Внутренне себя одергиваю, ей уже за сорок, это я внутри старик, мне все кто моложе пятидесяти, молодые. Покупаю пять тетрадок в клетку, «Историю СССР» и Атлас Мира. Не тот маленький, зелёненький, убогонький, а совсем другой формат, сорок на тридцать, лощёный, аж восемь рублей стоит. В нём и политические карты и географические подробные. На сдачу пять шариковых авторучек. Мда.