— вот в той вычурной хреновине в углу комнаты, есть тайник. Просматривается слабая магическая активность.
Стою разглядываю произведение искусства. Наверное ампир.
— Это канделябр, Макс. Большой королевский канделябр. Торшер, по-нашему. Изымай незаметно.
— Шеф, так точно шеф! Табакерка у нас в кармане. Хотя и не было особого поручения, но любым магическим артефактам в этом мире не место. Так что мы в своём праве.
— Догоняем группу, а то они уже вперед ушли. Сканируй далее.
Экскурсия подошла к концу, я протолкался к гиду.
— Скажите пожалуйста, а где портрет Джоконды?
— Простите что, молодой человек?
— Картина, портрет Монны Лизы, работы Леонардо да Винчи. Мне друзья советовали обязательно посмотреть на этот портрет, когда буду в Лувре.
— Молодой человек, я работаю здесь двадцать лет и никогда не слышал ни о портрете Монны Лизы, ни о художнике Леонардо да Винчи. Видимо над Вами подшутили.
Киваю головой и щелкаю каблуками. — Извините. Отхожу в сторону.
В толпе экскурсантов смешки, — понятно солдафон. Тупые розыгрыши тупых вояк.
Ну куда уж нам, против такого утонченного бомонда.
Выхожу на улицу Риволи, сворачиваю на Маренго и далее по закоулкам. Иду, курю, думаю. Ощущения после Лувра, странные. Нет радости, нету. Как в том анекдоте про воздушные шарики.
— У вас воздушные шарики есть?
— Есть, только они бракованные.
— Почему бракованные, воздух не держат или цвет плохой?
— Нет, с этим все нормально. Понимаете, не радуют…
Печальный анекдот, не смешной.
Значит, у них тут не было Леонардо, соответственно и Джоконды нет. Не очень-то и хотелось, но это как-то не так всё. Как будто что-то потерял или у тебя это украли.
Захожу в большой продуктовый, в это время там пусто, покупаю два баула масла подсолнечного и оливкового. В стеклянных поллитровках, время ПЭТ бутылок ещё не пришло. Захожу ещё в пару лавок, покупаю масло, пока не набралось по сто бутылок, ещё беру пятьдесят бутылочек уксусной эссенции и сто баночек майонеза. Сорок штук свежих багетов.
Иду по улице, незаметно кидаю в рот куриные яйца. В кафе беру мороженное и кофе.
Пятый час, ловлю такси, на Дезире Шартон. Доезжаем внезапно быстро, всего за полчаса.
На весь вояж ушло около двух тысяч.
Глава 12
— Ты почему так быстро танцуешь, танец ведь медленный! — Да у меня времени нет, я быстро потанцую и домой пойду.
Квартира закрыта, Люсинды тоже не слышно.
Достаю пятилитровую кастрюлю, разделочную доску, от свиньи пластаю семь кило тонких эскалопов. Два десятка киви тонкими кружками. Перестилаю, пересыпаю специями для мяса, полчаса на мариновку. Ещё и трёхлитровую задействовать пришлось, в пятилитровую семь кило мяса и киви не вместилось. Специи из пакета трясти неудобно. Семисотку банку с широкой крышкой, от сока, осушаю, засыпаю смесью специй.
— Макс, тонкая работа, надо в крышке сделать множество мелких дырочек, миллиметр в диаметре.
— Положи ладонь на крышку. Готово.
И правда, готово. Прекрасное ситечко, как лазером пробитое. Накручиваю крышку, отличная подучилась перечница, это вам не пять граммов трясти.
Выхожу покурить на балкон. У нас балкончик маленький, на втором этаже подлиннее, Люсьен сидит в торце и усиленно смолит сигариллу. Она смотрит на меня, я смотрю на неё. У неё под левым глазом расцвел шикарный фингал, глаз слегка заплыл.
— Люсинда, говорю, — ты выглядишь потрясающе, тебе пудру одолжить?
— И что тебе не нравится в потрясающих француженках, макаронник?
— Сегодня ты агрессивна, лягушатница. Приходи к нам на эскалопы.
Люси что-то злобно буркнула и ушла внутрь квартиры.
Достаю большую чугунную сковороду, драю её над раковиной и ставлю на огонь. Немного оливкового масла, прогрев, накладываю первую порцию эскалопов. Две минуты, другая сторона. Тарелки у Пьера были, в кухонном шкафчике. Выкладываю, теперь рутина, переворот, снял, следующая партия. И так десять раз. Окна у меня нараспашку, над улицей Дезире Шартон, и проспектом Поля Синяка плывет запах жареного мяса, прохожие начинают принюхиваться, в попытках обнаружить эпицентр. В десять заходов не уложился, придется пятнадцать делать, на одиннадцатом пришла Люси, быстро выдал ей четыре больших помидора, три огурца и зеленый лук. Помыть, порезать, сделать салат. Да, в продуктовом был овощной отдел, прикупил там пять кило свежих огурцов, ещё помидоров и зелени. Дожариваю последнюю порцию, появляется Пьер, говорит, что запах мяса слышен от улицы Леонтина Прео, наверное, преувеличивает, это целый квартал.
Смотрит на Люси — ОГО! Люси показывает ему язык.
На тарелке горка эскалопов килограмма полтора, остальное сложил в кастрюлю и незаметно для Люси убрал в хран. Режу багет, достаю «из стола» портвейн, вино, водку, коньяк. Люсинда капризничает, она ничего из этого пить не хочет.
— Есть ещё пиво, будешь? Открываю холодильник.
Пиво будет, и она и Пьер. Разливаем по бокалам и приступаем. Эскалопы и салат пошли на ура. Насчет фингала под глазом, Люси туманно высказалась, что пора уступать дорогу более молодым хищницам, а уступать не хочется. Вот так в спорах, рождаются синяки. Советую:
— Ну так езжай в Австралию, там женщин всегда не хватает, выйдешь за фермера, нарожаешь ему толпу детей, будешь уважаемая матрона.
— Не нарожаю, тоскливо сказала Люсьен. И погрузила нос в кружку с пивом.
— Можно и без них, легко соглашаюсь я.
— Кроме Парижа я в жизни ничего не видела и не хочу.
Тяжелый случай, а мне оно надо? Нет не надо. Все что мог, сделал и сказал.
Потом я все таки уболтал их выпить водки и запить пивом, но все уже наелись и дело не особо пошло. Потом Пьер и Люсинда удалились на второй этаж, а мне было совсем нечего делать, поставил на огонь большую кастрюлю и пока закипала вода нарезал мяса кубиками со спичечный коробок. Побросал в кипяток, час вариться.
Достал табакерку из Лувра. Рассмотрел, овальная, покрытая гравировкой, на маленьких гнутых ножках, серебряная вещица. Поставил на стол, красиво стоит. Определенно ампир!
— Макс, что это? И как это открывается?
— Судя по небольшому количеству магем уложенных вдоль узоров это средневековый полиграф. Порядок работы его своеобразен, как все средневековое. Нюхательный табак внутри этой табакерки, приобретает короткоживущие магические свойства и человек его вдохнувший приобретает способность отличить правду от лжи. Озарение длится примерно минуты две, зависит от предрасположенности реципиента. Действия магем направлены внутрь прибора, поэтому его легко можно прятать в пространственный карман и брать щупами. Открывается нажатием на розетку вензеля спереди.
Нажимаю на виньетку, мелодичное «дзынььь», крышка откидывается. В табакерке лежит здоровенный голубой бриллиант грушевидной огранки.
— Макс?
— Сейчас разберемся, надо извлечь булыжник, шкатулочка фонит…
Камень всплывает на уровень моих глаз, вращается против часовой, кидая брызги спектра.
— Обычный камень, ничего магического в нем нет, можно использовать для мощного амулета. И запас энергии поместится приличный и магем можно наплести повышенной сложности. Ювелирная ценность наверное большая, но это так, вторично.
— Все ясно прячь на склад с амулетами, при случае пристроим.
Камень ложится в табакерку, крышечка захлопывается и табакерка растворяется в воздухе.
Выпиваю кружку пива, курю, размышляю. Потом чищю килограмма два картохи, килограмм лука. Режу кубиками и засыпаю в кипящий бульон. Будет "соус". Или луковый суп. Это смотря из какой страны проистекает точка зрения. Ещё полчаса на огне и будет готово. Ставлю на вторую конфорку ещё одну пятилитровую кастрюлю с водой. Вода закипает, засыпаю пачку грузинского чая. Перемешиваю соус, немного перца, соль, пара лавровых листов. Пусть настоится часок. На дне бочонка плещется с полкружки пива, допиваю, курю расслабленно на балконе, уже почти темно, редкие прохожие на улице, по проспекту Поля Синего снуют авто. Обмываю бочонок водой, ищу воронку, есстесственно в квартире холостяка воронка недопустимая роскошь.
— Макс, надо перелить чай из кастрюли в бочонок. Что посоветуешь?
— Что тут советовать, что бы ты без меня делал? — бурчит Макс.
— Лежал бы спокойно в маленьком гробике. И заварку отожми ужо заодно, не сильно, средне так.
Пока мы препирались, чай взмыл из кастрюли в виде коричневого шара перелетел к бочонку, снизу появился отросток и исчез в бочонке. Пузырь начал уменьшаться в размерах, осталась горсть заварки, потом и она растворилась в воздухе. Закручиваю пробку и отправляю чай в хран. Да и соусу хватит настаиваться, в стазис. Не спеша делаю ещё две «перечницы» семисотки и заполняю чёрным и красным перцем. А пойду спать, утром видно будет. Ворочаюсь с полчаса. Редкостно не удобный диван.
Утром по дому плыл запах кофе, Пьер на кухне варил. Сидим, пьем кофе, он рассказывает.
— На сегодня и завтра я договорился с бальными танцами до обеда. На танцы костюм тренировочный возьми и тапочки. У этих триста долларов урок на полдня, в театре с девяти утра. Берут по сто долларов в час. Там и я буду наглядным пособием, мне тоже нужна тренировка. Потом отвезу тебя на обед и дальше по своим делам. С мастером по фехтованию, договорился на уроки по три часа после обеда, с двух дня. Тоже сто долларов в час. Шпаги, старая школа. Оружие у него есть. Это там всё рядом. Собирай в сумку костюмы и поехали, почти восемь утра.
Достаю спортивную сумку, перекладываю в неё тренировочный костюм, кеды, вельветки, выхожу. Пьер уже выкатил Рено, отчаливаем. К девяти добрались, театр La Cigale, внутри никого, только две девушки неопределенного возраста, одна в красном, другая в синем. Заходим на сцену, та что в красном говорит, что времени терять не будем. Пьер и синяя выход и дефиле держимся за руки, показали. Они прошли я посмотрел. Красная протянула руку и мы с ней прошли, потом ещё. Потом были проверки других движений и растяжки, но тут я сказал стоп, заниматься танцами профессионально я не собираюсь, максимальный вариант — разжиревший барон вышел протанцевать на балу официальную часть.