Штирлиц никогда не был так близок к провалу. Молодец литеха! Пинкертон. Какие такие "визоры"?
— Макс, что за херня, тут магия есть? Что за визоры?
— Никакой магии, встречаются такие кристаллы в некоторых мирах. Вернее, они почти везде встречаются, не везде их «открыли» и научились ими пользоваться. Он стоит себе тихо в уголке и пишет все что видит, только изображение, звука нет. Потом если к нему приложить магнит, он начинает прокручивать запись сначала, внутри себя, его надо или вплотную к глазу приложить или оптику специальную пристроить к нему. Подержать немного на солнцепеке — все записи стираются. Объём записи большой, суток трое записи вмещается.
Ладно ребятушки, курите тут, толкуйте толковище, а мне пора. Хотел подкинуть на соседний участок сумку с картошкой, а потом передумал. Таких два умишша и так себе занятия до утра найдут.
— Макс, двигаем под землей в сторону леса, глубина четыре метра, глазом обстановку отслеживаем.
Смеркалось. Позади осталась окраина города, поле засеянное непонятно чем, вот и лес. Вылазим на поверхность. Курс — юго запад. Иду через лес, где-то здесь должно быть озеро. И река Десна. Пока иду через лес, думаю. Этак они быстро смекнут, что меня по лесам надо разыскивать. Проанализируют мои покупки и поймут, что фраер в поход собрался, на природу.
Под сенью леса темновато уже, а на ночное зрение переключаться пока рано, выхожу на крохотную полянку, метров пять на пять. Ех, надо ещё раскладной столик и стулик приобрести. Или навестить магазин рыболов-охотник, подпольно. Достаю стол, консервы, водку, хлеб. Скромный ужин советского бродяги. Устал я сегодня, устал. И морально и физически.
— Макс, я спать.
Тьма.
Нас утро встречает прохладой. Туман стелется по земле, по колено как в молоке. Достаю банку с горячим чаем, сыр, халу. Наливаю чай в стакан с подстаканником, пью, ем. Курю Мальборо. Двигаем дальше. По пути собираю сухой хворост. Озеро мне не понравилось. Слишком открытое место. Через час вышел на берег Десны. Вот это нормально, деревья вплотную к воде. Нашел песчаный пляжик, берег песчаный, обрыв, наверху непролазные заросли кустов. В случае чего прямо в обрыв уйду. Надо бы озаботиться мангалом, с такой походной жизнью. А так вот по жизни, чего я выперся на этот берег реки? Ну посидел, покурил, поплевал в воду, на песке мясо разделывать не будешь, жарить тоже. Помыть кастрюли с песком и пошли в лес, на травку. Драю кастрюли, опять вот в лес идти, согнувшись работу делать, не, не пойдет. Иду вдоль обрывистого берега, он плавно сходит к воде, вот это место. Травка, верхний срез мне по пояс, до воды метр. У меня есть пяток многослойных фанерок метр на шестьдесят, от стеллажей склада. Железками я там только среднюю полку занял, а с верхней полки фанерки забрал. Они там всё равно не использовались, высоко ящики ставить. Пойдет как разделочная доска. Достаю переднюю часть туши свиньи, отрезаю одну лодыгу, остальное назад. Срезаю шкуру, обрезаю от костей. Мою мясо в реке, нарезаю кубиками под шашлык, чищу лук, перекладываю все в пятилитровой кастрюле, пакетик черного молотого перца туда же уходит. Соль, немного.
Щет, это же в стазис не засунешь, надо чтобы в реале мариновалось. Ладно, ставлю кастрюльку в сумку, сумку на пригрев. Раздеваюсь, иду купаться. Пока плаваю, приходит мысль.
— Макс, вот магическим сканером мы бы пульнули вдоль реки и вся рыба как на ладони. А с имеющимися возможностями мы можем порыбомутить?
— Давай, плыви вдоль берега на той стороне, там поглубже. У меня скорость анализа выше, поэтому глазом буду сам работать, потом покажу, что нашел, о смотри, кажись сом. Да, под корягой стоял молодой сомик, с полметра длиной.
— Бери его щупом, Макс, в стазис его, вон то щука, её не надо, с ней возни больше, чем еды. А то карп или линь, с меня ихтиолог никакой, да и рыбак тоже. Берем.
Ещё было два сома покрупнее первого и зеркальный карп. Ладно, хватит, выбираюсь на берег. Время десять утра. Курю, думаю, что дальше. У нас замаринован шашлык, шампуры есть, но нет ни мангала, ни кирпичей красных. Надо искать. Перемешиваю мясо, мою руки, сумку вешаю на плечо, двигаем, курс юго-запад. Судя по карте дорог, тут мимо трассы не промахнешься и железка рядом тоже. Там найдем че нить подходящее. Через час пути мне уже надоело обходить эти непролазные заросли кустов и буреломы.
— Макс, вруби овалоид на полное поглощение, подустал я уже и настроение ни к черту. Проложим местным аборигенам новую тропу.
— Есть, шеф. Впереди уже слышен шум поезда, километра два.
Нормально так идти, как по асфальту, все на расстоянии метра просто исчезает. И тут мы утыкаемся в заросший холм непонятно чего. Понятно, это то, что нужно. Развалины усадьбы, видимо помещика местного, видимо ещё с революции, взорвано тут все в трущеп. Обхожу руины, нахожу прекрасную полянку, ни единого кустика, только короткая травка.
— Макс, давай глазом проверим, что тут такое, непросто тут одна трава.
— Да, под травой брусчатка, тесаный камень, похоже тут двор мощеный был, для подъезда к усадьбе.
— И кому это все мешало… Кладов тут нет случаем?
— Похоже нет, я потыкал глазом, развалины пусты, тут тоже ничего. У меня в запасах есть поисковик металлов, но в основном все амулеты для поиска трав с нужной химической составляющей. Для себя делал и работать с ними только я могу. Поиск золота, серебра, меди и железа, радиус пятьдесят метров. Здесь только немного железа есть, наверное, от строительных конструкций.
Располагаюсь посреди поляны, подальше от растительности, пожара лесного нам ещё не хватало.
Можно, конечно, жарить мясо над углями, нанизав его на веточки и думая как ты крут. Но у нас уже есть десять отличных шампуров из нержавейки, с лезвием на пятьдесят. Значит нам нужен простой мангал на сорок. То есть железный ящик, сорок на шестьдесят на двадцать сантиметров. Желательно на ножках, но пока и так сойдёт. Нержавейка у нас есть, полторашка, метр на два. Раскрой одного ящика восемьдесят на метр. Остается ещё с листа полоса метр на сорок, папуасам на ножи. И восемь небольших обрезков с углов выкройки.
— Макс, а как у нас с силушкой богатырской, в свете усиления её полем?
— Да нормально, примерно, как у большого гидравлического пресса. То есть если ты вытянутую руку под опускающийся шток пресса подставишь, то почти без усилий запихаешь ему этот шток туда, откуда он и вылез.
— Это очень радостное известие. Потому что сейчас придется гнуть довольно упрямый металл. Но сначала разметка. Доставай один лист нержавейки.
— Шеф, не беспокойся по мелочам. Ты так хорошо себе в голове представил раскрой листа и конечное изделие, что мне никакого труда не составит всё это сделать.
Появляется лист металла, распадается на три части, меньшая исчезает. У двух оставшихся по углам выпадают куски, потом металл складывается и сшивается по углам фальцевой закаткой. Готово.
— Ну что сказать, только руками развести. Супермастер. Теперь надо вымерять и сделать десять сантиметровых прорезей по краю стенки, чтобы шампур можно на ребро ставить было.
— Так?
— Да именно так. Всё, мангал готов. Потом найдем трубы на ножки, а пока кирпичами обойдемся.
Макс достает из развалин два десятка красного кирпича, выкладываем четыре мощных столбика. Ставим один мангал, другой пока прячу в хран. Дрова, костер в мангале, хожу куру.
— Смотри, Макс, какая хорошая нержавейка, от огня совсем не повело конструкцию.
— Так в ней изрядно титана в сплаве.
— Мда, удивительные материалы можно раздобыть в нашем весёлом городишке. Однажды на радиозаводе, кто-то спёр рулончик мелкоячеистой платиновой сетки. Долго искали, нашли у местного работяги на форточке. От комаров защиту сделал. Молодец.
Переминаю мясо еще раз. Полчаса на костер. Нанизываю мясо на шампуры. Угли есть, вполне достаточно. Жарится мясо быстро, пробую, обалденно, даже мягкий шашлык получился, не ожидал от дикой свиньи такого. Видно, промариновался хорошо. Десять шампуров, пять кг мяса это три захода, нанизываю, жарю, нанизываю жарю. Третья порция жарится помедленнее, угли перетлели. Достаю водку, хлеб, зелень. Пикничок удался и запас горячего шашлыка хороший сделан.
Ладно, сворачиваем очаг, забираю кирпичи, распыляю угли. Уходим.
Время перевалило за полдень, через час пути решаю залечь поспать до ночи, а там в полет. Вот как раз подходящие заросли. Укладываюсь на землю и отрубаюсь.
Глава 4
— Дедушка, когда ты был пионером, ты был примером для других? — Конечно, только не очень хорошим.
Проснулся уже затемно, практически ночь, девять тридцать вечера. Поезд стучит колесами совсем рядом. Прохожу метров двадцать на звук и вот она, железная дорога. Совсем рядом спал. Влево, дорога рассекает лес, вправо поле и виден вдали переезд через трассу. Огоньки в ночи. Темнеет медленно и тягуче, это вам не юг, где Солнце скрылось за горизонтом и наступила тьма. Сажусь на опушке, перекус, допиваю чай с остатками халы. Курю, смотрю на карманные часы, о, да они еще и светятся, хвосфор, да.
Десять часов. Звездочки загораются, одна звездочка, две звездочки, да что меня прет на пошлятину всякую. Пора в путь дорогу, дорогу дальнюю… Опять.
— Мне обязательно ложиться на пузо для старта?
— Не обязательно, раскинь крылья в стороны, дальше я все сам сделаю.
— По карте курс строго юго-запад.
Раскидываю руки в стороны и ухожу в небо по дуге, резко, как будто мною из рогатки выстрелили. Перегрузок никаких не ощущаю, свиста ветра тоже нет. И радары нас не берут. Металла нет, вот такая вот большая птица тихо парит над брянскими лесами.
— Что у нас со скоростью, как нам её измерять? Судя по мельканию деревьев внизу, скорость приличная. Только давай не будем переходить на сверхзвук.
— А ты знаешь, до сверхзвука мы не сможем. На этом принципе, встречного поглощения воздуха. Это можно сравнить с поршневым винтовым самолетом и то не всяким. По мелочи, километров четыреста в час можно выжать. Для более высоких скоростей нужно продумывать конструкцию навроде реактивного двигателя, в нашем случае — прямоточного.