— Хорошо, Арий Михайлович, в шесть часов мы будем здесь.
— В шесть ровно. Не жду ни минуты. Нетрудно догадаться, кудамы направили свои стопы, простившись со странным лодочником, — конечно же влагерь археологов или, вернее, археологинь, а еще вернее, очаровательных,соблазнительных нимф. Лагерь состоял из нескольких вагончиков, разрисованных,нужно полагать, студентами. На одном из них был изображен костер, а над ним —огромный котел. Вокруг костра прыгали черти. Сверху было написано:«КУХНЯ».Насоседнем вагончике с надписью «КЛУБ» доморощенные художники нарисовалитанцующих обнаженных девиц в стиле Матисса. Был тут и вагончик-музей;украшенный изображениями архаических каменных болванов, и административный вагон.На последнем в позе «Мыслителя» Родена был представлен мужчина средних лет смощным сократовским лбом. Надпись над ним гласила: «КОНСТАНТИН». Два-тривагончика использовались, судя по всему, в качестве спален.
Около кухни мы увидели пленивших наши сердца нимф. И вновь яиспытал шок. И вновь холодная молния пронзила мой позвоночник. И жаром пахнулона меня, как будто бы от костра, на котором черти грели свое адское варево.
Мы подошли к хозяйкам лагеря.
— Здравствуйте, девочки! — непринужденно и весело воскликнулВадим, а вслед за ним и я с трудом выдавил из себя приветствие.
Девушки удивились нашему появлению, но ничуть не смутились,хотя одеты они были более чем свободно — узкие полоски материи на груди и бедрахс трудом можно было принять за купальники. Тут же состоялось знакомство.Девушек, как уже сообщил нам Арий Михайлович, звали Наташей и Ладой.
Вадим начал с увлечением рассказывать о путешествии на нашем«Пегасе» — оказывается, старая развалина, на которой мы приехали сюда, называлась«Пегас». Слова, произносимые Вадимом, доносились до меня откуда-то издалека и струдом пробивались в мое сознание. Оглушенный, я не совсем понимал, чтопроисходит. В смущении я сначала боялся поднять глаза, но потом уже не моготорвать их от очаровательных фей, пока не понял, что смотрю, собственноговоря, лишь на одну из них и, чем дольше смотрю, тем больше пьянею. Она былаумопомрачительно красива. Темные волосы и голубые глаза, классически правильныечерты лица — выражение того удивительного совершенства, которое дает смешениеславянского типа с восточным, греческим и армянским. Для ее облика и манеры держатьсябыла характерна мягкость и деликатность, особая изысканная утонченность, закоторой скрывалось, однако, нечто неподвластное рассудку, дразнящее,вакхическое. Конечно же Наташа не могла не заметить тех восторженных взглядов,которые я бросал на нее, и, видимо, чтобы не травмировать меня, избегалаобращаться ко мне и разговаривала в основном с Вадимом, что и явилось главнойпричиной сразу же возникших роковых недоразумений в отношениях между намитроими.
Девушки усадили нас за длинный деревянный стол и напоили чаемиз самовара. Вадим начал читать свои стихи. Он был в ударе. Голос его звучал тобархатисто-мелодично, то с хрипотцой, выражавшей высшую степень возбуждения.Девушки, как и следовало ожидать, были очарованы им.
Время между тем приближалось к шести часам. Наташа и Ладаохотно согласились сопровождать нас на остров, предупредив, что опаздывать ни вкоем случае нельзя, поскольку Арий Михайлович очень капризен.
Вадим возмутился:
Это, что же, и вся его работа — раз в неделю перевезтикого-нибудь на остров?
.— Да, — ответила Наташа.
— Но деньги кто-то ему платит?
— У нас он оформлен на полставки. Говорят, служит еще вкаком-то секретном ведомстве. А может быть, это просто пустые разговоры.
— Вам-то он зачем нужен?
— Как же! Мы ведь ведем раскопки на острове.
— Ну, так приобрели бы лодку и ездили бы сами на остров когдавздумается, без всякого расписания.
— Константин считает, что удобнее пользоваться услугами АрияМихайловича.
— Ерунда какая-то. И что за секретное ведомство может иметьтут свои интересы? Хотя... Постойте! Неопознанные летающие объекты! Может быть,это военные их запускают?
— Военные тут ни при чем, — ответила Наташа, но развиватьсвою мысль дальше не стала.
Мы подошли к пристани. Арий Михайлович сидел в лодке и ужепотирал ладони.
— Все в сборе, — заявил он, — вот и хорошо. Можноотправляться.
Как-то так само собой получилось, что мы сели с Наташей рядомна заднее сиденье. А поскольку это сиденье было самым узким, наши бедра оказалисьтесно прижатыми друг к другу, однако теснее, чем к этому побуждала нас узостьпространства. Вадим и Лада сидели напротив нас. Наташа разговаривала с ними,как ни в чем не бывало, а у меня все плыло перед глазами. Я почти не вникал вразговор, впервые в жизни полностью погрузившись в мир физических ощущений.Прикосновение упругого тела Наташи вызывало у меня целую гамму сладостных чувств.В какой-то момент лодка неожиданно резко покачнулась — мне показалось, что АрийМихайлович сделал это умышленно, — и тогда Наташа инстинктивно обняла меня, прикоснувшисьсвоей грудью, а моя рука, оказавшаяся у нее на бедре, ощутила его упоительнуюупругость. Сквозь тонкую ткань платья я почувствовал волнующее тепло еебезукоризненно гладкого тела. И приступ острого блаженства испытал я в этотмиг.
Нет сомнений, что Арий Михайлович качнул лодку умышленно. Онвидел меня насквозь. Ему словно доставляло удовольствие наблюдать, как омутискушения все глубже и глубже засасывает меня. А Наташа? Когда качнулась лодка,она лишь вскрикнула: «Ой!», а затем весело рассмеялась и продолжала невозмутимобеседовать с Ладой и Вадимом, как будто бы меня и не было рядом.
Но вот мы причалили к острову. Там была такая же пристань,как и на «материке»: три доски на деревянных сваях. Вадим первым взобрался напристань. Он протянул руки нашим спутницам, и тут вновь меня ждало испытание —Наташа, пытаясь выбраться из лодки, высоко подняла ногу, платье взбилось вверх,и моим взорам во всей красе предстали ее ослепительные округлости. АрийМихайлович взглянул на меня и только крякнул.
Когда мы все оказались на берегу, перевозчик махнул нам рукойи тоном, не терпящим возражений, отчеканил:
— В восемь тридцать быть на пристани! Без опозданий!
Остров, на который мы вступили, производил загадочноевпечатление. Фантастическое зрелище представляли растущие на берегу березы —изогнутые, перекрученные. В принципе здесь не должно было быть сильных ветров,которые могли бы таким образом искорежить их. Видимо, это было связано свнутренней энергетикой острова. На корявых ветвях берез размещалосьбесчисленное множество огромных черных гнезд. Воронье тучами носилось надостровом, и немолчное карканье раздавалось над ним.
— Необычный остров, — сказала Наташа. — Его растительный мируникален. Вон, посмотрите, гигантский папоротник! Где вы еще увидите такое внаших широтах! Некоторые растения здесь обладают удивительными целебнымисвойствами.
По узкой, чуть заметной тропинке мы поднялись на вершинуневысокой плоской горы, которая, однако, возвышалась над всем островом. Имевшийформу вытянутой подковы, он полностью просматривался отсюда. С вершины горыбыли видны на «материке» вагончики археологического лагеря и пристань АрияМихайловича.
— Вот мы и пришли на святилище, — сказала Наташа.
Я недоуменно оглянулся вокруг: лысая вершина горы и грудыхаотически разбросанных камней.
— Ни за что не догадаться, да? — спросила Наташа и звонкорассмеялась. — Это святилище было обнаружено во время съемок со спутника.
Наташа вынула из своей сумки фотографии и показала нам.
— Вот так все это выглядит из космоса!
На снимках были видны озеро, остров в форме подковы, вершинагоры, на которой мы находились. То, что нам представлялось хаотическим нагромождениемкамней, на фотографиях приобретало четкие очертания спиралевидного лабиринта.
— Ариерон, — сказал Вадим, — ведь это святилище Ария?
— Совершенно верно, — подтвердила Наташа. — Одна из ветвейарийского племени пришла сюда с Южного Урала и основала здесь удивительную цивилизацию.Она принесла с собой и культ своего предка Ария. Константин полагает, что емуудалось расшифровать найденные здесь надписи на керамике.
— О чем же повествуется в них?
— Так же как и микенские, они в основном хозяйственного содержания.Но есть одна поразительная особенность — найдены надписи с астрономическиминаблюдениями. Константин убежден в том, что это городище было не толькосвятилищем, но и древней астрономической обсерваторией. Видите гору на«материке»? На ней также навалена груда камней. Если отсюда провести тудапрямую линию и продолжить ее, то она окажется строго ориентированной на центрГалактики. Вряд ли это случайное совпадение, потому что и другие ориентиры наострове и «материке», как доказал Константин, связаны с астрономическиминаблюдениями. Кстати говоря, место, где мы сейчас находимся, есть не что иное,как «омфалос», «пуп», центр Земли.
— Такие «пупы», — заметил Вадим, — согласно древним поверьям,существовали и в других местах, например в Дельфах.
— Верно. Ариеронская цивилизация имеет сходство с микенской.Прямые аналогии можно найти в керамике, каменных статуэтках, изделиях избронзы. Вот, глядите!
Наташа подняла с земли керамический осколок.
— Видите изображение свастики? Знак племени ариев. Свастиканередко встречается и на микенской керамике, и в греческой архаике. И дело тутне только во внешнем сходстве. Между двумя цивилизациями существовали прямыесвязи. Вы, конечно, слышали о гипербореях. Так вот, гипербореи жили здесь. Да,да, именно здесь родился белокурый Аполлон. Здесь укрывалась от гнева Геры егомать Латона. Отсюда священные процессии с дарами направлялись на остров Делос,в храм Аполлона. В Дельфах, в другом святилище Аполлона, действительнонаходился «пуп» Земли, но его происхождение вторично. И вот что интересно.Возникновение религиозных центров в том или ином месте никогда не бываетслучайным. Это связано с энергетикой Космоса и Земли. По мнению Константина,такие центры появляются в местах выхода энергетических каналов, то есть в шамбалах.