на его черствую душу, я решил оставить их вместе и на эту ночь.
Затем я вызвал Иванова и сказал ему, чтобы он усилил свои просьбы: затем я допустил мать Иванова повидаться с сыном там же, в присутствии Каракозова, и мы ушли.
На другой день утром, в 6 часов, разбудили меня и сказали, что пришел старший десятский из полиции, что я ему очень нужен. Десятский передал, что Каракозов требует меня немедленно, хочет сказать что-то важное. Разумеется, я, предвидя его сознание, быстро оделся, зашел за губернским почтмейстером, и [мы] вместе отправились в полицию.
Там я вызвал Каракозова в Присутствие. Он явился расстроенный, с красными воспаленными глазами и говорит, что содержаться с Ивановым он далее не может; тот не дает ему ни минуты покоя и уже две ночи не спит. Если так будет продолжаться, то он сойдет с ума. Тогда я предложил Каракозову сознаться; этим он разом успокоит и себя, и несчастного Иванова, который через него невинно сидит. Я прибавил, что мы с губернским почтмейстером облегчим его участь, если он сознается.
– А деньги, – прибавил я, – все равно отыщу, и вы ими не воспользуетесь. Кроме того, через ваше запирательство деньги в лесу может кто-нибудь найти и воспользоваться ими. Вы же по тем сильным уликам, которые открыты против вас, навсегда пропадете в каторжных работах. Наконец, я вас не разъединю до тех пор с Ивановым, пока не отыщу денег.
Каракозов, немного подумав, сказал:
– Это ужасно. Я вам сознаюсь: уворовал пакет с деньгами я, обложку положил в камни во дворе Иванова, чтобы отстранить от себя подозрение, а деньги в том же пакете, в котором они находились, я действительно спрятал в лесу. Поедем, я укажу.
Тотчас на место отправились я с губернским почтмейстером, понятые и Каракозов в сопровождении десятских. По указанию Каракозова в лесу найдены были действительно все деньги. По возвращении нашем в город деньги были немедленно вручены местному почтмейстеру. Иванов выпущен на свободу, а Каракозов передан суду, ввиду сознания понес более легкое наказание. Я же от губернского почтового начальства получил благодарность.
Николай Федорович Воюцкий
Об авторе
Происходил из обер-офицерских[18] детей. Родился в 1854 или 1855 году (на 1 июля 1895 года ему сорок лет). После окончания валуйского уездного училища 23 января 1878 года он поступил на службу чиновником с правами писца 2-го разряда в канцелярию воронежского губернатора.3 марта 1880 года был определен помощником пристава города Воронежа. 28 ноября 1881 года был перемещен полицейским надзирателем в город Нижнедевицк, а 12 мая 1882 года на ту же должность в Новохоперск. Указом Сената № 73 от 21 июля 1883 года получил первый классный чин коллежского регистратора со старшинством от 23 января 1883 года. В том же году был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени за труды по истреблению в Новохоперском уезде саранчи и назначен приставом 1-го стана Коротоятского уезда.
«20 апреля 1888 г. перемещен приставом 1-го стана Новохоперского уезда. 26 июня 1888 г. за отличную усердную службу пожалован кавалером ордена Св. Анны 3-й степени.23 января 1889 г. указом Сената произведен за выслугу лет в коллежские секретари. 1 января 1890 г. за усердную службу пожалован кавалером ордена Св. Станислава 2-й степени. 17 января 1892 г. назначен помощником Богучарского уездного исправника. 23 января 1891 г. указом Сената произведен за выслугу лет в титулярные советники. 30 января 1892 г. за своевременное предупреждение покушения на ограбление и убийство землевладелицы Новохоперского уезда дворянки Тревковской (?) ему была объявлена благодарность губернатора. 23 января 1894 г. указом Сената произведен за выслугу лет в коллежские асессоры.
С 5 февраля 1894 г. он начал карьеру по тюремному ведомству, когда был назначен помощником коротоякского уездного исправника с откомандированием к временному исполнению должности начальника Воронежскойгубернской тюрьмы.11 августа 1894 г. Н. Ф. Воюцкий назначен начальником Воронежской губернской тюрьмы.
Сохранились некоторые подробности его службы в этой должности. В июле 1896 г. в докладной записке губернатору Н. Ф. Воюцкий писал о том, что состоял на службе помощником богучарского уездного исправника и, согласно своему желанию, был командирован для временного исполнения обязанностей начальника губернской тюрьмы. Временный переход его в г. Воронеж вызывался как желанием бывшего господина начальника губернии его превоходительства Евгения Александровича Куровского, так и его семейными условиями, требовавшими устройства детей в губернские учебные заведения. Детей у него [Воюцкого]было четверо. После утверждения его в должности начальника тюрьмы «возвращение к прежней службе явилось затруднительным». А между тем в службе «по полиции» он пробыл непрерывно около 18 лет, проходя последовательно все должности до помощника исправника включительно. Он писал, что «освоился с этою службою более, чем с ныне занимаемою», переходя на которую он в силу изложенных условий «льстил себя надеждой», что этот переход будет временным. Он просил в случае открытия вакансии в полиции перевести его обратно хотя бы на должность помощника исправника. В итоге он 18 января 1897 г. попросил о переводе его в приставы 4-го стана Воронежского уезда».
Но вскоре освободилась его прежняя должность – пристава 1-го стана Новохоперского уезда – он занял эту вакансию и служил там до отставки.
В связи с невысокой должностью с 1894 года в чинах он не рос, так и закончив службу коллежским асессором.
Квартира пристава 1-го стана размещалась в слободе Красной (или Красненькой), известной тем, что три года подряд с 1899 по 1901 год в летние месяцы там отдыхал композитор Сергей Рахманинов. Именно здесь он написал свой знаменитый 2-й концерт для фортепиано с оркестром.
В декабре 1907 года после более 30 лет службы в полиции Николай Федорович Воюцкий вышел в отставку «по совершенно расстроенному здоровью».
Убийство с целью грабежа[19]
В 7 верстах от города Новохоперска Воронежской губернии на левом берегу реки Хопер расположено большое имение «Ильмень», принадлежащее великим князьям Кириллу, Борису и Андрею Владимировичам. Здесь имеются вальцовая паровая мельница, винокуренный завод, в имении в больших размерах ведутся коневодство и скотоводство. Усадьба занимает громадную площадь, на которой живописно разбросаны различные службы и домики для служащих. Царящие здесь чистота и опрятность носят немецкий характер. С начала осени и до весны, когда работают паровая мельница и винокуренный завод, число рабочих в их имении доходит до 500 человек, они главным образом набираются из селений Новохоперского и соседнего Борисоглебского уездов, за исключением людей для таких обязанностей, которые требуют специальных знаний, как то: винокура, механиков, помощников их, машинистов и т. п.
Рис. 6. Новохоперск. Астраханская улица. Дореволюционная открытка.
В 1903 году при паровой мельнице состоял помощником механика некто Чернышев, уроженец Саратовской губернии. Это был молодой человек лет двадцати пяти, недавно женившийся на красивой 16-летней девушке. Молодые занимали небольшой домик в три комнаты особняком на самой окраине усадьбы – саженях в трехстах от мельницы, вели замкнутый образ жизни и слыли за людей богатых.
В феврале месяце 1903 года я, находясь по делам службы в одной из отдаленных волостей, ночью получил с нарочным донесение от урядника о совершенном в «Ильмене» зверском убийстве с целью грабежа жены помощника механика Чернышева. Оставив тотчас же все дела, я быстро собрался и выехал в «Ильмень». Надо было проехать на лошадях около семидесяти верст, и как я ни торопился, но прибыть на место смог только к вечеру, то есть, к вечеру другого дня после обнаружения преступления.
Путь лежал через город Новохоперск, а потому я, сгорая нетерпением узнать подробности преступления, пока перепрягали лошадей, заехал к исправнику Королеву. Предупредительный исправник, получив сообщение от управляющего имением о совершенном преступлении, рано утром командировал в Ильмень до моего прибытия полицейского надзирателя и одновременно уведомил [о случившемся] судебного следователя. Исправник мне с грустью сообщил, что ни дознанием, ни следствием виновные этого дерзкого и возмутительного преступления не обнаружены, между тем городское население взволновано и ждет от нас успокоения.
Губернатор по телеграфу требует принятия энергичных мер к раскрытию преступления. Всю надежду исправник возлагает на меня.
Рис. 7. Форма обмундирования уездного исправника. Образцовый рисунок, 1884 г.[20]
Не теряя времени, я приступил к чтению полицейского дознания и протоколов судебного следствия и из прочитанного узнал следующее: муж покойной дежурил в паровом отделении мельницы ежедневно от 12 часов дня до 12 часов ночи. По окончании дежурства он обыкновенно отправлялся домой. Двери сеней его квартиры имели прочный запор и отворялись женой лишь после того, как она убеждалась по голосу, что пришел именно муж.
В роковую ночь Чернышев, окончив свое дежурство и подходя к квартире, нашел двери открытыми. Пройдя несколько шагов по направлению к комнате, он почувствовал под ногами какую-то жидкость и, когда зажег спичку, глазам его представилась ужасная картина: труп его жены лежал в луже крови, голова была отделена от туловища. С диким криком выбежал он из сеней и, рыдая, стал звать людей.
Крик его вскоре был услышан сторожами и рабочими, и к квартире обезумевшего мужа собралась толпа. В комнатах, в сундуках и в комоде все имущество было выброшено на пол и в беспорядке разбросано по комнатам. Ограблено из комода около 5 рублей серебряных денег, никелированные карманные часы, несколько золотых колец и некоторые малоценные серебряные вещи – всего на сумму около двадцати рублей.