Полиция, имея сведения о краже, посещает квартиру преступника, производит обыск, но, к сожалению, безрезультатно, ибо не знает секретного места покупщика, т. е. хавиры его.
Очень часто воры прямо с кражи завозят похищенное на квартиру покупщика, а тот, последний, немедленно перепрятывает в другие места – иногда в том же доме имеет квартиру, в которой живут друзья покупщика, которых полиция совершенно не знает, а поэтому не посещает их квартиру. В случае же посещения полицией таких квартир и обнаружения похищенного владелец их никогда не выдаст действительного покупщика вещей, подвергая себя уголовной ответственности по первому разу судимости. В таких случаях «блатырь-каин» заботится о семье задержанного, помогая ей на все время содержания под стражею.
Купленные драгоценные вещи – «переводчики» или ломают их, делая слитки и вынимая камни, или вывозят в другие города, где продают в магазинах. Носильные вещи также высылают в другие города или немедленно переделывают. Бакалейный товар продают по мелким лавочкам частями.
Служа в Харькове начальником сыскного отделения, я задержал знакомого по Одессе мне вора, прозываемого Володькойпаничем. У него я задержал несколько сот золотых серег, колец и браслетов, а также около сотни разных часов и серебряных портсигаров – вещи эти он похитил в магазине золотых вещей в Красноярске и привез в Харьков для сбыта.
В Бердичеве у торговца готового платья я задержал массу краденых в Одессе вещей, которые продавались в магазине открыто. Купец не ожидал моего приезда в Бердичев.
В Одессе лучшими покупщиками драгоценностей считаются Спандель, Филер, Шелюбский, Макогон. Они успели составить из ничего хорошие состояния, и некоторые из них прекратили всякую коммерцию с ворами и занялись торговлей на толчке. Много есть таких, которые покупают все без разбора, лишь бы краденое, а именно: Орлович, Фукс, Охман, Кройн, Вайнфельд и много других.
Некоторые переводчики краденого имеют у себя в квартире секретные места, куда прячут драгоценные вещи; так, например, в буфетном шкафу устраивают потайные ящики, устраивая их под дверцами буфета или в верхней части его. Несмотря на эти секреты, мне приходилось очень много обнаруживать краденых вещей, и редкий покупщик ускользнул из моих рук, не попав в тюрьму или в арестный дом.
Ломбарды также служат хорошим источником скрытия преступлений. Воры часто по совершении преступлений все ими добытое сносят в ломбард, где под залог вещей получают сумму денег гораздо большую, чем от «блатырь-каина». Таким образом, ломбард служит для преступников местом сбыта краденых вещей и является также покупщиком краденого. К сожалению, ломбард не привлекается к ответственности за покупку краденого.
16. Мнимогадальщик
В делах розыска я пользовался не только агентами, состоящими на службе в сыскном отделении, но и нелегальными агентами. Последние были по большей части те же воры, но на время прекратившие свою преступную деятельность: или вследствие того, что им надоела тюремная жизнь и вообще замкнутость, или вследствие того, что они получали с меня хороший гонорар за указание известного преступника и им добытого, или просто питая уважение ко мне. Кроме того, у меня были такие люди, которые, занимаясь честным трудом, презирали лиц, занимающихся преступной профессией, и, в случае их обнаружения, лица эти немедленно сообщали мне.
Один из таких моих приятелей сообщил мне, что на Госпитальной улице в доме с парадной дверью на улицу проживает недавно приехавший в Одессу молодой человек – еврей, выдающий себя за гадальщика и хироманта. Еврей этот поселился с отцом и ходатайствует о заграничном паспорте. На пальце у него видели кольцо с большим бриллиантом.
Дав одной женщине рубль и указав ей квартиру гадалыцика, [я] поручил отправиться к нему и осмотреть как квартиру и обстановку, так равно обратить особенное внимание на более ценные предметы, находящиеся у него в комнатах.
Женщина эта, оказывавшая мне часто услугу в делах розыска, возвратившись ко мне и описав приметы гадалыцика, рассказала расположение комнат его, обстановку и заявила, что гадалыцик был при дорогих часах и двух бриллиантовых кольцах, [причем] одно из колец с большим камнем стоило до 500 рублей.
Будучи загримирован, я пошел в квартиру гадальщика и просил его погадать мне.
– Я гадаю на картах, но как хиромантик гадаю на руке, отгадывая прошлое и будущее, за что получаю немедленно один рубль, – сказал он мне, взяв мою правую руку.
– Согласен, пожалуйста, скажите мне мое прошлое, – просил я его, положив на стол рубль.
Смотря мне на руку, говорил он безостановочно, конечно, ничего правды – врал без запинки.
– Не можете ли вы по моей руке узнать свою судьбу? – сказал я, иронически улыбнувшись.
– Что это за предложение? Кто вы?
– Я тот полицейский чиновник, который вас лет около 9–10 [назад] арестовал и пришел к вам произвести обыск.
– Позвольте, что послужило основанием к производству у меня обыска? Вам нечего беспокоиться, я сам покажу вам все, что имею, ведь вы меня знаете, кто я – Тягай!
– Потому, что я вас знаю, что вы – Тягай, я и хочу вас обыскать, – возразил я.
Тягай из-под подушки вынул бумажник, в котором было более 15 000 рублей, заявил, что эти деньги собственные, нажитые гаданием, и что у него имеется много ценных вещей: золота и серебра.
Когда я заявил, что должен пригласить понятых для присутствования при обыске, то Тягай, умоляя меня не позорить его, предложил мне все 15 000 рублей, говоря, что он немедленно выезжает из России за границу. Подойдя к выходным дверям, я пригласил понятых, ожидавших моего возвращения.
Произведенным обыском у Тягая найдено драгоценных вещей на сумму более 4000 руб.: целые серебряные сервизы сохранялись в шкафу; колец, брошек, серег было по несколько штук, все украшенные бриллиантами; на руке у Тягая были два бриллиантовых кольца, стоящих не менее 700 рублей. Денег, кроме 15 000 рублей, еще оказалось несколько сот рублей. В кожаном поясе его отца я обнаружил государственную ренту в 1000 рублей.
Сына Владимира Тягая и его отца Давида я арестовал, и все найденное у них доставил в сыскное отделение.
О способе приобретения денег Тягай давал весьма разноречивые показания и в конце концов заявил, что якобы 20 000 рублей ему подарила одна генеральша, вдова Гва, живущая в Киеве, с которой он вступил в интимную связь и на которой он предполагал жениться.
Разысканная в Киеве вдова действительного статского советника Гва, заявив о похищении Тягаем 20 000 рублей, представила картину похищения в других красках: государственная рента в 20 000 рублей находилась в запертом ящике письменного стола, который был открыт Тягаем в отсутствие потерпевшей.
Наличные деньги, более 16 000 рублей и вещи, отобранные у Тягая, возвращены [были] генеральше, а Тягай, как признанный окружным судом виновным в похищении, приговорен на 2 1/2 года в арестантские отделения. Старик[116] судом [был] оправдан.
Этот пример похищения фактически устанавливает, что некоторые преступники для совершения преступления показываются купцами, помещиками, гадальщиками и т. п.
17. Шайка травителей
В Харькове во второй половине 1902 года в продолжение 3–4 месяцев в местности, называемой Уралом, было найдено разновременно 5 трупов крестьян, личности которых не были обнаружены. Причина смерти их также не выяснена. Врачи, вскрывавшие трупы, дали заключения, что смерть последовала у некоторых от паралича сердца или от болезни легких. Наружных признаков насилия на теле не было обнаружено.
Такое частое нахождение трупов одного класса общества – крестьян – и в одной местности возбудило во мне подозрение, и я пришел к заключению, что крестьяне, трупы коих найдены на Урале, умерли не естественной, а насильственной смертью. Предположение мое вскоре оправдалось, и благодаря этому обстоятельству мне удалось задержать целую шайку отравителей.
В Александровскую городскую больницу в бессознательном состоянии был доставлен неизвестного звания человек, по виду крестьянин, с признаками отравления.
Больному было сделано промывание желудка и вообще оказана медицинская помощь – настолько, что он пришел в себя и смог сообщить о себе некоторые сведения.
Получив сообщение из больницы, я, не поручая своему околоточному надзирателю, сам отправился туда с целью выяснить причину отравления. Больной, назвавшись крестьянином Харьковской губернии, рассказал следующее:
– Сегодня ночью я приехал в Харьков на своей повозке, запряженной парой волов. Привез в город воз капусты для продажи и поместился на конном базаре, где съезжаются крестьяне с овощью.
Покупателей подходило очень много, но предлагали такую цену, которая была для меня убыточной. Наконец, к возу моему подходит какая-то женщина с мальчишкой лет 18–19. Осмотрев капусту, она спросила о цене. Я ей сказал ту самую, какую говорил прочим покупателям. Женщина предложила мне цену на 70 копеек дешевле на целый воз капусты, а затем прибавила еще 30 копеек. Цена оказалась для меня подходящей, и я согласился везти капусту к ней на квартиру. Покупательница заявила, что живет в конце Москалевской улицы.
По дороге к нам присоединился еще какой-то мужчина лет 40 от роду. Мужчина этот и женщина сели на мой воз, мальчик шел рядом с нами.
На Москалевской улице старший мужчина предложил выпить по сотке водки – мы проезжали возле казенной лавки, где и остановились. Мужчина, купив две сотки, предложил мне выпить. Я согласился и осушил одну сотку, мужчина выпил другую. Затем сели все на воз мой и поехали дальше. Спустя несколько минут я почувствовал тошноту, боль в желудке и головокружение, стало клонить меня ко сну, и я тотчас заснул. Каким образом я очутился в больнице и где мои волы, воз и капуста, я не знаю. Что было со мною, положительно не помню.
Как мужчину, так женщину и мальчика я хорошо заметил, – заявил мне больной крестьянин, описав приметы подозреваемых.