дущих непростых людей из жарких мест, ибо личные знакомства и студенческие симпатии в большой политике весят немало. Правда, замкнутый и малость параноидный по натуре молодой человек за время учебы окончательно укрепился в своих глубоких антипатиях ко всему британскому: высокомерные сволочи и снобы, да еще и лезут всюду, где не просят.
Окончив училище, в 1929 году Талал ибн Абдалла возвращается на родину и отправляется служить вторым лейтенантом в кавалерийский полк Арабского легиона. В 1934 году Талал женится на своей двоюродной сестре – по политическим соображениям прежде всего. Зейн аш-Шараф была дочерью тогдашнего губернатора Хаурана и Видждан-Ханима, по совместительству племянника шерифа Мекки и первого короля Хиджаза, а ее дедушкой по материнской линии был губернатор Кипра. Между тем болезнь принца время от времени давала о себе знать – то крайней подозрительностью, то идеями ревности и конфликтами на этой почве, – но все эти эпизоды старались держать в семье по понятным причинам. Было много споров и ссор с отцом – Талал пенял ему на то, что король Абдалла I (в 1946 году батя стал королем Трансиордании) слишком много ставит на британцев, и предупреждал, что добром это не кончится, а тот призывал сына унять свою паранойю, которая всех уже вокруг достала. Сын парировал: даже если вы параноик – это не значит, что против вас ничего не умышляют. Ну что же – можно сказать, накаркал.
20 июля 1951 года Абдалла I, взяв за компанию внука, принца Хусейна, отправился в Иерусалим, чтобы там присутствовать на пятничной молитве в мечети Аль-Акса. Там-то и поджидал их Мустафа Шакри Ашо, террорист из организации «Арабский динамит»: кое-кому очень не понравилось, что Иордания начала налаживать отношения с Израилем. Абдалла ибн Хусейн был застрелен на пороге мечети. Пуля досталась и пятнадцатилетнему Хусейну, но попала в медаль на его груди, и принц выжил.
После похорон отца Талал ибн Абдалла взошел на трон Иордании – и тут многие погремушки, что копились в семейной избушке, стали заметны окружающим. Говорите, принц Талал был крайне подозрителен? Это вы его еще королем не видели! Нет, в целом понятно, что англичанка гадит, но не в таких же объемах! А эти вспышки гнева? А эта всепоглощающая ревность, что теперь просто не знала границ?
29 мая 1952 года королева Зейн была вынуждена прятаться от Талала в британском посольстве в Париже: король, по ее словам, грозился зарезать ее и детей вот таким ножом! Все обвинял в заговоре с целью прелюбодейства. Или в прелюбодействе с целью заговора. Или… в общем, можно у вас тут пересидеть его приступ?
И то был не единственный, мягко говоря, странный эпизод. 11 августа 1952 года парламент лишил короля его полномочий. Королем Иордании стал шестнадцатилетний Хусейн ибн Талал.
Талал ибн Абдалла прожил еще двадцать лет, находясь, можно сказать, на домашнем лечении. Умер он 7 июля 1972 года и был похоронен в Аммане, в королевском мавзолее дворца Рагадан.
Дипендра: король на три дня, или О точности предказаний
Не будем повторять избитую сентенцию о том, кого можно считать настоящим непальцем. Дипендра из династии Шах был не просто настоящим, а самым настоящим королевским – ведь в предках у него было больше семи положенных по такому случаю поколений королевской крови.
Итак, 27 июня 1971 года, когда королю Непала Бирендре сообщили, что у него родился ребенок и этот ребенок – мальчик, его величество поспешил в дворцовые покои, навестить красавицу Айшварью Раджью Лакшми Деви, по совместительству супругу, а теперь еще и мать их первенца.
Много дней гудел королевский дворец, да и во всем остальном Катманду старались не отставать – праздник же, самый настоящий! Ведь теперь у Вишну есть еще один аватар – пусть пока мелкий, но он же вырастет! На одиннадцатый день гулянки ребенку дали имя… нет, не когда угомонились и опохмелились, а просто традиция такая – давать имя ребенку на одиннадцатый день. Нарекли его просто, но внушительно: Дипендра Бир Бикрам Шах Дева.
Как полагается, погадали мальчонке на его судьбу. Предсказание малость обескуражило: дескать, жизнь у принца будет яркой, интересной, насыщенной событиями – но недолгой. Если вздумает жениться раньше тридцати пяти. Тогда вообще всем конец. Нынешним королю с королевой – так уж точно. А если сумеет воздержаться… удержать… завязать узлом… ну вы поняли, уважаемые гадающие, – то все будут жить долго и счастливо. Сами понимаете, венценосному отцу, даром что тот был настоящий непалец и истинный кшатрий, стало не по себе. А уж матушку так и вовсе пробрало до печенок. Та вообще сильно уважала астрологию, и даже меню теперь корректировали с учетом того, в каком доме загулял Меркурий и где шляется Венера.
Впрочем, на любви к сыну это зловещее гадание не отразилось никак. Пацаненку, казалось, вообще не было запретов в королевском дворце. Устроить прятки или догонялки? Прятаться и носиться будут все, кто не успел увернуться. Принцу приспичило искать сокровища? Он их найдет – королева распорядилась выделить драгоценности и нарисовать карту, где они зарыты. Мелкий решил поохотиться на государственный символ Непала, королевских фазанов, и повыдирал у них из хвостов перья, чтобы сделать из них себе то ли корону, то ли просто поиграть в настоящего индейца? По большому счету, тянет на серьезный проступок, но принц же, к тому же любимый сын. Поэтому пусть пообещает больше так не делать и переключит внимание на павлинов. Когда принц подрос, шалости стали менее невинными, в компании появились раскрепощенные и лишенные комплексов подружки, но мама закрывала на все глаза – лишь бы не влюблялся всерьез. Опять же, глядишь, и перебесится. Когда же у Дипендры появились признаки юношеской влюбленности – да еще и в одну из дальних родственниц, – тут королева забеспокоилась: предсказание-то никто не отменял. И парня отправили в Лондон, в Итонский колледж. Оно, конечно, выйдет дороже, чем в московский лумумбарий, но, во-первых, тонкости политики, а во-вторых, он столько не выпьет.
Впрочем, Дипендра и в Лондоне нашел, как устроить себе похохотать. Деньгами-то батя снабжает исправно. Хоть и ворчит, что-де меры вьюнош не знает. Ну так девки румяные, кабаки да танцульки нынче недешевы в их Лондонах. А соответствовать хочется. Вокруг все больше сэры да пэры, и как тут взнуздаешь чувство меры? Подначивают же. Ждут, чем еще этот непалец народ поразит до самой глубины печеночных протоков. Однажды, вон, на спор взялся виски пить. Пообещал свой «роллс-ройс» тому, кто его перепьет. Наивный вьюнош, ну куда ему супротив потомственных алкоголиков Туманного Альбиона! В общем, «роллс-ройс» пришлось подарить: принц сказал – принц сделал.
Но гулянки гулянками, а учеба учебой, и в библиотеку Дипендра теперь уже не спрашивал, как пройти, – дорожка была натоптана. Там-то, в библиотеке, он и увидел однажды деву красоты необычайной. Причем родной, узнаваемой. Девушка обложилась литературой по политологии, и принц искренне удивился – дескать, такая красавица, и… Да, а еще и умница, парировала незнакомка. «Дипендра Бир Бикрам Шах Дева, но вы можете называть меня просто – мой принц», – затоковал юноша. «Девьяни Рана», – мило улыбнулась та в ответ. И принц понял, что попал и пропал. Династия Рана числилась у Шахов в заклятых врагах. Что там Монтекки и Капулетти – однажды Рана увели у Шахов непальскую корону из-под носа, и Шахам пришлось сильно постараться, чтобы ее вернуть. Предложение попить чаю вырвалось само. А Девьяни подумала – да и согласилась.
Когда юный принц объявил родителям, что нашел в Лондоне свою любовь, которая – о чудо! – оказалась непалкой, папа с мамой насторожились. Когда же Дипендра открыл им, как зовут его любимую, так и вовсе схватились за голову. Вернее, папа лишь лоб потер, а вот у мамы была форменная истерика. «Да что же это такое! – причитала она. – Не мог ты, сын, где-нибудь в другой части Лондона чего получше поискать? Хотя нет, конечно. Я вот более чем уверена – эта Девьяни, прости Махакали, Рана, эта помесь воблы со стерлядью – она же как та самая хозяйка корчмы! „И тогда мы с конем поползли по кустам, но хозяйка корчмы улыбалась и там“. Специально раскинула свои… эмм… любовные сети, чтобы наш балбес в них попался! Да у нее еще прабабка при королевском дворе интимные услуги оказывала! И корону они в тот раз на… наворовали, вот!»
Но Дипендра и слышать ничего не хотел – судьба, говорил он мечтательно. Тут родителей и подбросило: вспомнили они в очередной раз, что им при рождении мальчика нагадали. Так, заявили они хором отпрыску, до тридцати пяти – никаких свадеб! Поговаривают также, что особенно рьяно топила за поздний брак матушка: она вошла во вкус, будучи королевой, даже чайниками в супруга-короля кидалась, когда тот выказывал несогласие с ее линией, и сын, переняв бразды правления, мог ее просто-напросто подвинуть, а то и задвинуть. Как же оно там было на самом деле, остается лишь гадать.
Так или иначе, сына после Итона быстренько сплавили вначале в непальский университет Трибхувана, а потом – в Военную академию Непала в Харипати. Да не абы куда, а к гуркхам. Глядишь, пока постигает тонкости военного искусства под зычный покрик «Джай, Махакали! Айо Горкхали!» – любовь и остынет. А то и протухнет. Ан нет – не остыла и не протухла. И Айшварья перешла к решительным действиям. Она заявила, что Девьяни (вспомним ее прабабку) не имеет семи поколений непорочности, чтобы претендовать на почетную и ответственную должность принцессы (то ли сама на ходу придумала, то ли манускрипт какой откопала – поди пойми). А раз так, свадьбы не будет! Вернее, будет, но не с этой, как ее, даже забыла… А вот Суприя Шахи – обрати внимание, сын, какая хорошая девушка! И женой будет образцовой. А эта твоя Девьяни, если так уж хочется (да, я в курсе, что ты отпуск с ней проводил!), пусть любовницей будет, как раз в духе ее предков.
Дипендра, понятное дело, стал артачиться. А еще хорохориться и ерепениться. К тому же Девьяни вполне себе справедливо оскорбилась, узнав о таком щедром предложении потенциальной свекрови. Начались взаимные упреки, оскорбления. Король-отец, которому и так все надоело, да еще и жена успела хорошенько мозг чайной ложкой повыедать, не выдержал и сказал свое веское королевское слово. А потом и ультиматум предъявил: либо ты, сыночка, женишься на Суприе Шахи, либо ты больше не наследный принц – и тогда гуляй, рванина, делай что хочешь и женись на ком хочешь.