лученное химиком Гэром от духа своего отца. Наконец, явились прямо «пишущие» и «говорящие» медиумы. Пишущие медиумы, находясь под наитием духов, пишут на бумаге сообщение духа, который будто бы невидимо водит их рукой. Говорящий медиум, впав в «транс», т. е. став орудием вселившегося в него духа, пророчествует, говорит (по уверению спиритистов) на неизвестных ему прежде языках и пр. Спиритуализм, т. е. вера в духов и в возможность общения с ними здесь, на земле, быстро распространился по Америке. Уже в 1850 г. в Соединенных Штатах было 30 000 спиритических кружков (в одной Филадельфии около 300), в 1856 г. число спиритистов в Северной Америке дошло до 2 500 000, к 1870 г. увеличилось до 8 000 000. Американские спириты образуют многочисленные общества и имеют обширную литературу.
Из Америки спиритуализм перешел в Европу и достиг довольно значительного распространения во Франции и в Англии. Французский спиритуализм, созданный Алланом Кардеком и Пиераром, как учение во многом отличается от американского спиритуализма. Американские спиритуалисты отвергли христианство и создали свою религию, основанную исключительно на вере в духов, на общении с последними и на непосредственном откровении из загробной жизни.
Некоторые американские медиумы, достигнув известности, пользуются своей медиумичностью как средством к наживе. Такого рода медиумы приезжают в Европу, где дают, за известную плату, сеансы и часто заставляют многих уверовать в духов. Но будучи призваны для произведения спиритических явлений в кружок ученых, эти медиумы всегда оказываются бессильными. Так потерпели крушение в Петербурге известные медиумы Юм и Слэд, производившие большое удивление своими сеансами в разных городах Европы. Тем не менее некоторые известные ученые если не вполне обратились в спиритизм, то уверовали в реальность всех, даже самых чудесных спиритических явлений; примеры – Гэр, Крукс, Цельнер, Ульрици, Бутлеров, Вагнер и друг.
В спиритических явлениях, как они описываются в спиритической литературе, много преувеличенного, неточного, а частью и прямо вымышленного. Без сомнения, медиумы по профессии суть в значительной мере фокусники. Но и та часть спиритических явлений, реальность которой не подлежит сомнению, весьма существенно зависит не столько от силы медиума, сколько от его уменья действовать на лица, составляющие спиритический кружок, от его искусства управлять мыслями и действиями этих лиц.
Что в основании верований спиритов частью должны лежать реальные явления – это следует предположить уже а priori. Без этого невозможно было бы объяснить увлечения в спиритизм многих миллионов людей, в числе которых находится немало людей образованных и даже ученых. Не описывая подробно спиритических явлений, мы отделим только те из них, которые могут считаться реальными, т. е. действительно происходящими в спиритических сеансах.
Стол, за которым сидят лица, производящие спиритические опыты, может действительно двигаться, если руки этих лиц прикасаются к нему, хотя никто сознательно и не толкает стола. Неудивительно, если при этих условиях стол будет давать, посредством движений, ответы на предлагаемые ему вопросы. Эти опыты легче всего удаются без профессионального медиума, если только лица, составляющие кружок, могут привести себя в надлежащее настроение, т. е. в состояние напряженного ожидания, соединенного с большей или меньшей степенью экзальтации. Все условия, при которых удаются спиритические опыты, прямо благоприятствуют развитию такого настроения. Люди не нервные и мало впечатлительные обыкновенно ничего не достигают в спиритических сеансах. Продолжительное упражнение здесь, точно так же, как при гипнозе, играет важную роль, делая субъекта впечатлительнее и развивая автоматическую сторону его нервно психической деятельности. Из предшествующего изложения мы уже знаем, что бывают бессознательные двигательные акты, что возможны бессознательные мыследвигательные действия. «Столоверчение» есть именно один из случаев такого бессознательного мыследвигательного действия. Участвуя в спиритическом сеансе и желая, вместе с другими участвующими, чтобы стол двигался, мы бессознательно толкаем его, невольно, в силу принципа психической контагиозности и бессознательного стремления привести себя в унисон с окружающими, сообразуя свои усилия с усилиями других участников опыта. В результате – стол будет двигаться и давать своими толчками ответы на наши вопросы. Что дело происходит именно так, доказывается тем обстоятельством, что никогда от движущихся столов не получалось таких ответов, которые не могли бы быть получены если не от всех, то от кого-нибудь из участников сеанса. Когда в кружке не особенно ученых людей, у которых стол тоже давал ответы на предложенные вопросы, я спрашивал, напр., «в каком году родился Кант», то получал ответ, весьма далекий от истины.
Спиритисты уверяют, что в присутствии сильных медиумов столы и другие предметы могут двигаться без всякого прикосновения к ним со стороны присутствующих лиц. Я не допускаю возможности действительного движения стола, если к нему в самом деле никто не прикасается. Но я легко могу допустить, что при искусном медиуме, опытном в «наведении» галлюцинаций на лиц, находящихся под его влиянием (как мы увидим ниже, такое «наведение» или suggestion – вещь весьма обыкновенная в научных опытах гипнотизирования), присутствующим может представиться, что они видят поднятие стола кверху, перелетание вещей с места на место и проч. При таких условиях легко могут происходить галлюцинации в сфере различных чувств. При этом возможно, что некоторые из лиц, участвующих в спиритическом сеансе, галлюцинируют каждый в отдельности; я, напр., могу чувствовать прикосновения, слышать стуки, видеть светящиеся руки и т. п. независимо от того, видит ли то же самое мой сосед. Но если принять в соображение общность настроения, установившегося в спиритическом кружке, если вспомнить о заразительности галлюцинаций, если обратить внимание на «сильного» и искусного медиума, умеющего «наводить» галлюцинации на лиц, находящихся в его распоряжении и в то же время служащего как бы связывающим средоточием между всеми членами кружка и этим прямо производящего между ними нервно-психическое общение, то станет понятным, что здесь даны самые благоприятные условия для происхождения коллективных галлюцинаций. С этой точки зрения объясняются все из возможных в действительности, но в то же время чудесных (для непосвященных в науку людей) явлений спиритизма. Но для того, чтобы это объяснение могло быть понято не врачами, я должен сказать, что я разумею под искусством «наводить» известные галлюцинации или известные идеи. Поэтому, оставляя пока в стороне спиритизм и спиритов, мы обратимся к другой, по-видимому, не менее чудесной области ― к искусственному сомнамбулизму и гипнотизму, где, как мне кажется, мы и находим ключ к верному пониманию спиритических явлений.
Выше мы говорили о естественном сомнамбулизме, как о болезненном состоянии, характеризующемся или отсутствием или изменением (экстатическим) сознания и автоматической деятельностью органов движения.
Нечто подобное представляет и искусственный сомнамбулизм. В этом состоянии сознание большей частью не теряется, но сомнамбула (для подобных опытов употребляются по преимуществу женщины) впадает в состояние, похожее на сон или на летаргию, причем лишается способности произвольного движения, т. е. лишается воли, становится послушным орудием в руках человека, приведшего ее в это состояние (магнетизера), и действует по его приказу как заведенный автомат. Проснувшись, сомнамбула или ничего не помнит о происшедшем с ней во время припадка, или вспоминает об этом весьма смутно. Такого рода состояние вызывается известными техническими приемами так называемой «магнетизации». Мнимой причиной этих явлений, т. е. «животным магнетизмом» много занимались, особенно во Франции, в течение первых десятилетий нынешнего столетия. Этим предметом специально воспользовались не люди науки, но люди практики, так называемые «магнетизеры», связавшие с ним значительную долю шарлатанства.
В 1841 году английский врач Брэд открыл, что состояние искусственного сомнамбулизма можно произвести без магнетизерских манипуляций («пассов»), если заставить впечатлительного человека в продолжение 1/4–1/2 часа упорно и неподвижно глядеть на ярко блестящий предмет. Брэд называл производимое им сноподобное состояние гипнотизмом. Однако до самого последнего времени люди науки, т. е. врачи, не обращали должного внимания на эти явления. Вопрос об искусственном сомнамбулизме и о гипнотизме был выведен из забвения благодаря д-ру Ш. Рише в 1875 году. В 1877 году известный профессор нервных болезней Шарко (в Париже) стал производить в своей клинике в больнице Сальпетриер, перед многочисленной публикой, свои поразительные опыты гипнотизирования истерических женщин. В Германии тем же вопросом занялся в 1879 и 1880 годах известный физиолог Гейденгайн. Благодаря многочисленным опытам как этих ученых, так и многих других (Поля Рише, Вейнгольда) мы знаем теперь, как произвести состояние гипнотизма или сомнамбулизма. Не описывая подробно всех относящихся сюда явлений (они составляют предмет моего специального исследования, так как опыты гипнотизирования удается делать и мне на подходящих субъектах, причем, понятно, можно произвести массу любопытных психофизиологических наблюдений), я только скажу вообще – в чем заключается гипнотизация. Если заставить впечатлительного человека на некоторое время (напр., на полчаса) сосредоточить всю свою умственную деятельность на напряженном исключительном восприятии какого-нибудь постоянного и однообразного раздражения, то он впадает в состояние, подобное летаргическому сну или каталепсии. Профессор Шарко употребляет в своих опытах сильное световое раздражение, какую-нибудь ярко светящую точку (электрический или друммондов свет), Шарль Рише прибегает к осязательному раздражению, производя поглаживания или пассы (на манер магнетизеров) по голове и лицу гипнотизируемого субъекта, я пользуюсь слуховым раздражением, привязывая карманные часы к уху гипнотизируемой особы и заставляя последнюю (при полном покое и совершенном устранении всех других впечатлений) упорно, ни о чем не думая, слушать стук часов. Смотря по субъекту и по продолжительности действия гипнотизирующего раздражения, явления бывают различны. В большинстве случаев дело начинается с непроизвольных гримас, т. е. с клонических судорог мышц лица. Затем судороги распространяются на мышцы шеи, туловища и конечностей и становятся тоническими, т. е. мышцы приходят в постоянное, сильное судорожное сокращение. Лицо обезображивается, жевательные мышцы, энергически напрягаясь, стискивают челюсти, так что сам испытуемый субъект не может открыть рта и даже экспериментатор при всех своих усилиях не в состоянии разжать ему челюстей. Все тело сводится в дугу, большей частью изгибаясь назад, т. е. происходит столбняк. Иногда получается тоническое, длительное сокращение всех мышц тела; т. е. человек как бы окаменевает, впадая в каталепсию. Если наблюдатель насильно изменит положение членов у каталептизированного субъекта, то он сохраняет всякое положение, всякую позу, какую бы мы ни п