– Вы как раз вовремя, Джон, – сказал он, пожимая мне руку. – Я только что имел удовольствие отужинать в ресторане Королевского театра. Вы поели? Если нет, они вас накормят. Поели? О, очень хорошо, очень хорошо. – Он повернулся к трейлеру. – А как насчет тебя, Полианна, не пора ли тебе перекусить перед началом представления?
Трейлер затрясся, когда ослица топнула внутри, реагируя на знакомый голос.
– Ты была очень терпеливой девочкой, как всегда.
Он начал отпирать засов на задней дверце трейлера.
– Вы готовы заводить ее внутрь, Джон? – неожиданно подал голос охранник.
– Да, пожалуйста, Кейт, – крикнул Джон в ответ.
– Заметано! – он повернулся к переговорному устройству на стене, – Лифт для Джона и Полианны, они идут на сцену.
Джон тем временем опустил трап и поднимался в трейлер.
– Джон, вы не поможете мне донести этих кур до лифта? – спросил он, протягивая мне клетку с двумя живыми курицами.
Слегка озадаченный, я сделал то, что он просил. Когда вернулся к трейлеру, то заметил, что Полианна теперь вела себя нетерпеливо, топая и ревя.
– Все хорошо, моя девочка, я уже иду, – успокоил ее Джон, протягивая мне вторую клетку с курицами. – Джон, не закроете ли трейлер?
Он протянул мне ключи, а сам забрался обратно в трейлер, отвязал и вывел Полианну по трапу. Это было такое непривычное зрелище, что мой мозг с трудом воспринимал такую картину: осел, трусящий по улицам Лондона. Я поднял трап, закрыл дверцу и запер трейлер, а потом присоединился к Джону у лифта. Это уже начинало напоминать какую-то буффонаду. Я был в лифте в Королевском оперном театре с четырьмя курицами и ослицей… Хорошее начало для анекдота. Кейт закрыл за нами двери и, нажав на кнопку, отправил нас на тот этаж, где находилась сцена.
Помощник режиссера, одетая в черные джинсы и футболку, с планшетом, рацией и наушником, тепло приветствовала Полианну.
– Вот она! – сказала она, когда открыла двери лифта, игнорируя Джона и меня. – Я скучала по тебе, Полианна.
В ее голосе была заметна нежность, когда она чесала гриву Полианне, которая реагировала с не меньшим чувством, кивая головой и тычась в руку помощницы режиссера. Но потом она стала обнюхивать ее карманы в поисках угощения. У них явно уже установились определенные традиции.
– Хорошо, хорошо, сейчас дам, – сказал она, доставая из кармана морковку, которую ослица тут же взяла. – Ты любишь меня только за мои угощения, да, Полианна? – спросила она с притворной обидой. Теперь, когда они поприветствовали друг друга, женщина обратила внимание на нас. – Добрый вечер, Джон. У вас то же место, как обычно, дайте мне знать в случае, если вам что-нибудь понадобится.
– Спасибо, Эмили. Как всегда, я понял! Могу я представить вас Джону? Он ветеринар Полианны. Он не мог пропустить ее последнего выступления в этом сезоне.
– Добро пожаловать, рада познакомиться. Уверена, что Джон покажет вам закулисье. Но если вам что-то понадобится, дайте мне знать. Вы можете свободно смотреть спектакль из-за кулис. На полу вы увидите ленту. Того, кто заступает за эту линию, видно публике, так что я попросила бы вас ни в коем случае не выходить за нее.
Джон сошел с платформы лифта, ведя Полианну, я следовал за ним с клеткой в руках. Когда мы вышли из-за черного занавеса, нас окружила шумная людская кутерьма, и стало понятно, что мы уже фактически за кулисами. Справа от меня была сама сцена, но большие, высотой 40 футов декорации загораживали вид. Высокий потолок был весь в лесах, на которых можно было повесить и перемещать осветительное оборудование. По полу во всех направлениях тянулись кабели, закрепленные в определенных местах пленкой, чтобы люди не споткнулись о них. На полу в разных местах были написаны мелом сообщения, инструкции и указания. Какая-то дама занималась кронштейном, на котором висели костюмы, и столом с реквизитом. Множество людей, одетых в черное, как Эмили, были заняты каждый своей работой. С этой стороны пространство за сценой в ширину казалось примерно футов 15. Где-то посредине был сооружен загон размером 6 на 6 футов с подстилкой из соломы и ведром воды. Рядом с ним висела вешалка с костюмом Джона. Он открыл загон, и Полианна с привычной готовностью зашла в него. Дама, занимавшаяся реквизитом, подошла к нам.
– Добрый вечер, Джон. Ваш костюм готов. Вы хотите, чтобы вам помогли сегодня одеться?
– Спасибо, Мэри, я справлюсь сам.
– Без проблем, – ответила она, вернувшись к своему столу.
– В самом начале я привык каждый вечер одеваться, как какой-то граф, – прошептал он мне. – Все это было так странно, но теперь мне все это знакомо и я предпочитаю делать все сам. Он начал обустраивать гнездышко из соломы для Полианны и распаковывать ее сумку со щетками. А я тем временем вернулся к лифту, чтобы забрать вторую клетку с курицами.
– Там маленькая поилка и бутылка с водой, так что можно налить воды курам в обеих клетках, – проинструктировал меня Джон.
Когда мы расположили своих питомиц в их временном прибежище, рабочие сцены, заметив наше присутствие, стали подходить и с радостью приветствовать Полианну. Было очевидно, что она весьма популярное дополнение к представлению. Один пожилой мужчина неожиданно появился с двумя полными полиэтиленовыми пакетами – в одном лежали сладости, в другом – яблоки, морковь и прочие ослиные деликатесы.
– А вот и ваши запасы на вечер, Джон.
– Спасибо вам от всего сердца, сэр, – поблагодарил его Джон, принимая пакеты. А потом повернулся ко мне и прошептал:
– Это Ричард, он каждый раз так. Приносит нам все эти сладости. Я их не могу съесть, но он настаивает, чтобы мы забрали домой и раздали нашим волонтерам в питомнике, и, конечно же, Полианна получит свой отдельный пакет.
А затем чуть более серьезным тоном добавил:
– Как видите, каждый здесь готов избаловать ее, и мне приходится отслеживать, что она ест, чтобы не набрала лишний вес.
На этот раз среди маленькой толпы доброжелателей появилась некая леди, которая, судя по ее внешнему виду, не относилась к техническому персоналу.
– Привет, Джон, все хорошо? – спросила она, прежде чем повернуться к Полианне.
Джон поднял на нее взгляд, а когда узнал, его лицо озарилось приветливой улыбкой.
– Привет, Кей, все отлично. Позволь представить тебе Джона, он наш ветеринар. Я решил привести его и показать нашу звезду за работой!
Он повернулся ко мне:
– Кей – агент Полианны, та, что ввела нас в этот мир почти двадцать лет назад, можешь в это поверить?
– Приятно познакомиться, – сказал я, пожимая ей руку.
– Как замечательно, что вы смогли прийти в этот вечер. Вы должны пойти и посмотреть на Луи, доброго великана, он еще одна звезда нашего шоу.
– Да, Луи – красавец, – согласился Джон. – Кстати, Кей, ты не против побыть с Полианной минутку-другую, чтобы я смог показать Джону, как тут все устроено?
– Конечно, без проблем, – ответила Кей и мгновенно переключила свое внимание, начав суетиться вокруг Полианны, которую теперь больше интересовало ее гнездышко из соломы.
– Идем, Джон, еще только 18.30, так что у нас уйма времени, чтобы осмотреться, прежде чем я начну готовиться.
Сначала он подвел меня ближе к краю безупречно подготовленной сцены, где маленькая команда рабочих сцены завершала последние приготовления. Огромный темно-красный занавес был опущен, и из-за него из зрительного зала пока еще доносился слабый шум. Первые зрители, которые уже прибыли, наверняка заполняли бары и рестораны, а не свои места. Я заметил на полу желтую ленту, о которой упоминала Эмили. Несмотря на то что она находилась примерно в метре от выхода на сцену, отсюда все равно было видно больше половины сцены. За линией в углу стояло шесть стульев, выставленных в два ряда по три.
– Вы обязательно должны смотреть представление отсюда, – сказал мне Джон. – Это места для особых гостей артистов.
Затем он повел меня обратно мимо загона Полианны к задней правой части сцены, откуда открывалось гораздо большее пространство. В центре огороженного канатом участка стоял огромный, величавый, черный, как уголь, жеребец шайрской породы. А его хозяйка причесывала и прихорашивала его.
– Добрый вечер, Саманта, как поживаете? – спросил Джон, приветствуя ее и представляя нас друг другу.
– Это товарищ Полианны, Луи, – сказала она мне. – Эти двое участвовали в каждом представлении «Кармен», начиная с самого первого, верно, Джон?
– Да, правда, и они оба обожают свою работу.
– Какое красивое животное, – сказал я, погладив лошадь.
– Спасибо, он – настоящая звезда, и это не только мое мнение. За все девять лет ни разу не сделал ни одного неверного шага.
– Луи играет лошадь, которая принадлежит возлюбленному Кармен, тореадору Эскамильо, – объяснил Джон. Он должен провезти Эскамильо по сцене, пока тот исполняет арию «Тореадор». Впечатляющее зрелище.
Я задумался о том, много ли оперных певцов способны предположить, что их профессиональная карьера будет связана с выступлением верхом на лошади. Мы оставили Луи, и Джон повел меня обратно. Только сейчас я полностью оценил, насколько велико пространство сцены. Но как только я подумал об этом, мы достигли ее задника и вышли в огромный дверной проем. Когда мы проходили, я догадался, что мы находимся на другой громадной сцене. А позади нее была сооружена третья с целым набором декораций: тронный зал, балкон, большие картины, впечатляющие расписные галереи.
– Это невероятно, Джон, – сказал я потрясенно. – Я даже не догадывался, что пространство за сценой такое обширное.
– Да, это пространство даже больше передней части сцены, это очевидно. И эти сцены установлены на гигантском вращающемся механизме, так что части пола или даже целые декорации можно менять в паузах между актами или спектаклями. Здесь может одновременно храниться множество различных декораций, а это означает, что в театре могут идти в одно время несколько разных постановок. В конце 1990‑х здесь был проведен масштабный капитальный ремонт, и именно тогда была внесена масса разных усовершенствований. Ну, думаю, мне пора готовиться, а Полианна уже ждет, когда я ее причешу, – закончил он, напомнив мне снова о цели нашего присутствия здесь.