Вот и недавний наш маленький пациент. Случайно он хлебнул нашатырный спирт, бабушка запаниковала, возможно, понадеялась, что проблема сама разрешится, но нет, он поступил с уже хорошим отеком слизистой. Воду проглотить уже не мог. Что мы сделали? Да мы ссыканули и, обезболив, проведя минимальную терапию, быстро отправили его в областную больницу, пока чего еще не случилось…
Осложнение
За сутки до этой истории, с хирургом, пожилым и опытным доктором, обсуждали, что в планах взять в операционную женщину с парапроктитом.
Тут он мне кидает на стол историю:
— Надо вскрывать парапроктит, все ничего, да небольшое ожирение.
Я мельком глянул на фамилию, отметил про себя возраст — 69 с лихуем лет и сразу, перелистывая согласия, записи, глянул на ЭКГ, взял линейку и зарегистрировал изменения, соответствующие ишемическим.
— Ага, миокард страдает, нужен терапевт.
Терапевтом работала молодая девушка в очках, посмотрела:
— Будьте добры, посмотрите женщину, ей будем вскрывать парапроктит, а тут изменения, быть может, можно еще чуток подготовить к операции.
Та взяла пленку, подтянула очки на переносицу, стала водить пальцем.
— Ну, тут может и не быть изменения, у нас аппараты кажут такое…
— Да как же, вот изменения в грудных отведениях, вот противоположные в стандартных… Классические ишемические…
— Да-да, — пробормотала девушка, — сейчас я вызову терапевта из поликлиники, — вообще-то, судя по истории, это мужчина.
— Да как же это? — удивился я. — Да, действительно, затупил, больного не видел, а речь до этого шла о женщине.
Пришла опытная терапевт, подтвердила изменения на миокарде, осмотрев пациента:
— Его сегодня нельзя брать в операционную! — констатировала она.
— Да вы что — обалдели! — вскипел хирург. — Если мы сейчас не вскроем гнойник, разовьется сепсис!
— Да у него давление зашкаливает, на ЭКГ ишемия, он же и помереть может, — спокойно парировала терапевт.
— Не кипятись, — обратился я к хирургу, — операция экстренная, так?
— Так.
— Берем по жизненным показаниям, так?
— Так.
— Значит, мы его пару часов готовим, стабилизируем давление и идем вскрывать.
— Да мне некогда после обеда возиться…
— Не-ет, анестезия будет только после предварительной подготовки.
Доктор отступил, согласившись на наши доводы. Надо сказать, эти споры часты, на то и нужны наши консилиумы.
Я пошел смотреть пациента. Я сразу понял, с этим больным придется повозиться, дабы не получить неприятностей. Он был похож на божка, сто семьдесят сантиметров роста при весе в сто десять килограммов, одних этих параметров хватает, чтобы принять особые меры безопасности. Благо, оказалось, что он не курит, но кашель его периодически мучает, на третий этаж поднимается с трудом, болят суставы и поясница. Давление намерял 180/110 мм рт. ст., пульс чуток частит и изредка пролетают экстрасистолы. Тяжелый живот фартуком свисает вниз.
«Мда, — подумал я, — хирургу делов на пять минут, мне неизвестно».
Мужчина пышет оптимизмом, шутит, однако сердцебиение выдает волнение.
Назначили ему успокоительное, гипотензивные препараты, пару капельниц, доброе отношение.
В перевязочной — наладили кислород, подготовили все для перевода пациента на ИВЛ. Спинномозговую анестезию не стал делать, хотя можно было, но решил, что резкое падение давления негативно скажется на кровоснабжении миокарда, да и процедура должна быть не долгой.
Пригласили пациента, он улегся на стол, с поднятыми в разные стороны ногами, под зад положили высокий сложенный валик, вся масса жира залезла на грудь и сдавила мужика.
— Убирайте валик.
— Но ведь хирургу будет неудобно.
— Переживет, с ним будет неудобно пациенту дышать.
Валик убрали, больной выровнялся по уровню горизонта, ноги закинуты на держалки, как на гинекологическом кресле. Воткнули кислородные катетеры в носовые ходы. Позвали хирурга.
Вот правильно говорят, что когда доктор полностью подготовится ко всяким неожиданностям, анестезиолог поспорил с хирургом, то они (неприятности) обходят его стороной. Так и здесь. Очень медленное введение препарата, легкое отключение, вообще не дало негативного влияния на дыхание. Доктор широко иссек свищевые ходы, убрал гнойник и убыл на прием в поликлинику.
Я же дождался пробуждения, помог пациенту перебраться на каталку, с час понаблюдал, убедился, что послеоперационный период идет без осложнений. На всякий случай сделали ЭКГ, она даже лучше стала, ишемия ушла. Ну думаю — усе окей.
Через час зашел в палату, вроде все хорошо, да обратил внимание, что одеяло в пятнах крови, поднял, а там пипец — больной лежит в луже собственной крови, скоро через койку польется.
Вызвал хирурга. Поставили вторую вену, разморозили плазму, прокапали гемостатические препараты, холод на рану. Кровотечение потихоньку, потихоньку пошло на убыль, а потом и вовсе остановилось.
К вечеру больной уже запросил поесть, попить пива и во всю кидал шутки. Гемоглобин значительно просел, но не запредельно.
Вот, казалось бы, не очень сложная операция, а бывают и такие осложнения, где их и не ждали…
Врач и друг
Вы когда-нибудь провожали своих друзей так, как будто в последний раз? Мы общались с самого института, не один литр водки выпили и натворили всяких плохих дел столько, сколько хватит на целую жизнь. А потом мы вместе проработали двенадцать лет в одном отделении.
Его бросила жена, он безумно любит сына (но он слишком мал, чтобы понять, что происходит), изредка он с ним видится. У него фактически больше никого не осталось (родители умерли, братьев, сестер нет), он часто в последнее время был в глубокой депрессии. Ему остопиздела работа, нет, он лечил, хорошо лечил, многие ему благодарны, но он зарюхался в бумажной работе. Я как не приду, так он все время пишет истории, еще он часто оставался по вечерам, и ночью он печатал, а утром шел в операционную и исправлял то, чего природа исправить не могла. Он уролог, я считаю — хороший уролог.
Но он устал. Хроническая усталость и постоянная нехватка денег сделали свое дело. Он ушел в армию, будет обычным врачом части.
Что-то много в последнее время врачей уходит кто куда. Но как сказал один глав врач: «Нет врача — нет проблемы».
Не, так-то мы будем в одном городе работать, так что он не умер, и мы не потеряемся.
Но по опыту — жизнь крутится быстро, армия затягивает и перемалывает людей. Жаль, что он ушел. В следующее дежурство я его уже не увижу. Мы лишь пожали друг другу руки, и я ему презентовал свой только-только сделанный вискарь. Пусть удача соблаговолит ему…
Отобедал
Приехал к другу, увиделись не сразу, долгая дорога стимулировали к поиску пропитания.
Решил зайти в кафешку. Выглядела она достаточно обшарпанной, но по моим воспоминаниям там раньше достаточно хорошо готовили обеды.
Название кафешки наводило на мысль, что там должны были кормить мидиями, омарами, вкусной рыбой. «Прибой», так называется заведение. Но меню было самым обычным, без изысков, хотя надо сказать, рыбу они готовили неплохо, но я в этот раз выбрал окрошку, отбивную с картофелем и блинчики с чаем. За все вот это отдал всего лишь сто шестьдесят семь рублей.
Выбранный мною столик располагался под телевизором, который вещал нечто, на что я сразу не обратил внимание, очень хотелось есть, да и усталость давала знать, а еще мягкий диванчик, где утонула моя пятая точка, располагал больше к медитации, нежели к изучению мелочей.
Принесли окрошку, ну прям как домашняя, давно я не кушал летний супчик, в животе приятно заурчало, я осмысленно ложку за ложкой поглощал пищу. В голове роились приятные мысли, отпуск, все больные остались позади, и тут, как гром в голове прогремело:
— Давление низкое, семьдесят на сорок, идет поддержка дофамином…
Б**, я в этот момент чуть не подавился кусочком редиса, или это был огурец? Да не важно, я закашлялся.
Шел какой-то медицинский сериал, мне жутко захотелось пересесть, но все столики с диванчиками были заняты. Мне невольно пришлось дальше созерцать фильм, а дело было в операционной. Я мало что понял из анамнеза, но вроде ткнули мужика ножом, на операционном столе лежит здоровенный детина, с запредельно низким давлением и канючит:
— Телефон, дайте мне телефон, там моему соседу совсем плохо!
Я бы в реальности, расценил бы его состояние как крайне тяжелое, что если у него давление на дофамине 70 / 40 мм рт. ст., то без него у него вообще не было давления, вот это вот про телефон — ну явные признаки церебральной недостаточности. Его нужно срочно спасать, переводить на управляемую вентиляцию легких, ставить два центральных катетера и лить рекой растворы. А знаете, что сделали медики? Б**, надо воткнуть отвертку в голову режиссеру! Медики, вместо того, чтобы интенсивно лечить, дают телефон умирающему. Тот пытается дозвониться, у него ничего не получилось, и в результате во время операции пациент отдает душу богу. Врач, потрясенный смертью, начинает наматывать сопли на кулак.
Блин, вы извините за мои возлияния, просто мне испортили обед, вот я и брюзжу…
Мои пара суток
Вернувшись с суток, быстро покидав вещички, я с двумя коллегами и их детьми двинул на карьер, на рыбалку, так сказать. Нет, мы поймали штук двадцать большеротов, сварили ушицы, нажарили сосисок, запекли картошки на углях, попили алкоголь моего и не только производства. Здорово так отдохнул, правда чуток приболел к утру.
Рано утром торопился домой. Моя старшая дочка закончила четвертый класс. Уже четыре года минуло, так быстро. Умница дочка порадовала папу своими успехами. За успеваемость получила грамоту и благодарность нам, приятно прям.
Чуть отдохнув, поехал на дежурство. Сразу перевел пьющую старушку, успешно вышла из алкогольной комы.
Принял мужичка с анафилактическим шоком. В ответ на рюмку алкоголя уронил давление, одышка. А ведь раньше пил много. Это показалось подозрительным. Поговорил с женой, она созналась, что угостила тетурамом (дают алкашам, чтобы вызвать отвращение к алкоголю), опасный препарат, несколько лет назад умер коллега, вот так жена подсыпала — и инфаркт. Ему реально было плохо, но сейчас он стабильный.