енькому не хочется. Потом шумит в ушах и двоится в глазах. А дальше отключается биоинформационный мягкий диск.
А на вскрытии — вшивая пневмония….
Недавно мы подобного парня спасли. Привезли чуть живого…
Инородное тело
Трагедия случилась в нашем городе вчера…
История банальная. Трехлетний малыш угостился конфеткой, по всей видимости — сосательной.
Резкий вдох и продолговатое инородное тело на глухо перекрыло трахею.
И все. Фельдшер видимо действовал, но все тщетно.
Смогли б спасти мы — не знаю. Малыш умер не доехав до стационара.
Могу лишь сказать, что правильные реанимационные мероприятия значительно увеличивают шансы.
Но легко написать, да сложно сориентироваться в боевых условиях, когда секунды решают исход события. Думается было бы полезным проводить учебы среди не только медиков <не все медики понимают, что делать в подобных случаях, иные теряются>.
Одно дело прочитать, совсем другое — попробовать поспасать на манекене. Сейчас хотя бы медработников стали натаскивать на подобные случаи и появились умные электронные манекены.
Яд
Не так давно в мою смену привезли малыша…
Мама, не вызывая скорую, прилетела, обняв свое чадо.
Я в последнее время редко когда осуждаю родителей. Если их малыш чист, одет и явно не голодал, то большинство печальных событий не есть результат недогляда. Это злой рок, судьба, что угодно… Просто у меня самого маленькие дети, бывает, приходя домой, уставши так, что глаза сами закрываются, а малышка-то выспалась, она хочет пить, есть, гулять, играть. Теребит, кричит, привлекает внимание. А папа в такое время — тормоз. Я заставляю поднять свой зад с дивана и кормлю, мою, одеваю. Стараюсь следить за передвижениями неугомонного дитя, но нередко проваливаюсь в царство Морфея. Что происходит с нашей малышкой — что угодно. Пусть на три минуты, но она остается одна. Согласен — не идеальный папаша…
Да и старшую мы оставляем. Хоть она и взрослая, но все же ребенок.
И столько я насмотрелся всяких трагических случайностей, что осуждать практически никогда не берусь. Но бывает, проскакивает иногда и у меня нотка в укор, но с каждым годом все меньше и меньше. Так и в этот раз. Хотелось высказать, но сдержался.
Просто объяснил маме последствия, она в ужасе расплакалась. Она-то думала, что малышу побрызгают горло и отпустят домой. А тут реанимация, мрачный я, ужасы возможных событий, всяческие уколы, заборы анализов, катетеры. Не ожидала она такого поворота событий…
А двухлетний малыш, пока мама занималась стиркой <глажкой, хз чем>, залез на табурет, достал красивую бутылочку и случайно выпил концентрированную уксусную кислоту. Даже не выпил, а глотнул и выплюнул. Заорав от сильнейшей боли.
Вот он белокурый, голубоглазый, прижавшись к маме ручками и ножками, кричит и не дает ничего сделать. Пришлось седировать и обезболивать. Только потом, успокоившись, он дался поставить катетер в вену, мочевой пузырь и промыть желудок. Слизистая рта была воспалена.
Жалко таких мучить своими манипуляциями, но приходится. Все анализы были в норме, мальчишка успокоился и с интересом стал смотреть мультики. Мама расслабилась и уже начала разговор про домой. Но расслабиться мне мешает опыт. Уксус не просто прижигающий яд, он еще способен действовать системно. Он разрушает эритроциты, а их осколки в свою очередь забивают почечные канальцы, приводя к недостаточности.
И уже хотел было сказать, спустя пять часов после травмы, что все хорошо. Но заметил, что моча помутнела. Анализ показал не лучшие результаты. Хорошо, мы, решив перебдеть, лечили его по полной. И дальше отправили малыша в областную больницу.
В итоге все закончилось хорошо. Не знаю отдаленных результатов, это будет в будущем.
Штучный пациент
Чаще всего в реанимации пациенты не задерживаются. Устранили угрожающий жизни фактор и вперед пинка на долечивание…
Но есть больные, требующие длительного лечения, настоящие реанимационные пациенты. Это так называемые «штучные» больные, которых кохаешь, выхаживаешь, нянчишь. В эту категорию входят больные с черепно-мозговой травмой, массивными кровотечениями, тяжелыми перитонитами…
Вот и в нашем отделении появился такой «штучный» клиент, поджелудочная железа у него развалилась, пиле, оченя много пиле. Ему бедолаге уже пришлось прочувствовать клиническую смерть. Вытащили из лап костяной.
И теперь к панкреонекрозу, воспалению всех органов живота — перитониту, присоединилась постреанимационная болезнь, запустился каскад нежелательных для жизнедеятельности реакций, совсем не нужных для выживания. Это называется синдром системного воспалительного ответа (ССВО). Непонятно? Попроще попробую объяснить.
Прыщик на носу, плохо пятаку, болит он, покраснел, увеличился. Это все от того, что иммунная система борется с бактерией на местном уровне, ограничивает распространение инфекции. Выделяются агрессивные вещества, подавляющие размножение бактерий. Все это здесь и сейчас, инфекция поражена и организм перестает бороться…
А когда человек находится в критическом состоянии, эти же агрессивные вещества не концентрируются в одном месте, а начинают блуждать по всему организму, поражая органы хозяина, вызывая у некогда здоровых органов тот же отек, воспаление, боль.
Но вернемся к нашему страдальцу. У него разрушается поджелудочная железа, клеточные стенки лопаются, в кровоток летят ферменты поджелудочной железы (липаза, фосфолипаза — чрезвычайно агрессивные вещества, способные растворить ткани не хуже кислоты), эти вещества в первую очередь попадают в легкие, сердце, мозг, почки. Запускается системное воспаление, организм пытается бороться с агрессором, но, не видя очага, выкидывает другие агрессивные вещества (кинины, простагландины, лейкотриены), не находя точки приложения, они циркулируют поражая органы хозяина.
Дальше просто. Эти агрессоры попадают в мозг, больной становится возбужденным, бредит, мечется по кровати, потом затихает, загружается и впадает в кому…
Вещества поражают почечную ткань, мочи все меньше, токсинов все больше…
Вещества попадают на кишечную стенку, перистальтическая волна тормозится, пищеварение останавливается, организм, чтобы выжить начинает переваривать себя… Кроме того, бактерии теперь свободно из кишечной стенки проникают в кровоток…
Вещества поражают сердечную мышцу, сердечный выброс меньше, давление падает, питание органов на минимуме, состояние без поддержки постоянно усугубляется…
Вещества поражают стенки сосудов, падает сосудистый тонус, кровяное давление прогрессивно опускается, стремится к нулю, усугубляя течение заболевания, загоняя организм в ящик…
Но первым барьером этих веществ становится легочная ткань. Альвеолы утолщаются и уже не способны нормально доставлять кислород в кровоток, возникает одышка, больной жалуется, что ему нечем дышать, несмотря даже на тот кислород, который идет через маску…
Это называется полиорганная недостаточность (страдает не один орган, а два и более), эти же события происходят при любом критическом состоянии. Это все утрированно и упрощено…
С утра мне его передали по дежурству, вроде все шло как обычно, но одышка до 26 в минуту настораживала, к обеду поднялась температура — 38 град, стал суетливым, задышал как загнанная лошадь. Температуру сбили, опять 24–26 дыханий. Благо сердце молодое, давление держит на приемлемом уровне.
В три дня опять 38,2 температура, снова суета, одышка, охладили, вроде легче стало. Начала эта чехарда меня раздражать. Пора, думаю, перевести его на искусственную вентиляцию легких, однако, сменив антибиотик, откорректировав лечение, вроде полегчало… Решил понаблюдать, понадеялся, что молодой организм справится с болезнью. Но нет…
Половина девятого вечера, опять свеча температуры 38,3, одышка 36 в минуту. На рентгене облаковидные инфильтраты.
Респираторный дистресс синдром легких, дыхательные мешочки — альвеолы отекли, набухли и перестали выполнять свою жизненную функцию. В такой ситуации промедление — равносильно убийству.
Тут все, прочь сомнения. Надо срочно переводить на управляемую вентиляцию, иначе этой ночи он может не пережить…
Легко сказать, да бывает нелегко сделать. Интубация (пихание трубы в трахею), простая и малоопасная процедура для здорового человека, можно ковыряться во рту почти минуту. А когда больной в таком критическом состоянии, любая задержка дыхания загоняет организм в гипоксию за считанные секунды…
Итак. Подготовив все оборудование (аппарат ИВЛ, отсос, ручной дыхательный аппарат, ларингоскоп), скомандовал:
— Фентанил! (мощный обезболивающий, наркотический препарат)
— Фентанил пошел, — вторила медицинская сестра анестезист.
— Тиопентал! (сильный анестетик)
— Тиопентал пошел.
— Дитилин! (препарат, расслабляющий мускулатуру)
— Дитилин пошел.
Залез ларингоскопом (устройство, для улучшения визуализации ротовой полости, с лампочкой на конце) в рот и понял, что на «тысячной» своей интубации я «попал». Не вижу ни хрена, где эта трахея? Во рту слюни, сопли (до этого санировали), голосовые связки, как я ни крутился, не визуализируются… Пихнул наугад. Дыхнул — бррр. Пля — не туда. За десять секунд больной посинел!
Схватил ручную дыхалку (Амбушка) — сука, не продыхивается!!! Мысль — надо резать горло, иначе — амба! Страх смешался со злостью.
Опять залез, все отечно, все в слизи, санировать уже некогда, пихнул в туманность, туда, где по книжкам должны быть голосовые связки. Схватил Амбушку, давай дышать уже в трубу, напряжение такое, что все затаились, смотрели на монитор.
— Быстро слушай легкие! — крикнул анестезистке.
Сатурация в это время стала расти, 60-65-70…
— Доктор порядок, труба там!
Облегчение непередаваемое, анестезистка уже на четвертом месяце беременности:
— Епт, я чуть не родила!