14 февраля 1940 г. меня навестил маршал Фэн Юйсян. Он сообщил, что на заседании Высшего совета национальной обороны Кун Сянси якобы заявил: «Все страны только говорят о помощи Китаю, а СССР — единственная страна, практически помогающая нам. Советский Союз дал Китаю взаймы 50 млн. ам. долларов, затем еще 50 млн. и, наконец, 150 млн., а всего 250 млн. ам. долларов. Скажите, какая еще страна в мире помогает нам так, как СССР?» Хэ Инцинь на этом же заседании будто бы сказал: «Мы закупаем самолеты в Америке и СССР. Но американские самолеты были настолько скверного качества, что на них совсем невозможно было летать. Мы только и слышали одни Упреки, что на этих самолетах не достает то одного, то другого. В то же время Советский Союз продает нам самолеты самой новой марки 1939 г., на которых можно прямо идти в бой». Фэн Юйсян заметил, что даже Кун Сянси и Хэ Инцинь вынуждены считаться с фактами дружеской помощи СССР Китаю. Одновременно он высказал пожелание, чтобы Чан Кайши обратился с письмом к Советскому Союзу, к Сталину и послал в СССР не Хэ Яоцзу, совсем неизвестного в Советском Союзе, а таких лиц, как вдову Сунь Ятсена — Сун Цинлин или Сунь Фо, которые хорошо известны и пользуются доверием в СССР.
29 февраля 1940 г. я пригласил на обед Кун Сянси, Инциня, Вэнь Вэньхао, Шао Лицзы и других деятелей китайского правительства. Мне стало известно о их пессимистической оценке помощи Китаю со стороны Советского Союза и о том, что они по существу мирились с дискриминационной политикой Англии в отношении советско-китайской торговли. В беседе с ними я затронул вопросы внешнеполитического курса СССР в Европе и на Дальнем Востоке. В частности, я сказал:
— Как известно, отношение Советского Союза ко всякой империалистической войне отрицательное. Нарком иностранных дел СССР в своей речи на 5‑й Чрезвычайной сессии Верховного Совета СССР совершенно ясно заявил, что пакт о ненападении, заключенный между Советским Союзом и Германией, обязывает нас сохранять нейтралитет в случае участия Германии в войне. Такова наша политика в отношении европейской войны. Политика СССР ясна — это политика мира. Советский Союз стремится к дружественным, деловым взаимоотношениям со всеми странами, если, конечно, с их стороны будет такое же стремление.
Коснувшись советской помощи Китаю, я заявил, что СССР, как известно, помогал и помогает Китаю в таких масштабах, которые нельзя сравнить с масштабами помощи любой другой страны мира. СССР и Китай являются великими соседями, имеющими самые дружественные взаимоотношения. СССР помогал и будет помогать Китаю в его борьбе против агрессора. Я напомнил в этой связи ответную телеграмму И.В.Сталина Чан Кайши, в которой И.В.Сталин желал китайскому народу победить своих врагов. Одновременно я указал и на недопустимость дискриминационной политики Англии в отношении торговли Советского Союза с Китаем.
Отвечая мне, Кун Сянси сказал, что у них нет никаких сомнений в том, что СССР является лучшим другом Китая. В то же время он пытался оправдать политику Англии, которая препятствовала отправке через Гонконг в Советский Союз очередной партии вольфрама. Кун Сянси заявил, что Англия будто бы боится, как бы этот дефицитный металл не попал из СССР в Германию, воюющую с Англией. На мое замечание, что эти опасения лишены всяких оснований, Кун Сянси ответил, что китайская сторона указывала англичанам, что СССР очень во многом помогает Китаю, что китайцы получают горючее почти исключительно из Советского Союза, поэтому всякая задержка советских поставок ухудшает, осложняет торговые отношения между Китаем и Советским Союзом и т. п. В ходе дальнейшей беседы были затронуты вопросы советско-китайских отношений, так как китайская печать помещала немало различных антисоветских измышлений.
В тот период меня, как полпреда, интересовал также вопрос о строительстве авиазавода в Синьцзяне, Правительство СССР пошло навстречу просьбе Китая о строительстве авиазавода в Урумчи на условиях 50 % капитала с китайской и советской стороны, однако китайское правительство всемерно затягивало решение этого вопроса. Делалось это подвсякими благовидными предлогами.
В одной из бесед с Чжан Чунем, выполнявшим фактически обязанности личного референта Чан Кайши, я вынужден был выразить удивление по поводу того, что китайское правительство, настаивавшее на форсировании строительства авиазавода, теперь медлит. В конце концов нам удалось активизировать китайскую сторону.
26 февраля 1940 г. мною была получена телеграмма из Москвы, в которой давалось согласие начать переговоры в Чунцине о строительстве авиасборочного завода в Урумчи. С советской стороны переговоры были поручены торгпреду СССР И.В.Бакулину. После этого китайскому правительству ничего не оставалось, как прекратить ненужную переписку и приступить к делу. 4 марта 1940 г. генерал Чжан Чунь сообщил мне, что с китайской стороны переговоры будет вести инженер Лю Цзиньи, бывший вице-министр сельского хозяйства и торговли, директор Наньчанского завода, советник авиакомитета.
14 марта 1940 г, я встретился с маршалом Фэн Юйсяном. Речь вновь зашла о столкновениях между войсками центрального правительства и войсками Особого района. Маршал поделился своими впечатлениями о заседании Высшего совета национальной обороны Китая. С докладом о 18‑й армейской группе (18‑й АГ) выступил военный министр Хэ Инцинь, который обрушился с нападками на эту армейскую группу и заявил, что если она не прекратит дальнейшее наступление на юг провинции Хэбэй и не подчинится приказам Чан Кайши, то войска центрального правительства в количестве 40 дивизий выступят, чтобы отбросить ее на север. При этом он сообщал, что войска центрального правительства понесли значительные потери от 18‑й АГ. Фэн Юйсян заявил, что, по его мнению, «никак не обойтись без участия и помощи СССР». При этом он имел в виду мою помощь как посла в Китае. Он сказал, что нужно всеми мерами разъяснить всем, что столкновение войск центрального правительства с 18‑й АГ будет означать гибель Китая. Он прямо сказал:
— И эта задача посильна только Вам, господин посол, другой возможности нет. Вам следует заявить всем, что СССР помогает Китаю в его борьбе против японской агрессии, что СССР помогает не коммунистическому Китаю, а Китаю трех национальных принципов, что СССР помогает Китаю не для того, чтобы китайцы вели враждебную войну между собой.
Я подтвердил мнение, которое высказывал ранее о том, что СССР помогает Китаю не для того, чтобы китайцы боролись против китайцев, а для того, чтобы Китай вышел победителем в войне с японским агрессором.
На фоне казалось бы дружественных отношений между СССР и Китаем е стране различными кругами было инспирировано немало различных провокаций: арест советских граждан, задержка советского самолета с дипломатической почтой на аэродроме в г. Чэнду (самолет был обстрелян полицейским из аэродромной охраны), нападение «хунхузов» на караван, шедший с грузом советских товаров в Ланьчжоу, что препятствовало нормальному движению товаров по Синьцзянскому тракту и т. д.
21 марта 1940 г. я встретился с представителем 18‑й АГ Е Цзяньином. На мой вопрос, какова будет в современных условиях дальнейшая позиция коммунистов в отношении Чан Кайши, Е Цзяньин, ответил:
— Чан Кайши до сих пор не отказался от того, чтобы установить свою диктатуру в стране. Мы же за демократическое движение… в период войны сопротивления, за единый фронт, за сотрудничество с гоминьданом. Нам это нужно для того, чтобы еще более расширить свое влияние и силы.
Из этого видно, что сторонники Мао Цзэдуна рассматривали единый фронт КПК с гоминьданом лишь как средство расширения своих сил и влияния, не связывая это с борьбой против японских захватчиков.
Глава 8«Мирное» наступление Японии
В то же время Япония делала все возможное, чтобы побиться мира с Китаем на своих условиях. В этих целях она активизировала свои действия по разложению центрального правительства Чан Кайши изнутри, чтобы заставить его пойти на мир, а по существу — на капитуляцию.
14 января 1940 г. японский кабинет, возглавляемый Абэ Нобуюки, ушел в отставку. 16 января был сформирован новый кабинет во главе с Ионай. В конце января 1940 г. в Циндао было созвано совещание представителей марионеточных властей Северного и Центрального Китая с релью обсуждения плана создания в бывшей гоминьдановской столице Нанкине «центрального правительства Китайской республики» как правопреемника прежнего гоминьдановского правительства. Предполагалось, что новое правительство немедленно прекратит войну с Японией, признает оккупацию японскими войсками Северного и Центрального Китая и направит свои усилия на борьбу с КПК. Деятелям чунцинского правительства предлагалось войти в так называемое «центральное правительство Китайской республики», если они откажутся от сотрудничества с китайскими коммунистами и прекратят войну против Японии.
Еще 16 января 1940 г. Ван Цзинвэй направил третью телеграмму на имя Чан Кайши, уговаривая его заключить мир с Японией. В телеграмме говорилось: «Если бы вы могли во имя судеб нации и жизни народа, а также во имя решения великих планов нынешнего момента прекратить войну с Японией и начать переговоры о мире на основе принципов, изложенных в декларации Коноэ… то я и все товарищи безусловно могли бы быть солидарны с вами, и сообща мы давно бы осуществили мир во всем государстве».
18 февраля 1940 г. Чан Кайши заявил, что война сопротивления будет продолжаться до конца и отверг переговоры с Японией. 25 февраля 1940 г. официальный представитель Чан Кайши опроверг слухи о том, что национальное правительство намерено содействовать Ван Кэмину (главе марионеточного правительства в Пекине) и Ван Цзинвэю вести мирные переговоры с Японией.
12 марта 1940 г. Ван Цзинвэй в четвертый раз обратился к Чан Кайши с предложением немедленно прекратить войну и разработать проект мирного соглашения с Японией.
16 марта 1940 г. один из ближайших сподвижников Ван Цзинвэя Чжоу Фохай (в прошлом член КПК, один из участников первого съезда КПК) заявил корреспонденту: