Война с Японией и позиция Чан Кайши
Как известно, свою политическую карьеру Чан Кайши сделал в рядах гоминьдана. В то время он призывал к борьбе с империализмом и к дружбе с СССР. «Только после свержения империализма, — говорил Чан Кайши в 1926 г., — Китай сможет завоевать свою победу… Если мы хотим, чтобы наша революция победила, мы должны объединиться с Россией в целях свержения империализма». Тогда же Чан Кайши заявил американскому корреспонденту: «Мыслящие люди в Китае ненавидят Америку больше, чем они ненавидят Японию. Япония разговаривает с нами языком ультиматумов: она откровенно заявляет, что добивается особых привилегий… Мы понимаем это, и мы знаем, что ответить на это. Американцы же приходят к нам с улыбающимися лицами и дружескими словами, но, в конечном счете, ваше правительство действует совершенно так же, как и японцы. И мы, обезоруженные вашими красивыми словами, не знаем, как реагировать на такую неискренность… Именно потому, что мы обмануты вашими сочувственными разговорами, мы в конце концов ненавидим вас больше всех».
Но в 1927 г., когда китайская революция достигла наивысшего подъема и стала угрожать интересам буржуазии и помещиков, Чан Кайши, забыв свои слова о борьбе с империализмом и о дружбе с СССР, предал революцию и перешел в лагерь реакции и империалистов. И он не был исключением. Тогда, да и позднее подобное поведение было типичным для многих лидеров буржуазии колониальных и зависимых стран, и объяснялось оно прежде всего тем, что эти лидеры являлись представителями наиболее неустойчивого, колеблющегося класса. Немалую роль в этом играли и личные качества того или иного лидера, его тщеславие и честолюбие, необузданное самомнение и властолюбие. Таких людей волнуют не столько интересы нации и национально-освободительной борьбы, сколько личное место в этой борьбе и захват власти. Ради корыстных целей они готовы пойти на все. Для них характерны беспринципность, политическая демагогия и спекуляция, в зависимости от ситуации. Во внутренних делах они пытаются лавировать между различными классами и социальными прослойками, во внешних — пытаются использовать противоречия между империалистическими державами и Советским Союзом. К такой категории лидеров и принадлежал Чан Кайши, человек крайне тщеславный и властолюбивый, с замашками диктатора. Его называли «карманным Наполеоном».
Претендуя на роль преемника Сунь Ятсена и объединителя Китая, Чан Кайши рассчитывал с помощью империалистических держав, и прежде всего США, вооруженным путем объединить страну под своим руководством, «возродить китайский национальный дух» и стать национальным вождем и диктатором Китая. Для этих целей он хотел приспособить и гоминьдан. Однако объединить гоминьдан и подчинить его себе Чан Кайши в должной мере не удалось. Эта организация представляла собой блок различных классовых и политических сил, внутри которого шла непрерывная борьба за господствующее положение отдельных группировок. Чан Кайши приходилось лавировать между борющимися между собой политическими группировками, и положение его не было устойчивым, тем более что отдельные группировки, несогласные с его политикой, боролись против него.
Стремясь укрепить свое положение в гоминьдане и в стране, Чан Кайши в 193 2 г. создал полуфашистскую националистическую организацию «Фусиншэ» («Общество возрождения», известное так же как «Общество синерубашечников»), которая, по его замыслу, должна была возродить китайский национальный дух и заменить гоминьдан. В уставе общества высшим принципом объявлялось подчинение «вождю», т. е. Чан Кайши. Выступая перед руководителями этой организации, он говорил: «Люди нас называют синерубашечниками или террористами. Это ничего. Важная проблема, которая должна быть решена, заключается в создании новой революционной атмосферы и в руководстве революционными массами. В современном Китае должны быть приняты меры как временной помощи, так и основательного лечения. Наша теперешняя проблема — это не японцы и не их вторжение в северо-восточные провинции и Жэхэ. Если мы сможем сохранить статус-кво и того будет достаточно на данном этапе. Для революционного правительства потеря небольшой территории ничего не значит. Революционное движение содержит в себе и отступление и наступление. Когда наши силы недостаточны — отступление вполне естественно. Мы потеряли территорию сегодня, но мы вернем ее обратно завтра, когда будем сильны… Основной вопрос — это вопрос о национальном существовании. Чтобы сохранить Китай от разрушения, мы должны возродить наш национальный дух. Если у нас останется один уезд, мы можем вернуть потерянную территорию, если возродим китайский национальный дух. Наша организация должна взять на себя ответственность за это основное лечение — возрождение нашего национального духа… Своими успехами японские фашисты и итальянские фашисты обязаны только этому. Если мы хотим, чтобы наша революция была успешной, мы должны установить диктатуру партии».
Это было своего рода кредо Чан Кайши, его мечта о лаврах национального героя, освободителя и объединителя Китая. Он был уверен, что западные державы, и прежде всего США, имеющие свои интересы в Китае, не позволят Японии оккупировать страну. Кроме того, он верил, так же, как и его потенциальные союзники США и Англия, в неизбежность войны между Японией и Советским Союзом. Поэтому Чан Кайши занял довольно примирительную позицию в отношении японцев, когда они оккупировали Маньчжурию, и шел им на уступки, чтобы направить японскую агрессию против Советского Союза. Одновременно под лозунгом борьбы против китайских коммунистов он пытался военными и другими средствами объединить вокруг себя остальной Китай. Он рассчитывал, что угроза расчленения и порабощения Китая японскими империалистами заставит отдельных милитаристов и оппозиционные военно-политические группировки искать союза с ним, так как японский империализм угрожал их самостоятельному и независимому существованию.
Идеологическая программа, которой придерживались Чан Кайши и его ближайшее окружение, должна была способствовать возрождению китайского национального духа, сплочению и объединению китайской нации. Сам Чан Кайши призывал к возрождению конфуцианских традиций и добродетелей («соблюдение ритуала», «справедливость», «скромность», «мудрость» и пр.). В начале 1934 г. Чан Кайши провозгласил «движение за новую жизнь», в основу которого были положены вышеуказанные добродетели. В том же году нанкинское правительство приняло решение возобновить праздник Конфуция, объявив день его рождения, 27 августа, национальным праздником.
По замыслу Чан Кайши и его окружения, «движение за новую жизнь» должно было стать эффективным средством борьбы против различных новых веяний и течений в Китае, и прежде всего против марксизма-ленинизма. Выступая в роли «революционеров», чанкайшисты утверждали, что китайские добродетели являются базисом китайской революции, что классовая борьба не свойственна Китаю, что люди делятся на сознательных и несознательных, а революцию делают сознательные.
Несмотря на реакционную политику, которую проводил Чан Кайши в 30‑е годы, его стремление объединить Китай объективно было прогрессивным, ибо исторически сложившаяся раздробленность и разобщенность страны серьезно препятствовали борьбе с империалистическим засильем в Китае.
В связи с расширением японской агрессии росло и мощное антияпонское патриотическое движение. В борьбу включались все более широкие слои населения, в том числе определенные круги национальной буржуазии, интеллигенции и представители региональных буржуазно-помещичьих групп. В результате возникли реальные предпосылки для создания единого национального антияпонского фронта и объединения в нем различных классовых сил. Широкие слои китайского народа были готовы к решительной борьбе против иноземных захватчиков. Они сохраняли веру в гоминьдан и Чан Кайши.
Исходя из этого, Коммунистическая партия Советского Союза и Коминтерн помогли Коммунистической партии Китая пересмотреть свою политическую линию и начать поворот в сторону создания национального фронта для борьбы с японской агрессией. Эта помощь была крайне важна, так как в руководстве КПК в то время были сильны левацко-сектантские настроения, подогреваемые Мао Цзэдуном и его сторонниками. Они мешали прекращению гражданской войны и сплочению патриотических сил на борьбу против японских захватчиков.
В связи с изменившейся внутренней и внешней обстановкой в Китае, вызванной расширением и углублением японской агрессии, перед КПК ставилась главная задача вовлечения в национально-освободительную борьбу «самых широких, не только действительно революционных, сознательных и честных элементов, но и всевозможных, хотя бы временных, колеблющихся союзников и попутчиков из различных слоев и классов китайского общества». При этом не исключалась возможность создания единого фронта и с группировкой Чан Кайши при условии, если она прекратит гражданскую войну против китайской Красной армии и повернет оружие против японских захватчиков.
Политика единого фронта, разработанная Исполкомом Коминтерна совместно с КПК на основе решений VII конгресса Коминтерна и поддержанная ВКП(б), оказала огромное влияние на развитие национально-освободительного движения в Китае. Ее поддержали не только представители демократических и патриотических сил, но и некоторые представители правящих кругов Китая. Заинтересовались ею Чан Кайши и его сторонники, ибо развитие событий шло не так, как им хотелось. Их уступки японским захватчикам в расчете направить агрессию Японии против Советского Союза не давали положительных результатов. Готовясь к войне против Советского Союза, японцы продолжали постепенно расчленять и прибирать к своим рукам одну провинцию Китая за другой. В 1935 г. они уже замахнулись на Северный Китай. Чан Кайши понимал, что японцы захватят и Центральный Китай. Поэтому угроза превращения Китая в японскую колонию становилась все более реальной. События на фронте вызвали новый подъем антияпонского движения среди широких народных масс, способствовали росту антияпонских настроений и среди отдельных патриотически настроенных кругов правящей партии гоминьдан. Усилилась борьба против японофильской группировки Ван Цзинвэя, которая стояла за «тесное сотрудничество» с Японией в военной, политической и экономической областях, что на деле означало превращение Китая в японскую марионетку. Националистически настроенные офицеры из организации «Фусиншэ» совершили ряд покушений на прояпонских деятелей из окружения Ван Цзиньвэя и на него самого. Прояпонская платформа Ван Цзиньвэя и его приверженцев подверглась резкой критике со стороны многих видных деятелей гоминьдана на У съезде этой партии в ноябре 1935 г. Съезд отразил дальнейшее Развитие тенденций к объединению различных группировок гоминьдана, настроенных более или менее антияпонски. После съезда Ван Цзинвэй был вынужден уйти с поста председателя нанкинского правительства и министра иностранных дел и уехать за границу. Новое правительство возглавил Чан Кайши.