В беседе с Чан Кайши и другими деятелями Китая Кэрри неоднократно высказывался за необходимость американской помощи Китаю. В то же время он говорил о невозможности практического оказания этой помощи в данный момент, ибо Китай располагает только одним выходом к морю через Бирму. Ежедневная пропускная способность Бирманской дороги равнялась примерно 100 тоннам. В год китайцы могли вывезти по этой дороге лишь 30–35 тыс. тонн. Отсюда видно, говорил Кэрри, что транспортные возможности Китая крайне ограничены, и он не может вывезти грузы, отпущенные США в счет 25‑миллионного займа 1939 года.
Кэрри также высказал беспокойство о состоянии финансов Китая. Дальнейшее, хотя бы незначительное, падение курса могло повлиять на общее экономическое состояние, ухудшить жизненные условия армии и широких народных масс, что в свою очередь повлекло бы за собой рост капитулянтских настроений. Поэтому в начале марта китайцы добились согласия Моргентау на получение половины 100‑миллионного займа в качестве стабилизационного фонда китайской валюты. В счет другой половины этого займа китайцы якобы могли получить на 20 млн. военные материалы и на остальные 30 млн. — бензин и другие товары. Китайцы возражали против такого распределения займа и просили предоставить им право использовать все 100 млн. ам. долл. по своему усмотрению, в частности они настоятельно просили у американцев самолеты, но последние, пообещав 400 самолетов, отправили около 100, причем только 35 из них прибыли в Рангун.
Высказываясь о политическом положении Китая, Кэрри заявил, что данный состав китайского правительства не способен осуществить введение новой системы демократического образа правления, что пропорцию в правительстве следовало бы изменить путем допущения туда лиц проамериканской ориентации. В частности, он совершенно отрицательно отозвался о Кун Сянси, недостаточно лестно о Сун Цзывэне и положительно о Чэн Гуанфу, одном из видных представителей национальной буржуазии, имевшей тесный деловой контакт с американцами.
Касаясь взаимоотношений Китая с другими государствами, в частности с Советским Союзом, Кэрри заявил Чан Кайши, чтобы последний не допускал особой активности в дипломатических отношениях с СССР и рекомендовал сторониться Советского Союза.
Что касается вооруженного конфликта между правительственными войсками и Новой 4‑й армией, то Кэрри намекнул Чан Кайши, что развязывание гражданской войны в данный момент нежелательно для американцев, ибо это будет на руку только японским захватчикам.
Говоря о военных вопросах, Кэрри заявил, что Китаю необходимо по крайней мере около двух лет напряженной Работы по обучению и созданию армии для того, чтобы перейти во всеобщее контрнаступление. В ответ на это заявление Кэрри газета «Дагунбао» в передовой от 25 марта 1941 г., под заголовком «О политике Китая в военное время», писала: «С 1918 г. до настоящего времени Китай имеет большие успехи в политике, этому способствовало объединение страны, особенно заметны успехи на протяжении четырехлетней войны сопротивления. Главное доказательство этой политики заключается в том, что если раньше Китай не мог Драться с сильным врагом, то теперь, когда он объединен, он с успехом ведет войну с сильным противником и сможет Добиться окончательной победы. Китай сумел вести четырехлетнюю войну с Японией, но в настоящее время силы недостаточны для окончательной победы, он может сопротивляться, но не в силах вернуть потерянные территории».
Кэрри также прямо заявил Чан Кайши, что в ближайшие шесть месяцев США должны сделать все для того, чтобы помочь Англии; Китаю же, в свою очередь, нужно сделать все необходимое для удержания Японии от дальнейшей экспансии.
Следует подчеркнуть, что беседы Кэрри разочаровали китайцев, они явно переоценили его миссию. Подтверждением тому явились довольно холодные проводы Кэрри во время его отъезда из Чунцина. Откровенные высказывания Кэрри о необходимости некоторой перестановки сил в правительстве явились прямым вмешательством во внутренние дела Китая и были приняты в Чунцине с нескрываемым раздражением и чувством тревоги за личное благополучие в первую очередь семьи Кун Сянси и жены Чан Кайши. Все же Кэрри не удалось заменить Кун Сянси на посту министра финансов, но он добился того, что Чэн Гуанфу был назначен фактическим распорядителем 50 миллионов ам. долларов (половина 100‑миллионного займа), предоставленных США для выборки товарами. С этой целью Чэн Гуанфу был поставлен во главе специально созданного в Китае комитета при Исполнительном юане.
При отъезде Кэрри еще раз предупредил Чан Кайши о необходимости занять более осторожную позицию в отношении СССР и не допускать сближения с ним. Ходили слухи, что он якобы предложил Чан Кайши передать США о. Хайнань после окончания войны. Он также предложил строить аэродромы в районе Куньмина для американских самолетов, которые поставлялись Китаю в счет стомиллионного займа.
В беседе со мной 10 марта 1941 г. министр иностранных дел Ван Чунгуй заявил, что, судя по тем вопросам, которые были вызваны миссией Кэрри, США еще недостаточно ясно представляет себе положение Китая. В связи с этим США должны были рассмотреть вопрос о реализации займа Китаю. По словам Чжоу Эньлая, Кэрри интересовался также возможностью предоставления авиационных баз для Соединенных Штатов в Китае.
Все это свидетельствовало о том, что правительство Рузвельта было обеспокоено агрессивностью притязаний Японии на Дальнем Востоке и Тихом океане, особенно после заключения тройственного пакта, и готовилось к защите своих интересов в этом районе. В то же время оно продолжало свои попытки добиться сотрудничества между США и Японией. 14 февраля 1941 г. Рузвельт официально обратился к только что назначенному новому японскому послу в Вашингтоне Номура с предложением начать американо-японские секретные переговоры; они начались в Вашингтоне 8 марта 1941 г. и продолжались до декабря, т. е. до момента нападения на Пирл-Харбор. В переговорах участвовали государственный секретарь США Хэлл и посол Японии Номура.
Глава 20Советско-японский пакт о нейтралитете
13 апреля 1941 г. был подписан советско-японский пакт о нейтралитете. Это вызвало растерянность и недовольство в правящих кругах Китая, усилилась антисоветская пропаганда и заметно охладились отношения китайцев к советским работникам в Китае. Наблюдались изоляция наших военных советников, скрытие от них оперативных приказов, донесений, прямой саботаж в выполнении контрактов по взаимным поставкам товаров. На различных закрытых собраниях и совещаниях членов гоминьдана, военных и других работников раздавались голоса о том, что Советский Союз встал на путь «предательства» и т. п.
Газета «Дагунбао» 15 и 16 апреля 1941 г. вышла с антисоветскими передовицами, обвиняя Советский Союз в том, что, заключив пакт с Японией, он якобы создает Удобство для японской агрессии против Англии и Америки. За два дня до этого у меня состоялась встреча с Кун Сянси. Об этой встрече упоминается в книге знаменитого американского писателя Хэмингуэя, опубликованной после его смерти. Там говорится, что в день подписания советско-японского пакта о нейтралитете доктор Кун Сянси (заместитель премьер-министра и министр финансов в правительстве своего свояка Чан Кайши) обедал с советским послом в Чунцине А.С.Панюшкиным и между ними состоялся такой разговор. Китайский представитель спросил:
— Мы слышали, что есть намерение подписать советско-японский пакт.
— Да, это верно, — ответил советский посол.
— Каким образом повлияет такой пакт на оказание русской помощи Китаю?
— Никак.
— Отведете ли вы свои войска от границы Маньчжоу-го?
— Мы укрепим там наши дивизии, — сказал советский посол. А главный военный советник в Китае генерал-лейтенант Чуйков кивнул в знак согласия.
В своей книге Хэмингуэй упоминает, что он не хотел писать об этом, так как дипломаты обычно не обсуждают за обеденным столом плохие новости и возможно, что из Москвы могли придти какие-либо другие сообщения. И далее он пишет: «Но с тех пор прошло время и я слышал непосредственно как от Кун Сянси, так и от супруги Чан Кайши, что русская помощь продолжает прибывать и что ни один советский советник, авиационный инструктор или штабной офицер не был отозван из армии генералиссимуса. До сих пор нет никаких свидетельств о том, что Советский Союз отзовет своих советников из Китая или прекратит снабжение военными материалами. Советская Россия оказала Китаю больше помощи, чем любая другая страна. Она предоставляла самолеты, летчиков, грузовики, артиллерию, бензин, военных инструкторов и штабных офицеров, которые выступали в качестве военных советников. Советская Россия предоставила правительству Чан Кайши заем, который превышал более 200 млн. ам. долларов. Большая часть этого громадного займа погашалась на бартерной основе, и Китай расплачивался за нее чаем, вольфрамом и другими продуктами китайского производства».
Это свидетельство американского писателя лишь подтверждало бескорыстную помощь советского народа борющемуся народу Китая.
Мои беседы с государственными деятелями Китая выявили, что ухудшение советско-китайских отношений сознательно инспирировалось китайским правительством в печати и общественном мнении Китая. В беседе со мной 19 апреля 1941 г. Чан Кайши пытался антисоветские инсинуации в газете «Дагунбао» выдать за общее настроение китайского народа и китайской интеллигенции. Он заявил, что китайский народ и армия, якобы были потрясены сообщением о заключении советско-японского пакта о нейтралитете. Я сказал Чан Кайши, что Советский Союз активно борется за сужение сфер войны. Пакт о нейтралитете с Японией является подтверждением этой основной линии внешней политики Советского Союза, которая в принципе остается неизменной. При этом я сослался на беседу В.М.Молотова с китайским послом Шао Лицзы в Москве, в которой глава советского правительства дал исчерпывающее разъяснение значения этого пакта для дальнейших взаимоотношений Советского Союза с Китаем. Чан Кайши подтвердил, что он знаком с содержанием беседы своего посла в Москве, и подчеркнул, что его отношение к Советскому Союзу якобы остается прежним, как будто бы этого пакта вовсе не было.