Китайский народ и китайское правительство с удовлетворением восприняли изменение внешней политики США и Англии в отношении Китая, свидетельством чего явился Манифест IX пленума ЦИК ГМД, состоявшегося в начале тихоокеанской войны. В Манифесте отмечается: «На следующий день войны (имеется в виду объявление Японией войны США.-Ред.) наша страна официально объявила войну Японии и ее союзникам — Германии и Италии, а наш генералиссимус указал армии, народу и китайским эмигрантам, что мы отныне воюем плечом к плечу с Англией, США и Советским Союзом ради уничтожения общих врагов человечества. На сегодня мы все яснее понимаем эту истину и выставляем людские и материальные ресурсы нашей страны на борьбу за достижение нашей общей цели. Поэтому наша сегодняшняя задача — совместными усилиями и на основе оказания помощи друг другу немедленно создать мощный единый фронт со всеми антиагрессивными дружественными странами, установить с ними тесное военное, политическое и экономическое сотрудничество, объединиться в одно целое и не заключать сепаратного мира до тех пор, пока не будет достигнута наша общая цель — разоружение агрессивных стран, обеспечение равноправия всего человечества в области экономической жизни и установление вечного мира во всем мире».
Глава 25Тихоокеанская война и Китай
Вступление США в войну против Японии вызвало ликование в правящих кругах Китая. Чан Кайши вновь развил бурную деятельность по созданию «англо-американо-советского блока» против Японии. 8 декабря 1941 г. он пригласил меня к себе. Оказалось, что одновременно Чан Кайши вызвал к себе посла Соединенных Штатов Гаусса и посла Англии Кларка Кэрра. Обратившись в первую очередь ко мне, Чан Кайши заявил, что ныне вероломное нападение Японии на США и Англию стало совершившимся фактом, поэтому всем демократическим странам на Тихом океане необходимо принять сообща быстрые и действенные меры. Он зачитал предложение о «блоке», которое, по его мнению, должно было способствовать осуществлению быстрых и успешных действий против агрессивных сил. Чан Кайши обратился ко мне с просьбой немедленно сообщить содержание его предложения И.В.Сталину. При этом он подчеркнул, что его предложение имеет характер непосредственного и личного послания Сталину, равно как и премьер-министру Черчиллю и президенту Рузвельту.
Едва я успел вернуться в посольство, как приехал личный секретарь Чан Кайши Ли Вэйго. По поручению Чан Кайши он еще раз попросил меня подчеркнуть в телеграмме на имя Сталина, что выдвинутое Чан Кайши предложение носит характер личного и непосредственного обращения к нему. Я ответил Ли Вэйго, что я так и понял Чан Кайши. Ли Вэйго пытался далее выяснить позицию Советского Союза в связи с войной, вспыхнувшей между Японией, с одной стороны, и США и Англией, — с другой. При этом он подчеркнул, что Япония является будто бы главной силой в блоке стран оси. Я коротко ответил ему, что Советский Союз по-прежнему будет решительно вести войну со своим основным врагом — гитлеровской армией, что Советскому Союзу, а стало быть и всем силам, поднявшимся против агрессии, нужно сейчас не только не ослаблять, а, наоборот, усиливать борьбу против Гитлера. Поэтому, я сказал, что в общем фронте борьбы с агрессором вряд ли целесообразно распыление сил Советского Союза. Выслушав меня, Ли Вэйго заявил, что он абсолютно уверен в конечной победе Советского Союза над нацистской Германией. Победа Красной Армии под Ростовом, по его мнению, означает начало перелома в пользу Советского Союза, начало конца германской агрессии. Ли Вэйго заметил, что эта победа знаменательна также в том отношении, что одержана на южном фронте, где действует самый лучший и самый способный гитлеровский генерал Рундштедт.
Далее Ли Вэйго конфиденциально сообщил мне, что, по достоверным будто бы сведениям, полученным китайскими кругами непосредственно из Германии, немцы уже сейчас лихорадочно готовятся к весеннему наступлению на советско-германском фронте. А затем, как бы связывая эти два события, он вновь вернулся к основному тезису, а именно, что еще до весеннего наступления немцев Советскому Союзу, безусловно, необходимо избавиться от опасности, грозящей ему с тыла, т. е. на Дальнем Востоке, и нанести вместе с Англией и США одновременный удар по Японии. Тогда, мол, Советский Союз будет иметь к весне вместе со своими союзниками свободные руки против Германии. Разумеется, я уже был достаточно сыт такими советами, имевшими одну цель — втравить Советский Союз в преждевременную войну с Японией.
12 декабря 1941 г. я посетил Чан Кайши на его даче в Хуаньшане, чтобы передать ответ И.В.Сталина на предложение Чан Кайши от 8 декабря 1941 г. В процессе переложения содержания ответа на китайский язык Чан Кайши обратил особое внимание на мысли И.В.Сталина о том, что антияпонский фронт на Тихом океане, равно как и антияпонская борьба в Китае, является частью общего фронта борьбы против стран оси.
17 декабря 1941 г. Чан Кайши пригласил меня и вручил ответ И.В.Сталину. Я, разумеется, заверил, что немедленно передам полный текст ответа в Москву. На мой вопрос, имеет ли Чан Кайши сообщить мне что-либо в дополнение к его ответу, он попросил меня сообщить И.В.Сталину и В.М.Молотову о том, что получил телеграмму от Ф.Рузвельта, в которой говорилось, что президент обратился к И.В.Сталину с предложением созвать совещание военных представителей Советского Союза, США, Великобритании и Китая для обсуждения вопросов, связанных с совместными действиями против агрессоров. Рузвельт предлагал провести совещание в Чунцине, с участием военных представителей США, Великобритании, СССР, Китая и Голландской Индии. Англичане назначили своим представителем генерала Дэниза, а американцы — командующего ВВС США Брэта.
Совещание состоялось 22–24 декабря 1941 г. в Чунцине. На нем было решено направить китайские войска в Бирму, где немногочисленные английские войска с трудом сдерживали натиск японских частей. Вскоре Чан Кайши был формально назначен командующим союзными войсками в Китае, Индокитае и Бирме. Следует заметить, что еще до начала тихоокеанской войны правительство Чан Кайши в доверительном порядке предлагало Великобритании и США свои войска для ведения партизанской войны на оккупированных японцами английских и французских территориях. Тогда правительства западных стран не приняли это предложение.
Китайские войска были направлены в Бирму. Однако вместо предполагаемых двух армий англичане разрешили ввести в Бирму лишь две дивизии. Попытка Чан Кайши добиться согласия Франции на введение войск в Аннам встретила сильное сопротивление со стороны французского правительства. Поверенный в делах французского посольства в Чунцине получил телеграмму из Виши на имя Чан Кайши, в которой говорилось, что французские и аннамские войска будут всеми силами бороться против введения китайской армии в Аннам. По существу, все действия правительства Китая ограничились лишь посылкой китайских войск в провинцию Юньнань для охраны южных подступов и для зашиты Китайско-Бирманской железной дороги.
В декабре 1941 г. Чан Кайши назначил новым министром иностранных дел своего шурина Сун Цзывэня, находившегося в то время в США. Это было определенным жестом в адрес США, так как Сун Цзывэнь считался человеком проамериканской ориентации.
Учитывая значение борьбы народов стран Южных морей и проживавшей там многочисленной китайской эмиграции для отпора японской агрессии, Чан Кайши в январе 1942 г. обратился к ним с призывом сплотиться и вместе бить врагов Китая и народов Юго-Восточной Азии.
С началом войны на Тихом океане Китай стал вести войну с японскими захватчиками в новых условиях. Вместе с ним против Японии воевали США и Великобритания. С объявлением Китаем войны Японии и странам «оси» борьба на японо-китайском фронте стала одним из звеньев второй мировой войны. Это в немалой степени повысило международную роль Китая и значение китайского театра военных действий. В одной из своих речей Чан Кайши сказал: «Стратегия и тактика Китая в дальнейшем будут координированы с общей стратегией союзных стран. Всем известно, что с началом тихоокеанской войны положение Китая улучшилось и его действия уже не те, что были в прошлом, хотя бы год тому назад, когда он вел оборонительную войну изолированно. Поэтому наша стратегия и тактика, с одной стороны, направлены на трудную борьбу за окончательную победу, а, с другой стороны, обязанность Китая заключается в том, чтобы полностью сохранить базу для общего наступления союзных стран на континенте».
Японские империалисты с начала войны на Тихом океане основное внимание сосредоточили на развертывании военно-морских операций, имея целью захват стран Южных морей. А чтобы продемонстрировать военную мощь Японии и не дать китайским войскам возможность координировать свои военные действия с военными действиями США и Англии, японские империалисты повели наступательные операции на суше Китая. США и Англия, неся крупный урон на суше и море на тихоокеанском театре войны, все наличные вооруженные силы, находившиеся в Восточной Азии, бросили на защиту своих плацдармов.
Китайское командование с целью оказания помощи английским войскам, оборонявшим Гонконг, начало наступление в районе восточнее Кантона и вдоль Кантон-Коулунской железной дороги. Действия китайских войск развивались успешно, они заняли ряд городов и железнодорожных станций и к 22 декабря 1941 г. достигли городов Тамшуй и Шаочунь (45 км от Гонконга). Наступление китайских войск и партизанских отрядов заставило японское командование перебросить крупные подкрепления из Коулуна, ослабив тем самым свои части, наступавшие на Гонконг.
Однако в связи с падением Гонконга и началом продвижения японцев на других фронтах Китая, это наступление китайцев не получило дальнейшего развития.
Для того, чтобы захватить всю Кантон-Ханькоускую железную дорогу и лишить возможности китайцев перебрасывать войска на помощь союзникам, японцы, сосредоточив крупные силы (до 100 тыс. чел.) в северной части провинции Хунань, в 20‑х числах декабря 1941 г. начали наступление на г. Чанша. Ожесточенные бои развернулись 3 и 4 января 1942 г., когда японцам удалось подойти к городу с трех сторон. Но, в результате контрнаступления китайских войск и партизанских частей, японские войска с большими потерями вынуждены были отойти из района г. Чанша. Китайские войска вновь заняли те позиции на южном берегу р. Янцзы, которые они занимали до начала последнего японского наступления на Чанша.