Далее Сунь Фо рассказал, что когда было получено сообщение из Улан-Батора, некоторые усомнились в правильности информации о том, что монгольские населенные пункты подверглись обстрелу с воздуха. Когда запросили военного министра Хэ Инциня, он ответил, что дубань, кажется, располагает авиацией. Оказалось, что никто не знает, есть ли войска центрального правительства Китая в Синьцзяне. На вопрос Сунь Фо к Хэ Инциню, сколько войск центрального правительства находится в Синьцзяне, последний ответил весьма неопределенно. А как он мог судить о положении в Синьцзяне и позиции Советского Союза, если военный министр и начальник генерального штаба китайской армии проявлял подобную нерадивость и неповоротливость. Сунь Фо заметил, что дело не только в Шэнь Шицае и Хэ Инцине, не лучше себя вели и ответственные работники китайского министерства иностранных Дел. О положении в Синьцзяне они судили на основании информации Шэнь Шицая и совершенно не располагали данными из других источников. Ясно, что Шэнь Шицай истолковывал события субъективно и пристрастно, создавая у Центрального правительства превратное представление о подлинном характере всего происходящего в Синьцзяне. Все это, по заявлению Сунь Фо, свидетельствовало о том, что проводники политики Чан Кайши поступали заведомо неправильно, извращали его указания, осложняя взаимоотношения Китая с Советским Союзом. Тем не менее Сунь Фо подчеркнул, что все эти трудности носят временный, преходящий характер, главное состоит в том, что Чан Кайши стремится улучшить китайско-советские отношения. В частности, он высказал пожелание продлить договор о ненападении между СССР и Китаем, срок которого истекал в августе 1943 г., или же заключить новый договор сроком на 20–30 лет. Сунь Фо далее сообщил, что Чан Кайши готов в любое время встретиться с И.В.Сталиным и внести полную ясность во многие вопросы китайско-советских отношений. Сунь Фо попросил меня сообщить об этом в Москву.
Глава 42Синьцзянский вопрос
В конце марта 1943 г. посольство посетила вдова Сунь Ятсена — Сун Цинлин. Она смотрела советский кинофильм «Секретарь райкома», который ей очень понравился. По ее словам, фильм очень сильный, но китайскому зрителю трудно понимать его из-за очень мелких китайских субтитров. Она рассказала о миссии жены Чан Кайши во время поездки в Соединенные Штаты, о значении, которое придается этой миссии, о пропаганде режима Чан Кайши в США, о том, что ее пригласил Черчилль посетить Англию и Канаду, и о том, что якобы жена Чан Кайши собирается посетить Советский Союз. Сун Цинлин рассказала также о деятельности американцев в Китае, о том, что американские советники наводнили все китайские министерства. Кроме того, она сообщила, что один из американских дипломатов, Джон Дэвис, входящий в число сотрудников штаба американских военных сил в Китае, хорошо владеющий китайским языком, собирается, по поручению американского правительства, выехать в Яньань, в центр Особого района Шэньси — Ганьсу — Нинся. Джон Дэвис сказал Сун Цинлин, что собирается получить специальный самолет и загрузить его медикаментами для Яньани.
Сун Цинлин также рассказала о том, что китайское правительство через своих педагогов, чиновников и миссионеров проводит тайно антисоветскую пропаганду среди учащихся и неграмотной массы китайского населения. В ход пускаются ложные обвинения Советского Союза в том, что он якобы стремится проглотить Синьцзян, что Советский Союз будто имеет секретный договор с Японией, позволяющий последней снимать свои войска с советско-маньчжурской границы и бросать их против Китая. Сун Цинлин ругала англичан, среди которых, по ее словам, не было ни одного человека, который положительно относился бы к Советскому Союзу. Особенно досталось от нее английскому послу в Чунцине Сеймуру и первому секретарю английского посольства Патрику Гейч. Говоря о политике Чан Кайши, она заявила, что сам Чан Кайши относится к СССР положительно, но как всегда балансирует.
11 мая 1943 г. я посетил Сун Цинлин. Она вновь говорила о росте антисоветских настроений среди правящих кругов Китая, подчеркивая при этом, что антисоветские настроения подогреваются прежде всего английским посольством. По ее словам, китайские деятели придерживались той точки зрения, что сильный Советский Союз в качестве соседа Китая опасен, поэтому, когда наметилась явная победа Советского Союза над фашистской Германией, они дали волю своим антисоветским настроениям. Она подтвердила, что китайские политические деятели все более и более переходят на сторону США и в своей политике ориентируются на них.
Эти изменения в политике правящих кругов Китая сказывались и на китайско-советских отношениях. Умышленно затягивалось решение вопроса о строительстве авиазавода и нефтекомбината в Синьцзяне и не предпринималось никаких мер по оздоровлению обстановки там.
17 мая 1943 г. я вручил исполняющему обязанности Министра иностранных дел Китая У Гочжэню памятную записку об авиазаводе и нефтекомбинате в Синьцзяне. В этой записке, в частности, говорилось:
«Как известно строительство авиазавода в Урумчи намечалось по взаимному согласию между правительствами Китайской республики и СССР на паритетных началах и на совместные советско-китайские средства. Однако вследствие того, что строительство было начато, а дальнейшие переговоры с китайским правительством по независящим от Советского правительства причинам не привели к заключению соглашения, все расходы по строительству легли на советскую сторону, что в расчеты Советского правительства не входило. Ввиду того, что со стороны китайского правительства вопрос о строительстве авиазавода впоследствии не поднимался, 22 января 1943 г. я напомнил об этом министру иностранных дел Сун Цзывэню и заявил, что в Москве имеется мнение обсудить вопрос об авиазаводе с китайским правительством и, если оно выразит на это свое согласие, то Советское правительство не будет возражать против заключения с китайским правительством соглашения по этому вопросу. Несмотря на то, что после этого заявления прошло почти 4 месяца, ответа с предложением китайского правительства по затронутому вопросу я не получил. В то же время, как мне стало известно, из сообщения генконсула СССР в Урумчи, а также от Наркоминдела, синьцзянские власти стали чинить всевозможные препятствия, делающие невозможным нормальную работу авиазавода. Так, например, купцам было запрещено продавать заводу продовольствие, созданы были препятствия для набора рабочей силы и провоза заводских грузов. Кроме того, синьцзянское правительство потребовало выплаты аренды за земельный участок, которым пользовался завод, хотя земельный участок был ранее предоставлен заводу дубанем бесплатно.
В связи с вышеизложенным Советское правительство решило ликвидировать авиазавод, отозвать из Синьцзяна в СССР советских рабочих, административно-технический персонал и вывезти оборудование и материально-технические средства.
Что касается нефтекомбината в Тушанцзы, то Советское правительство изложило свои предложения, переданные мною китайскому правительству 18 января 1943 г. в виде проекта соглашения. Внося свои предложения по нефтекомбинату, Советское правительство, исходило из того, что они являются справедливыми, обеспечивающими в равной мере интересы советской и китайской сторон и поэтому наиболее подходящими для соглашения, заключаемого между двумя государствами. Однако предложенный китайской стороной проект соглашения о нефтекомбинате содержал неравные условия, ущемляя права советской стороны в отношении порядка управления комбинатом. Синьцзянское правительство, которому было известно о переговорах между Советским правительством и китайским правительством, не только не прекратило бесчинств и беззакония на комбинате, но еще более усилило такие действия, которые совершенно исключали нормальную работу комбината. Китайская дирекция нефтекомбината насильственными мерами препятствовала отпуску горючего советским организациям, тормозила ремонт автотранспорта, опечатала склад завезенных из Советского Союза запасных частей, создало невыносимые условия для рабочих комбината, сознательно организуя им плохое питание, открыто восстанавливало синьцзянских рабочих против советских специалистов, применяя к советским гражданам акты насилия. Неоднократные заявления Советского правительства по этому поводу провинциальному правительству Синьцзяна ни к чему не привели, более того дубань Синьцзяна Шэнь Шицай, внимание которого обращалось на вышеизложенные факты, пытался оправдать свои действия ссылкой на то, что все делается не без ведома центрального правительства Китая.
Указанные выше действия со стороны синьцзянских властей вынудили Советское правительство принять решение о прекращении работы по добыче и переработке нефти в Синьцзяне, об отзыве своих специалистов и вывозе советского оборудования в СССР. Принимая решение по авиазаводу и нефтекомбинату в связи с вышеизложенными обстоятельствами, Советское правительство, само собой разумеется, исходило также из того, что весьма необходимые в Условиях войны советское оборудование, материалы и специалисты этих предприятий могут быть использованы более Рационально в Советском Союзе, нежели в Синьцзяне». Таков был текст моей памятной записки.
Ознакомившись с запиской, У Гочжэнь, сильно нервничая, сказал, что этот вопрос необходимо разрешить с учетом дружественных отношений между Китаем и Советским Союзом.
24 мая 1943 г. я снова посетил У Гочжэня и заявил ему, что, по полученным от генерального консула СССР в Урумчи сведениям, синьцзянские провинциальные власти чинят всевозможные препятствия осуществлению решения Советского правительства об отправке в СССР советского оборудования и специалистов. Директор нефтекомбината Фэн прямо заявил, что он имеет указание не допускать вывоза оборудования с нефтекомбината и что он будет тормозить вое мероприятия, связанные с этим. По указанию Фэна были закрыты бензосклады и к ним приставлены полицейские. В результате этого автомашины, предназначенные для вывоза оборудования, остались без горючего. Кроме того, китайские служащие допустили хулиганские выходки по отношению к советским специалистам, а 15 мая 1943 г. советская автомашина была обстреляна залповым огнем в 12 км от Урумчи. Подобные выходки угрожали безопасности советских специалистов и сохранности ценного оборудования. Я просил, по поручению Советского правительства, принять срочные меры к тому, чтобы провокационные действия синьцзянских властей были немедленно прекращены и чтобы была предоставлена возможность беспрепятственного вывоза оборудования и обеспечена безопасность выезжающих из Синьцзяна советских специалистов. Выслушав меня, У Гочжэнь сказал, что раз Советское правительство решило вывести оборудование с комбината, которое ему сейчас нужно для своих нужд, китайское правительство готово оказать содействие СССР в этой области. Он обещал доложить обо всем этом правительству.