В конце беседы я попросил Дун Биу рассказать, что произошло с коммунистом Ван Цзему, о котором китайская печать сообщала, что он собирался порвать с КПК. Мне было известно, что в связи с объявленной Мао Цзэдуном кампанией проверки партийных кадров и вылавливания шпионов проводились партийные собрания, на которых каждый член партии должен был выступить с самоотчетом и подвергнуть себя самокритике и т. д. На партийном собрании в Чунцине член КПК с 1926 г. Ван Цзему якобы выступил не самокритично, в результате чего был подвергнут резкой критике за мелкие ошибки и упущения. В виде протеста против этой критики он покинул собрание.
Дун Биу охарактеризовал Ван Цзему как человека не терпящего критики. Самовольно покинув собрание, Ван Цзему направился к Фэн Юйсяну. Гоминьдановцы, узнав об этом, решили обыграть этот случай и добиться от Ван Цзему выхода из КПК. Однако, по словам Дун Биу, ему и другим коммунистам удалось переправить Ван Цзему в горы «на излечение».
В беседе 20 апреля 1944 г. Го Можо подчеркнул, что в то время Чан Кайши всемерно форсировал вопрос о приезде в Чунцин Чжоу Эньлая и Линь Цзуханя. По словам Го Можо, Чан Кайши просил Дун Биу послать телеграмму в Яньань о том, что Чунцин приветствовал бы приезд представителей КПК. Говоря о взаимоотношениях между КПК и гоминьданом, Го Можо отметил, что за последнее время не наблюдалось каких-либо изменений в этой области, мелкие стычки и вооруженные конфликты постоянно продолжались, военно-экономическая блокада со стороны центральных войск и гоминьдана ни в коей мере не ослабевала.
2 мая 1944 г. я вновь встретился с Дун Биу. На мой вопрос о том, насколько справедливы слухи о приезде в Чунцин председателя правительства Особого района Шэньси — Ганьсу — Нинся Линь Цзуханя, Дун Биу ответил, что он получил 1 мая телеграмму из Яньани, извещавшую его о выезде Линь Цзуханя.
От его приезда в Чунцин многого ожидать не следует. В лучше случае гоминьдан пойдет на некоторое ослабление блокады Особого района, поставит КПК в более легальное положение, разрешит связь между Особым районом и другими частями страны. Рассчитывать на что-либо большее нельзя, так как «большее» означало бы, что правительство Чан Кайши взяло на себя снабжение 500 тыс. армии коммунистов, признало правительство Особого района и приняло на себя его административные расходы. На это гоминьдан пойти не мог.
Я заметил, что момент для приезда в Чунцин Линь Цзуханя был выбран не совсем удачно. Дун Биу сказал, что он тоже считает момент приезда неудачным, но, не имея последнее время связи с Яньанем, он не мог сообщить руководству своего мнения. Гоминьдан же тогда хотел продемонстрировать для заграницы «единство» в стране, и приезд Линь Цзуханя в Чунцин был весьма кстати.
Глава 45Перед отъездом в Москву
В связи с болезнью я собирался вылететь в Советский Союз в конце апреля 1944 г. 28 апреля меня без предварительного предупреждения посетил заместитель министра иностранных дел Ху Шицзе и, по поручению министра Сун Цзывэня, сообщил, что китайское правительство предоставляет самолет в мое распоряжение. Я сообщил, что собираюсь вылететь 15 мая, и просил передать министру благодарность. Ху Шицзе поинтересовался, сколько времени я задержусь в Советском Союзе и где буду лечиться. Я ответил, что поеду на один из курортов Кавказа, что на лечение, видимо, потребуется 2–3 месяца.
В связи с отъездом Чан Кайши пригласил меня на беседу. 12 мая 1944 г. я прибыл в его резиденцию. Меня встретил министр иностранных дел Сун Цзывэнь. На беседе в качестве переводчика присутствовал Пу Даомин.
Касаясь развития советско-китайских отношений, Чан Кайши прежде всего старался успокоить меня относительно событий в Синьцзяне. Он сказал, что в Синьцзяне случилось много неприятного, но для государств, имеющих общую границу, на протяжении многих тысяч километров, это обычное явление. Чан Кайши выразил уверенность в том, что все недоразумения в Синьцзяне постепенно будут урегулированы, положение улучшится и наши отношения еще более окрепнут. Чан Кайши просил меня не беспокоиться по этому вопросу. Затем он попросил меня сказать о тех недостатках, которые имеются в Китае; при этом он сослался на то, что я пробыл в Китае около 5 лет и положение в стране знаю достаточно хорошо. Я ответил, что страна испытывает затруднения, вызванные войной, продолжающейся уже 7 лет, а при такой длительной войне в любой стране недостатки неизбежны. Далее я сказал, что на фронтах Китая явно чувствуется недостаток техники. Советский Союз помогал Китаю вооружением до нападения фашистской Германии, но теперь не может, так как вооружение крайне нужно в борьбе с гитлеровцами. Чан Кайши заметил, что он понимает положение, и сказал, что враги должны быть разбиты общими усилиями, поскольку враги у нас общие. На это я заметил, что Советский Союз первым подал руку помощи Китаю и его политика в отношении Китая остается прежней. Чан Кайши произнес свое любимое «хэ, хэ». Этот знак мне был хорошо знаком как знак одобрения.
Затем я проинформировал его о том, что Советское правительство решило отозвать из китайской армии всех военных советников в связи с необходимостью более полного использования офицерских кадров Красной Армии на войне против гитлеровской Германии. В то же время я подчеркнул, что советский военный атташе и его аппарат будут по-прежнему выполнять свои функции. Намекая на то, что китайское правительство практически не ведет активных военных действий против японцев, я заявил, что знания советских офицеров и их боевой опыт в данное время не находят себе достаточного применения в Китае. Чан Кайши ответил, что он хотел бы в других обстоятельствах еще раз просить Советское правительство о командировании новых советских военных специалистов.
В заключение беседы Чан Кайши передал мне свое письмо И.В.Сталину.
13 мая 1944 г. меня посетил Сунь Фо. Сославшись на то, что в письме, которое президент Чан Кайши адресует И.В.Сталину, невозможно подробно изложить затрагиваемые вопросы, Сунь Фо заявил мне, что он, выполняя просьбу Чан Кайши, хотел бы более обстоятельно разъяснить некоторые вопросы. Текст этого разъяснения гласил:
«1. Китайское правительство и народ всегда стремились к добрососедским отношениям с Советским Союзом. Движимые лучшими чувствами, они понимают, что отношения между нашими странами носят постоянный характер, поэтому недавние события на Северо-Западе не должны рассматриваться как препятствия на пути нашего сотрудничества. Эти события слишком незначительны, чтобы им придавать серьезное значение: они не более, как неприятный эпизод в истории наших отношений. Китайское правительство принимает необходимые меры к выправлению и улучшению создавшейся обстановки.
2. Китайское правительство очень надеется, что после разгрома гитлеровской Германии и завершения войны в Европе Советский Союз окажет активную помощь дальневосточным демократическим силам в борьбе против японского агрессора и ускорит освобождение китайского народа от тяжести изнурительной войны. Китайское правительство очень хотело бы в свое время вступить в переговоры с СССР относительно подробных условий сотрудничества и послевоенного благоустройства на Дальнем Востоке.
3. Президент Чан Кайши надеется, что при удобном случае маршал Сталин найдет возможным встретиться с ним и обсудить вопросы взаимоотношений Китая и Советского Союза».
Я заверил Сунь Фо, что его разъяснения вместе с содержанием вчерашней беседы Чан Кайши со мной будут своевременно доложены Советскому правительству. Затем, отвечая на мой вопрос, каково возможное развитие дальнейших событий на Тихом океане, Сунь Фо сказал, что 1944 год явится, пожалуй, самым трудным в истории антияпонской войны. Китайская армия не может начать контрнаступление из-за недостатка вооружения. Воздушные перевозки оружия из Индии составляют не более 10 тыс. т в месяц, тогда как Китаю необходимо 100–200 тыс. т. Единственная возможность разрешить этот вопрос лежит в открытии навигации через Гонконг и Кантон (Гуанчжоу), освобождение которых возможно лишь при освобождении Филиппин американскими вооруженными силами. Если удастся добиться этой цели, то в конце этого года или будущей весной китайская армия сможет получить необходимое вооружение и начать контрнаступление.
Помимо военных трудностей Сунь Фо подчеркнул и другие. Он сказал, что Китай переживает напряженное положение в области экономики, однако стабилизация рыночной конъюнктуры и улучшение народного благосостояния возможны лишь при освобождении приморских районов Китая и восстановлении международных связей. Коснувшись некоторых вопросов, затронутых Сунь Фо, я сказал, что Китаю действительно недостает вооружения, однако все же и наличное вооружение используется недостаточно. Обучение и тренировка китайских войск поставлены очень слабо, хотя в Китае в течение длительного времени находились советские военные специалисты в этой области, но к их услугам прибегали очень мало.
В конце беседы Сунь Фо коснулся истории советско-китайских отношений. Он сказал, что по его твердому убеждению, а также по мнению других китайских деятелей, если бы не произошло ухудшения отношений между Китаем и Советским Союзом в конце 20‑х и начале 30‑х годов, то Япония не осмелилась бы начать свою агрессию против Китая. Далее он рассказал о том, как велись переговоры о заключении торгового договора между СССР и Китаем после восстановления дипломатических отношений в конце 1932 г. По его словам, с китайской стороны эти переговоры вел председатель Исполнительного юаня и министр иностранных дел Ван Цзинвэй, который намеренно создавал трудности и противодействовал заключению торгового договора. В частности, он выдвинул требование «рассчитаться за старые долги и компенсировать убытки за имущество», потерянное китайскими гражданами в период революции в России. Однако он не мог даже подсчитать, каковы же были убытки китайских граждан, а если бы и смог это сделать, то все равно Советский Союз не признал бы их. Англия, Франция и другие европейские страны в свое время пытались предъявить подобные требования, но у них из этого ничего не получилось. Кроме того, Ван Цзинвэй потребовал, чтобы вся торговля Советского Союза с Китаем проходила через специально созданные китайским правительством органы, а не непосредственно с китайскими торговыми фирмами и торговцами. Это была дискриминационная политика, ибо подобные условия не предъявлялись к другим странам. Ван Цзинвэя, по словам Сунь Фо, тогда поддержал бывший министр промышленности Чэнь Гунбо, который утверждал, что поскольку СССР сам ведет торговлю с другими странами через государственные органы, то и Китай должен вести с ним торговлю таким же образом. В связи с этим переговоры безрезультатно продолжались более трех лет и китайско-советские отношения находились в стадии неопределенности. В то же время все возрастающая угроза расчленения и порабощения Китая Японией привела к объединению различных группиров