— Кто он по профессии, этот господин Сабадош?
— Кажется, преподаватель. Но тоже на пенсии, как и мой хозяин. Они примерно одного возраста.
— Кто еще приходил после них?
— После них никто. А фамилии тех, что бывали раньше, при госпоже Бенде, я не знала.
На листке от третьего апреля стояло: «Переговорить с Мохаи». От пятого: «Сабадошу — 3000. Приготовить». Дальше, от восьмого: «Срочно переговорить с Мохаи». Больше записей не было. Конечно, от последней из них до дня убийства прошло менее недели. Я поставил календарь на прежнее место и стал шарить по столу в поисках карандаша, которым были сделаны заметки. Нечаянно уронил на пол блокнот, нагнулся, чтобы его поднять, и локтем невзначай сдвинул с места тяжелую, переплетенную в кожу папку, лежавшую с края. Приподняв ее, увидел под ней тоненький реестр в коленкоровых корочках. На старенькой обложке виднелась полустертая золоченая надпись — «1959». Я ухватился за него, как утопающий за спасательный круг, с волнением открыл первую страницу и начал читать. Усилием воли я взял себя в руки — кажется, передо мной лежало то, что мы искали. На первой странице было написано следующее:
«Наличными — 76 тысяч.
Роздано в долг — 65 тысяч».
«Ага, вот где прорезалась сумма, вырученная от продажи виллы на Балатоне!» — мелькнула у меня мысль.
Дальше шел перечень фамилий должников с указанием того, кто, когда и сколько просил в долг, сколько получил, на какой срок. Под каждой фамилией был обозначен номер телефона. Для тех, у кого телефона, видимо, не было, записан адрес. Среди перечня фамилий я нашел и те, подписи которых стояли на расписках, и другие, владельцы которых, очевидно, расплатились и получили свои расписки назад. Эти фамилии были вычеркнуты черным карандашом. Или, пожалуй, шариковой ручкой. Слева от фамилий стояли цифры, составлявшие десять процентов от величины ссуды. «А старичок-то все-таки оказался ростовщиком. Жаль», — подумал я со вздохом.
В дверях показался Козма с объемистым пакетом бутербродов, тремя бутылками пива и прозрачным кулечком зернистого кофе в руках.
— Лаци, кончай чистописание, иди завтракать! — крикнул я Немету, трудившемуся в поте лица в соседней комнате.
— Сейчас, осталось всего три адреса.
— Они не понадобятся, все ясно! — Я облюбовал себе бутерброд с ветчиной и принялся за него весьма энергично.
— Юлишка, вот вам кофе, приступайте, — сказал Козма и последовал моему примеру. Мы дружно жевали.
— Как — не понадобятся? Не возьму в толк. — Немет пристально смотрел на меня, стоя на пороге.
— Не туда смотришь, старина. Обрати лучше внимание на харч, обед вовремя гарантировать не могу. Поешь, выпей кофе и гони за Эрне Сабадошем.
— Вы нашли адрес?
— Вон там, в волшебной книжице с цифрой «1959». Все как на ладони: кто, где, когда, сколько. И да здравствует педантичность ростовщиков! Что бы мы без нее делали?
Юлишка внесла на подносе чашки с дымящимся кофе.
— Большое спасибо, Юлишка, можете собираться домой. Если возникнет необходимость, мы вам сообщим.
Дожевав четвертый бутерброд, я снова взялся за реестр.
— Вот, пожалуйста: Эрне Сабадош, адрес. Вызови машину и отправляйся. Если застанешь, позвони по телефону сюда.
Немет скрылся за дверью, а я набрал свой собственный номер в управлении.
— Лейтенант Бордаш.
— Будь любезен, запиши адреса и фамилии, я продиктую. Распредели всех, кого я назову, по нашим сотрудникам, и чтобы завтра к утру я имел информацию о каждом. Задача ясна? Приступай без промедления!
Список был длинный, занятие не из приятных, я даже немного охрип.
— Вы полагаете, убийство совершил кто-нибудь из них? — В голосе Козмы звучал оттенок сомнения.
— Так мне кажется, старина. Но могу и ошибиться. Надо заглянуть к Дароцине. Дверь открывай только после повторного звонка. Я отлучусь ненадолго.
Из морга при институте скорой помощи сообщили, что при вскрытии установлена причина смерти Золтана Бенде. Она наступила в результате травмы головного мозга от ударов тяжелым предметом, проломившим черепную коробку. Перед уходом я успел еще позвонить в криминалистическую лабораторию.
— Ну, как? Разобрались с отпечатками?
— К утру закончим. Всего одиннадцать. Но в дактилотеке не числится ни один из найденных на месте происшествия.
— Подготовьте все одиннадцать. Возможно, завтра вам придется выехать сюда, к нам. Будем сличать на месте.
От долгого сидения поламывало поясницу. Я встал и прошелся по пушистому ковру.
— И все-таки это был кто-то из «своих». Эта мысль не выходит у меня из головы, как я ни стараюсь, — сказал я Козме, меряя комнату шагами из угла в угол. Козма продолжал возиться с книгами.
— Вы правы. Преступник обшарил шкафы, постель и переворачивал матрац для отвода глаз, это ясно. Его интересовали только письменный стол и книги, он искал какой-то документ. Может быть, свою расписку?
— Пожалуй, пожалуй… Очень может быть.
В прихожей затрещал телефон. Докладывал Немет.
— Товарищ майор, все в порядке, мы выезжаем.
— Сделаешь так, как условились. Посади Сабадоша в кресло у окна и займи разговором, — сказал я Козме.
— О чем?
— Почем я знаю! Спроси, любит ли он компот со сливами или предпочитает пудинг с изюмом.
Дароцине уже не удивлялась моему приходу.
— Надоел я вам, сударыня, но что делать? Придется нам с вами опять понаблюдать.
Первым у двери показался Сабадош, за ним шел Немет. Подойдя к квартире Бенде, Сабадош позвонил. Ожидая, пока ему откроют, он немного повернулся в профиль. Старушка вздрогнула и сжала мою руку.
— Да, это он! — сказала она дрожащим голосом. — Это он приходил в тот день к старому Бенде, я его узнала. Но после него приходил еще один, в плаще. Тот был повыше ростом.
— Благодарю вас, сударыня, до свидания.
Представляться всем проходящим по делу — формальность не слишком приятная, но необходимая.
— Майор милиции Берталан Маг. Скажите, господин Сабадош, как давно вы знакомы с Золтаном Бенде?
— Более двадцати лет. Мы преподавали в одной гимназии. Но я уже давно на пенсии. У меня есть маленький домик в Алманди, у Балатона. В прошлом мы встречались и там каждое лето.
— Когда вы были здесь, в этой квартире, в последний раз?
— Минуточку, дайте вспомнить… Сейчас, сейчас. Сегодня у нас пятница? Я заходил к Бенде два дня назад, в прошлую среду. Да, да, в среду, что-то около полудня.
— С какой целью?
— Я заходил к нему и раньше. Просто так, на чашечку кофе, он приглашал и всегда был рад.
— В среду, значит, вы тоже пришли на кофе?
Щеки старого учителя порозовели, но он не проявил никаких признаков смятения.
— Не совсем так. Видите ли, это сугубо частное дело, но вам я готов открыться. Мне нужны были деньги, я попросил у Золтана три тысячи форинтов, он охотно согласился. Взамен я вручил ему расписку на всю сумму. Он отказывался, но я настоял.
— Это все, что я хотел узнать. Извините, что пришлось побеспокоить, привезти сюда. Не буду задерживать, благодарю за помощь.
— О чем вы говорите? Какая помощь? — Старик встал и после некоторого колебания спросил: — Господин майор, что здесь происходит? Все это так странно. Где Золтан? Что с ним?
— К сожалению, его уже нет в живых. Убит здесь, в своей квартире. Но об этом прошу вас пока никому не говорить.
— Убит?! Ничего не понимаю. Он был таким порядочным человеком… — Бывший учитель рассеянно поклонился и пошел к выходу. Глубоко подавленный случившимся, он едва не забыл шляпу в прихожей. За окнами сгущались сумерки, наступил вечер.
— На сегодня все, все отправляются по домам. Темно, вдова Дароцине из своего окошка все равно ничего не увидит и никого не узнает. Отложим до завтра.
Наступила суббота. Правда, сотрудники уголовного розыска рассматривают календарь несколько с другой точки зрения, чем остальные граждане. Об этом я напомнил Бордашу, положившему мне на стол пачку донесений наших сотрудников. Лейтенант даже не улыбнулся.
— Шутить изволите, товарищ майор. А донесения-то не очень, времени вы дали в обрез.
— Ничего, для начала хватит и этого.
Забрав помощников, я опять поехал на квартиру Бенде. Уже оттуда послал Козму за Анталом Добо, очередным «клиентом» покойного доцента.
— Доброе утро, сударыня! Я вижу, вы уже за работой?
Дароцине подняла очки на лоб и слегка поклонилась.
— Не лучше ли вам немного отдохнуть?
— Эх, господин майор, в моем возрасте такая работа и занятие, и отдых. Кроме того, сегодня прохладно, не хочется выходить. Но вы не думайте, что я с утра до ночи только шевелю спицами. Летом после обеда я каждый день выхожу погулять в соседний парк. Забираю внучат и на волю… Сегодня мы тоже будем, как это у вас говорят, ловить преступника? — В глазах старой женщины блеснул огонек. Увы, все возрасты покорны не только любви.
— Да, привезем парочку ваших заочных знакомцев.
— Не беспокойтесь, я буду глядеть во все глаза. Мне так хочется, чтобы этот мерзавец поскорее оказался за решеткой!
— Нам тоже, сударыня, уж вы поверьте.
Едва я вернулся в квартиру, как у двери позвонили. На второй звонок я открыл дверь.
— Прошу извинения, — смущенно пробормотал незнакомец в тирольской шляпе и коротком пальто. Из-за его плеча виднелась голова Козмы.
— Входите, пожалуйста. Это квартира господина Бенде, не сомневайтесь.
— В самом деле? А я уж подумал, ошибся.
Пока Антал Добо снимал пальто и шляпу, я успел заглянуть к нашей помощнице. Старушка покачала головой.
— Нет, господин майор. К сожалению, в среду приходил не он. Хотя лицо его мне знакомо.
Процедура повторилась по вчерашнему сценарию.
— Майор Маг.
— Из уголовного розыска?
— Да. Вас это смущает?
— Как вам сказать. По дороге сюда я ломал себе голову: просят приехать к Золтану, зачем такая срочность? А тут вы… Несколько странно, вы не находите?
— Нахожу. Ваша профессия, господин Добо?