– Да, согласен. Машина стояла здесь. Я машину поставил тогда передом на выход из поляны, и поэтому передняя левая дверка оказалась напротив ствола акации.
– Отлично, Виктор Антонович! – похвалил я его. В этот момент у меня в голове возникла интересная мысль. Эта мысль заключалась в том: когда Лисов подтвердил, что машина стояла здесь, да и мы с Макаровым убедились, что машина стояла здесь, обнаружив дробинки и куски краски, я прикинул взглядом расстояние от машины и до ствола акации. По моим расчётам, расстояние выходило не более трёх метров. Я попросил понятых измерить расстояние.
– Понятые! – сказал я. – Возьмите метр и измерьте расстояние от места обнаружения дробинок и краски до ствола или наоборот.
– Ровно три метра, – сказал один из понятых и отдал мне метр. „Значит, три метра, – прикинул я в уме. – Как же можно произвести выстрел при таких обстоятельствах, когда висящие ветки акации, если человек производил выстрел стоя, то очень даже мешали стрельбе?“ Я решил измерить высоту веток от земли. Один метр пять, примерно, сантиметров. Я снова стал размышлять:
„Машина вплотную стояла с ветками. Это естественно. Лисов спрятал свою машину в тень, под ветки акации от солнца. Допустим, стреляли стоя. По-видимому, и я уверен, что если бы стрелял кто-то из мужчин, именно он бы стрелял стоя. Какой был бы смысл стрелявшему специально лечь на землю для стрельбы или сделать выстрел „с колена“. Ну, нет никакого резона. Нет! Сам же Лисов подтверждает, что он быстро сел в машину и пытался завести машину, чтобы уехать. Но тут же прозвучал выстрел. Нет.
Это исключено! Хорошо. Допустим, стрелял мужчина стоя, тогда на ветках и на листьях должны остаться следы повреждений. Дырки на листьях, царапины на ветках, возможны даже дырки от дробин“. Я очень внимательно просмотрел листья, прощупывал ветки, но ничего, что могли повредить дробинки, не обнаружил.
На помощь я позвал понятых, чтобы они тоже проверили листья и ветки. Ко мне подошёл Макаров и в самое ухо прошептал:
– Тяжкие мысли, вижу, одолевают тебя?
– Ты как в воду глядел. Попал в самую точку, – тоже полушёпотом ответил я. – Ты что, мои мысли на расстоянии читаешь, Иван Григорьевич?
– Нетрудно было догадаться, посмотрев на тебя. После того, как замерили расстояние от стоянки машины до ствола и высоту веток от земли, ты весь ушёл в себя. Видно было по выражению твоего лица и движению твоих губ, ты крепко задумался. И какой же ты сделал вывод или выводы?
– Смотри на ветки акации, они о чём-нибудь говорят тебе? – тихо, чтобы не слышали посторонние, спросил я у него.
– Да. Уж очень низко они висят и, мне кажется, они мешали произвести выстрел. Ты об этом думал, когда измерял высоту веток от земли?
– Да. Только требуются уточнения.
– Если я тебя правильно понял, то для этого нужна машина Лисова, так ведь?
– Ну, ты молодец! Невероятно, ты просто читаешь мои мысли, Иван Григорьевич. Ты уже сообразил, о чём я?
– Нетрудно догадаться. О выстреле!
– Да. Посмотри, чем заняты сейчас понятые?
– Вижу, что они рассматривают листья и ветки акации. Ищут повреждения от выстрела. Так ведь?
– Правильно мыслишь. Я сначала сам проверил, никаких повреждений не обнаружил. Это говорит о чём?
Отвечу, не ломай зря голову. Говорит о том, что выстрел был произведён или лёжа, или с колена. И по этой причине необходимо проверить автомашину. Предварительно пусть наш эксперт-криминалист проверит и установит направление полёта дробинок. И ещё, Иван Григорьевич, давай пока ничего не будем говорить Лисову по поводу наших догадок. Хорошо?
– Учту.
– Продолжим осмотр.
Наш осмотр продолжился ещё минут двадцать. Особых примет, других улик обнаружить не удалось, так как после Лисова примерно на этом же месте, вероятно, побывали отдыхающие. Порядком они нарушили первоначальное положение. По окончании осмотра я обратился к Лисову:
– Виктор Антонович, скажите, где вы находились, когда появился перед вашим взором мотоцикл с тремя мужчинами? Вы помните это место? Ведите нас туда.
– Хорошо. Я помню это место. Пойдёмте!
Лисов пошёл первым, а мы последовали за ним. Лисов углубился в лес и примерно на расстоянии десяти метров, остановившись, сказал:
– Вот на этом месте находился я.
Я обвёл взглядом вокруг, но не обнаружил нигде собранных дров.
– Ну и где же ваши собранные дрова, Виктор Антонович? Нигде не вижу в этом районе ни одной веточки и тем более кучу собранных дров, – неожиданно задал вопрос Макаров. Вдруг все присутствующие свои взоры направили на Лисова. Я тоже не отстал от других.
Но я не стал глядеть ему прямо в глаза, а сделал вид, как будто смотрю мимо него.
Как я успел заметить, Лисов вначале слегка смутился, как бы растерялся. Но это длилось недолго, всего несколько секунд. Мельком он взглянул на меня и быстро заговорил:
– Вот тут я бросил собранные дрова, – и рукой показал на пустое место. – Но сейчас здесь не вижу их. Видимо, отдыхающие после меня использовали для костра. Готовые дрова, почему бы не пользоваться!
– Не кажется вам странным ваш ответ, Виктор Антонович? – тут же спросил Макаров. – К вашему сведению, я на поляне не видел следы костра. Что вы на это скажете?
Лисов быстро окинул взглядом поляну и продолжил:
– Это же не значит, что костёр жгли именно здесь, на этой поляне. Могли жечь и в другом месте.
– Могли, могли! Да ещё когда дрова даром достаются! – как бы поддразнивая Лисова, проговорил Макаров. – С дровами всё понятно! Теперь покажите, где стоял мотоцикл. Вы же сказали, что мужчины оставили мотоцикл и направились к вам. Укажите это место.
В лесу, где мы находились, было душно от жары. Моя рубашка прилипла к телу от пота. Пот тёк по лицу, по шее. Носовой платок уже был весь мокрый от постоянного вытирания. Макаров тоже усиленно вытирал платком пот с лица. Мы за Лисовым вышли из леса. На поляне было свежее. Освежала воздух река. Выйдя из леса, Лисов повёл нас через поляну, к её выходу. Пройдя по дороге от нашей машины метров двадцать, где с одной стороны начиналось колхозное поле, а с другой стороны дороги тянулся поредевший лес, через который, хотя плохо, но всё же кое-как просматривалась поляна, он остановился.
– Простите, за точность не ручаюсь. Могу, конечно, ошибиться, так как я к мотоциклу не подходил. Я только видел его через этот лес. Он стоял примерно в этих местах. Повторяю, за точность не ручаюсь. Ошибка может быть в пределах трёх-четырёх метров в любом направлении. Мне ведь не было нужды, чтобы зафиксировать точное место стоянки. Мне не были известны намерения этих мужиков. Они оставили мотоцикл и прямиком, через редкий лес, направились ко мне.
– Хорошо. Мы принимаем ваше пространное заявление, Виктор Антонович, – сказал я. – В таком случае мы начинаем осмотр. Всех присутствующих прошу искать следы мотоцикла. Одни в одну сторону, другие в другую сторону.
Дорога, где, по мнению Лисова, должен был находиться мотоцикл, не являлась таковой, а просто была чистой полосой земли, поросшей травой. Полоса тянулась между колхозным полем и полосой леса. Эта полоса земли служила для проезда колхозной техники, возившей на поля удобрения, зерно от комбайнов или во время посева, для посева. Порою по этой полосе по мере необходимости могли ездить рыбаки или отдыхающие. Трава в основном росла спорыш. Хотя она была невысокая, но плотная.
Честно признаюсь, на такой дорожке найти, обнаружить хоть что-то, тем более следы, просто было невозможно. Сильно вдавленных мест от тяжести мотоцикла мы не обнаружили. Да и как обнаружишь, если нет там никаких следов – ни мотоцикла, ни другой техники.
Если даже стоял на траве мотоцикл, может, в тот момент были следы, помяв траву колёсами, но уже прошло приличное время, трава поднялась, и нет следов. Мы уже почти час потратили на поиски следов, но результат – ноль. Ни малейших признаков пребывания мотоцикла. Нервы у многих поисковиков стали сдавать. Пошли разговоры разного толка. Мне тоже надоела пустая трата времени, бесполезный поиск, и я обратился к Лисову:
– Виктор Антонович, мы обследовали обширное пространство, можно сказать, осмотрели каждый сантиметр земли, каждый кустик травы, но следов мотоцикла не обнаружили. Мотоцикл ведь не игрушка детская, а тяжёлый предмет. Оставляет за собой следы, не только колёс, но и какие-то капли масла на траве, но их нет. Вы уверены, что был мотоцикл и стоял именно на обследуемой территории?
– Вы, видимо, думаете, что я эту историю с мотоциклом выдумал. Так можно понять ваш намёк?
– Понимайте как хотите, Виктор Антонович. Но ведь факт налицо. От него никуда денешься.
– Простите меня! Тогда скажите мне, кто же, по-вашему, стрелял в меня, ранил в плечо, повредил мою новую машину? Кто? То, что вы не находите следов, это ведь не моя вина, а ваша. Вы специалисты, вы должны найти.
– Хорошо, хорошо, Виктор Антонович, успокойтесь. Вам ведь вредно и опасно волноваться, – принялся активно успокаивать Лисова Макаров. – Дайте нам правильное направление поиска и более конкретное место стоянки. Вы, Виктор Антонович, определитесь: где нам искать? Если вы настаиваете, что мотоцикл был, укажите точное место стоянки, а не абстрактное. Мы будем искать. Если он был, мы обязательно найдём следы его.
– Я уже указал место. Где ещё искать, я не знаю. Ищите! Это ваша работа, – возмущённым тоном продолжал настаивать Лисов. – Я ведь вижу, что вы мне не верите. А я говорю правду!
Я понимал: если даже Лисов врёт, но настаивает и требует, то мы должны искать следы. Иначе в случае чего он окажется прав. Надо ему доказать, что следов мотоцикла тут нет и быть не может. Тогда я решил поступить иначе. Решил расширить территорию поиска. Со стороны лесополосы больше не имело смысла искать, решили на убранном колхозном поле поискать следы. Поле, на наш взгляд, убрано недавно. На поле чётко видны следы колёс комбайна и грузовых машин, которые перевозили зерно от комбайна на ток. После продолжительного поиска нам повезло. В глубине поля, на расстоянии примерно в ста шагах от дороги, где мы до этого искали следы искомого мотоцикла, обнаружили следы колёс мотоцикла с коляской. Следы этого мотоцикла тянулись от края колхозного поля почти до середины поля. Край поля, откуда начались просматриваться следы, находится далеко от того места, где мы искали ранее следы. Я шагами отмерил, и получилось двести шагов. Мы пошли по следу мотоцикла. И пройдя примерно метров двести, остановились, так как далее на поле следов колёс не было. По-видимому, на этом месте мотоцикл остановился. Рядом, где остановился мотоцикл, хорошо видны следы колёс комбайна. Мы обследовали следы колёс комбайна и установили, что на этом месте комбайн стоял. Мотоцикл после того, как остановился рядом с комбайном, впоследствии развернулся возле комбайна и следы его пошли в обратном направлении, откуда он приехал к комбайну.