Дача Кусто
Легкое течение несло нас вдоль живописнейшего кораллового рифа Шааб-Руми. Течения бывают не толь ко врагами дайвера, но и друзьями. Когда тебя, подняв на руки, несет ласковое течение, нужно расслабиться – в такие минуты невесомости приходит ощущение парения. При этом, что немаловажно, не расходуется энергия и уходит меньше воздуха из баллона – и ты можешь дольше наслаждаться удивительными видами морского дна.
Паря вдоль рифа, мы оказались возле клетки для за щиты от акул. От клетки почти ничего не осталось, только прутья, покрытые илом. Они лежали внизу под нами на глубине приблизительно сорока метров. Значит, дом Кусто близко. Мы прошли еще немного вдоль рифа, поднялись по нему вверх. Нашим глазам открылось небольшое плато, на нем развалины какого-то сооружения – вероятно, сарая, а чуть правее – инопланетный корабль…
«Инопланетный корабль» Жака-Ива Кусто, в нем располагалось «ныряющее блюдце»
Да нет, на обрыве стояла избушка на четырех куриных ножках; рядом с ней небольшая полянка, поросшая кустиками; живописные, поднимающиеся вверх скалы; скамеечка возле калитки; а из трубы избушки вверх поднимался дымок. Уютное местечко, чтобы встретить старость. На природе, дыша свежим воздухом… хотя все это показалось мне с первого взгляда. Не избушка это была вовсе, а все-таки космический инопланетный корабль, и не кустики это выросли на полянке, а морские кораллы. А дымок, вьющийся из трубы «избушки», – воздух, выходящий в отверстие в крыше, который выпускает за плывший туда дайвер. А жаль! Вот бы в таком живописном месте дачку снять, в тишине книжки бы писать о наших приключениях…
Это строение раньше было ангаром для «ныряющего блюдца», на котором Кусто опускался на глубину до трехсот пятидесяти метров. Ангар стоит на краю рифа, откуда открывается замечательный вид. Меня не оставляла мысль, что это одно из самых живописных мест для строительства дома. Вероятно, и Кусто был такого же мнения.
И потом, когда уже уходили на болтающийся над нами зодиак, я все оглядывался.
Эх, душевное местечко…
«Умбрия» – так не доставайся же ты никому!
Затонувший корабль «Умбрия» считается одним из самых интересных мест на планете для погружений с аквалангом. Корабль лежит на тридцатипятиметровой глубине вблизи Порта-Судан. История его по-своему уникальна.
Итальянское судно «Умбрия» было полностью загружено боеприпасами. Выйдя из порта Мессины 29 мая 1940 года, оно направлялось в Восточную Африку. Но туда ему не суждено было дойти.
Вопрос о вступлении Италии в войну на стороне Германии был практически решен, но официального заявления об этом не поступало, и на тот момент Италия считалась нейтральной страной, но все знали, что это только дело времени.
Затонувшая «Умбрия». Ее трюмы набиты снарядами, и если бы они сдетонировали, снесло бы половину Порта-Судан. Опасность взрыва остается и сейчас
Британский королевский флот, контролировавший Суэцкий канал, вынудил «Умбрию» бросить якорь вблизи Порта-Судан. Корабль был практически захвачен англичанами, на него высадили двадцать военных, которые должны были ожидать известия о вступлении Италии в войну, чтобы уже на полных правах нейтрализовать команду и принять руководство кораблем и его грузом. С этого момента участь «Умбрии» была предрешена, но судьба распорядилась иначе…
Ранним утром 10 июня 1940 года капитан «Умбрии» Лоренцо Мусан, фактически отстраненный от командования судном, слушал радио.
Его хитроумный план созрел, вероятно, заранее или был спланирован кем-то из военачальников, а он лишь выполнял приказ – сейчас этого уже не скажет никто. Но он первым узнал о том, что Италия объявила о вступлении в войну. Дальше нужно было действовать быстро и решительно. При помощи членов команды ему удалось на время отвлечь и нейтрализовать англичан и открыть кингстоны. Когда англичане опомнились, трюмы уже были полны воды. На глазах у всего британского королевского флота «Умбрия», не сдавшись и не спустив флага, уходила на дно, унося в трюмах смертоносное оружие. Из команды никто не погиб. Какова же судьба капитана – неизвестно.
Существует мнение, что если бы боеприпасы в трюме сдетонировали, взрывом снесло бы половину Порта-Судан. В то время это вызвало панику в городе. Не исключена эта возможность и сейчас – по прошествии семидесяти пяти лет.
Завораживающая красота погибших кораблей
Мы погружались к «Умбрии» дважды: один раз днем, другой – ночью. Корабль сохранился довольно хорошо. В трюмах его есть что посмотреть. В одном из них аккуратно одна на другую сложены бомбы; местами они поржавели и заросли кораллами. В другом трюме можно увидеть автомобиль «Фиат», везде разбросаны бутылки – воз можно, в каких-то из них сохранилось вино. В одном из отсеков каюты – мастерская, поваленный трап…
Все это создает удивительную картину, как будто попал на другую планету, а эти обломки не морского, а космического корабля.
«Потрясающее воспоминание» Андре Лабана
– Что вы чувствовали в свое первое погружение ночью?
«Это была восхитительная ночь! Мне было совсем не страшно, когда мы начали погружаться, мне было очень любопытно, как это будет. Все произошло довольно быстро, потому что пока я надевал все снаряжение, баллоны, маску…
И я начал погружаться, я был на глубине всего трех-четырех метров, и тут я увидел Кусто и других ныряльщиков, операторов, которые уже поднимались. Они поднимались, окруженные голубым светом; конечно, это было очень красиво, с визуальной точки зрения. И у меня просто не осталось времени опуститься ниже. Все поднимались, и мне пришлось подняться вместе с ними. Ни кто, конечно, не стал бы меня ждать. Но в любом случае это потрясающее воспоминание».
«Мне страшно нырять ночью»
Ночное погружение особенно интересно своей загадочностью и невероятным ощущением ирреальности.
«Я ныряю с аквалангом уже двадцать лет, но до сих пор мне страшно нырять ночью», – говорил Жак-Ив Ку сто в своем фильме «Мир без солнца».
Возможно, мне нужно погружаться двадцать лет, прежде чем я научусь бояться. Ведь страх приходит, когда ты знаешь, что может произойти с тобой, – у меня слишком мало опыта для страха. Я ощущал только фантастичность ситуации. Разрезая тьму, фонарь вырывал разбросанные части погибшего корабля, ночных морских обитателей… и это было странное зрелище.
Когда вдруг из-за лежащего на дне корабля поднимается удивительный свет, ты не понимаешь, что это.
Фантазия рисует удивительные картины… Свет поднимается все выше, становится все ярче… и ты замираешь, завороженно глядя на это удивительное явление. Но про ходит секунда-другая, и ты понимаешь, что впереди из-за корпуса судна поднимается дайвер с фонариком. Просто преломление света и теней завораживает, создавая фантастические картины.
Ничто на земле не сравнится с необычностью этого зрелища.
Инопланетная виза
– Скажите: а что это у вас за виза? – на пограничном контроле спросила меня офицер таможни. – Где это вы побывали, – на другой планете, что ли?
– Это виза Судана, – ответил я.
– Ах, вот как?! – покачала она головой.
Суданская виза в паспорте по сравнению с другими выглядит действительно странно – на наклеенной в па спорт бумажке текст написан от руки.
Кокос – остров пиратов и разбитых надежд
Богатый берег счастливых людей
«Богатый берег!» – 18 сентября 1502 года воскликнул Христофор Колумб, стоя на палубе корабля. Колумбу везде мерещилось золото, но он ошибся: золота здесь не оказалось, а название привязалось накрепко.
Основную часть Коста-Рики занимают не месторождения золота, а непроходимые влажные тропические леса и поросшие деревьями горы.
Богатый берег счастливых людей
Костариканцы доброжелательны и гостеприимны, их нередко называют «тико», потому что они часто употребляют в разговоре уменьшительную форму с похожим звучанием, но они не обижаются на это передразнивание – наоборот, часто шутят над собой на эту тему.
Столица Коста-Рики Сан-Хосе, где мы остановились в гостинице, располагается в центре страны на плато, на высоте 1170 метров над уровнем моря. Поэтому температура воздуха здесь вполне комфортная для проживания: ни жарко, ни холодно.
Поселение Сан-Хосе было образовано в 1737 году группой контрабандистов, потом сюда была перенесена столица.
В столице, прежде чем отправляться к легендарному острову Кокос, где планировались съемки следующей серии фильма, мы прожили три дня.
Заворот в другую сторону
Поначалу я этого не осознавал, просто видел, что во круг происходит нечто неуловимо странное.
Все краны в гостинице закрываются в левую сторону, вода в раковине и в ванне течет в слив, кружась не как у нас, по часовой стрелке, а против часовой; в ресторане люди размешивают сахар в кофе тоже против часовой стрелки, так же бегут спортсмены на стадионе… Для нас это странно, для костариканцев – обыденность, как и для людей этой части полушария. Такая особенность, безусловно, должна была как-то влиять на сознание человека, на его восприятие окружающей среды.
И через день я замечаю, что сам начинаю размешивать сахар в чашке против часовой стрелки… Что будет дальше?!
Слава дворникам!
Ветер гоняет по улицам полиэтиленовые пакеты, газеты, клочки, обертки – кажется, что здесь не убирали неделю… Это утренний Сан-Хосе; дворники появляются после десяти часов, а сейчас костариканцы направляются на работу. Если бы дворники устроили забастовку хотя бы на неделю, что стало бы с городом!?
В центре Сан-Хосе есть памятник дворнику, которым костариканцы очень гордятся, там даже дежурит специальный дворник, чтобы вокруг памятника никогда не было мусора. Работы у них действительно много.