Африканские зарисовки
1. Приключения белого на Черном континенте
Кения
Мой самолет в столицу Кении Найроби прилетел поздно ночью, и я остановился в отеле в двух километрах от центра города. На следующее утро я решил прогуляться пешком, но был остановлен охраной на выходе из отеля.
— Сэр, возьмите такси. Пешком вам не дойти — вас обязательно ограбят.
Выяснилось, что по Найроби можно ходить пешком только в самом центре города, да и то только днем, а так единственный способ передвижения белого человека по столице — это такси.
Кстати, местные жители иногда выручают слишком беззаботных белых. Как-то я возвратился в кенийскую столицу на маршрутке и опять же со свойственной мне беспечностью попытался дойти до отеля пешком. Меня немедленно вызвалась проводить молодая женщина. По пути она обходила группки праздно стоящих молодых людей, и таким образом мы без приключений достигли места моего проживания. К слову сказать, добрая девушка отказалась взять с меня чаевые, она просто искренне хотела мне помочь: «Один бы вы не дошли до отеля, сто процентов».
Увы, такая бескорыстность довольно редка. Большинство моих встреч с кенийцами заканчивались просьбой денег или других услуг. Например, официантки в ресторанах часто просили меня помочь им «устроиться на учебу в Европу». Фотографировать в Кении очень сложно: люди всегда начинают требовать дань за снимок, причем часто в очень агрессивной форме.
Откровенное попрошайничество нередко сочетается с почти карикатурным обожествлением «белого господина»; так, в деревнях женщины нередко бросались целовать мне руки.
При этом неверно думать, что корыстное отношение к белым характерно только для кенийцев, «развращенных» цивилизацией.
Так, я пожил в племени скотоводов-кочевников масаев. Они обитают в шалашах, а их женщины ходят с обнаженной грудью. Основная пища кочевников — смесь молока и крови коровы. Когда я угостил своих новых знакомых сыром, то они мне признались, что еще никогда не ели этого продукта.
Так вот, даже эти «полудикари» отказывались фотографироваться бесплатно. Более того, масаи придумали своеобразный рэкет в отношении белых туристов. Они приходят на их бивак и начинают без спроса исполнять национальные танцы, а затем вымогают дань.
Интерес к деньгам «богатых» сочетается у местных бедняков с совершенно беспричинной агрессией. Так, на окнах кенийских поездов водружены решетки.
Когда поезд проезжает кварталы бедняков, то в него летят камни и бутылки — делается это просто от ненависти к богатым и скуки.
Проституток можно встретить в Кении на каждом углу, за очень небольшую мзду на интимную близость пойдет и практически любая горничная отеля. Но многие местные девушки «любят» музунгу (дословно «бескожий», как здесь называют белых) совершенно бескорыстно.
Появиться на улице с белым очень престижно, поэтому многие африканки готовы «полюбить бескожего» сразу же после романтического вечера в ресторане. И все же идти на интимную близость крайне нежелательно. Число зараженных СПИДом в стране приближается к 10 % (причем многие женщины даже и не знают, что они больны), так что лучше проявить целомудрие.
«Акуна матата» можно перевести с суахили как «беззаботная жизнь», но это же выражение имеет и другое значение: «Без проблем!». Эту фразу можно услышать на кенийском острове Ламу повсеместно. Говорящие на суахили местные жители — не только ревностные мусульмане, но и очень гостеприимные люди. Это, пожалуй, единственное место в Кении, где белого человека не пытаются ежеминутно развести на деньги (впрочем, за фото нужно платить и здесь) и готовы помочь туристу совершенно бескорыстно. Но, как говорится, исключение лишь подтверждает правило.
Руанда после бойни
В 1994-м в далекой африканской стране Руанде произошла кровавая бойня между народностями хуту и тутси, стоившая жизни около 20 % жителей страны, в основном тутси. На сегодняшний день это наиболее широкомасштабная гуманитарная катастрофа XX века.
В Руанду я приехал через два года после бойни. Первым моим шоком был отель, где я остановился. Я выбрал его по вполне солидному западному путеводителю, но не учел, что рекомендации составлялись до начала конфликта, а после войны в стране все изменилось. Отель охранял громадный вооруженный негр, он просыпался в четыре утра и начинал громко петь и бить в барабан.
Как ни странно, в отличие от Кении, передвигаться по стране было относительно безопасно; новые власти навели кое-какой порядок, и убивать белых попросту боялись. Увы, попрошайничество в этой стране было распространено не меньше, чем в Кении.
Общаться мне приходилось практически исключительно с тутси; лишь среди этого народа попадались относительно образованные люди, говорившие по-английски.
Впрочем, с несколькими образованными хуту мне все же один раз удалось поговорить. Они утверждали, что если ребенок-хуту проявляет способности, хорошо учится, то тутси его немедленно убивают. Возможно, это и преувеличение, но в любом случае очень показательно, что такое убеждение распространено среди хуту.
В этой стране меня также поразило, как проходит День национального траура, посвященный жертвам геноцида.
Погибших во время бойни не похоронили в земле, а держали в ямах, покрытых пленкой. В День национального примирения в присутствии иностранных дипломатов и согнанных крестьян-хуту пленки снимали, и собравшиеся лицезрели разложившиеся трупы. Из ямы шел сильный смрад, при мне жена одного иностранного дипломата упала в обморок.
Руандийское правительство считало, что «смотрины мертвецов» убедят местных жителей не убивать вновь.
2. Апартеид цвета мокко, или Путешествие по Гаити
Хотя остров Гаити и расположен в Западном полушарии, почти все население его — негры и мулаты, местная жизнь настолько напоминает Африку, что я решился включить свои впечатления о путешествии по нему в эту главку.
На острове расположено два государства: Гаити и Доминиканская Республика, отличающиеся друг от друга достаточно сильно. Черные преобладают в обоих государствах, но многие доминиканцы почему-то презирают гаитянцев (жителей государства Гаити) именно за то, что они — явные представители негроидной расы, а у многих доминиканцев якобы есть примесь белой крови.
Какая-то толика правды в этих суждениях действительно есть: благодаря разным историческим судьбам двух соседних государств одного острова гаитяне действительно обладают более ярко выраженными негроидными чертами и темным цветом кожи, чем доминиканские потомки выходцев из Африки.
Гаитянские невольники подняли в 1799 единственное в мире успешное восстание рабов и создали первую на земном шаре республику чернокожих. При этом почти все белые были убиты или бежали из республики.
Доминикана же окончательно освободилась от власти испанской короны лишь в 1865 году. Однако в новом независимом государстве белые сохранили ключевые посты.
Долгая совместная жизнь с испанцами слегка «европеизировала» доминиканских черных, и сегодня любой житель республики безошибочно отличает гаитянца от местного негра. В принципе, это различие видно и внимательному туристу.
Например, гаитянки, в отличие от доминиканок, по-прежнему, как это принято у африканских женщин, носят поклажу на голове. И, конечно же, больше всего связь гаитян с Африкой проявляется в их религии — вуду.
Она сформировалась в среде западноафриканских рабов на Гаити в результате смешения народных верований и элементов католицизма. Большинство же доминиканцев являются ревностными католиками и искренне считают, что их соседи по острову поклоняются дьяволу.
Мне удалось побывать на церемонии вуду. Могу засвидетельствовать, что с точки зрения христианина обряды этой религии выглядят действительно, мягко говоря, необычно.
На входе в молельный дом был расположен ларек со спиртным, поэтому молящиеся совмещали поклонение своим божествам с обильными алкогольными возлияниями. В храме гаитяне под звуки тамтамов плясали в экзальтации около священных столбов, не забывая передавать по кругу бутылку с ромом. Непрерывно курящий сигару жрец был одет в женское платье, носил на поясе мачете, а на голове — сомбреро.
Однако больше всего доминиканцев раздражает даже не необычность культуры гаитян, а то, что в поисках лучшей доли они массово мигрируют в Доминикану, где якобы занимаются в основном криминальной деятельностью. Увы, определенная доля истины в этих обвинениях есть, что подтвердит любой турист.
Примерно половина гаитян не умеют ни читать, ни писать (среди доминиканцев неграмотных лишь 13 %), официальную работу они могут найти только на плантациях сахарного тростника, где получают менее ста долларов в месяц.
Рабочие плантаций снимают лачуги и живут по десять человек в одной комнате. Когда проезжаешь мимо таких поселений, чувствуешь себя неуютно. Женщины, правда, могут устроиться чуть лучше — их берут за 50 долларов в месяц нянями, но при этом предоставляют бесплатный кров и еду.
Далеко не все гаитяне готовы довольствоваться столь малыми суммами. В курортных городах улицы просто кишат гаитянскими проститутками, которые буквально набрасываются на потенциальных клиентов. Свой нелегальный промысел есть и у гаитянских мужчин. Практически все мелкие торговцы наркотиками и сутенеры — выходцы с Гаити.
Все курортные гостиницы располагаются за массивными оградами, оснащены камерами наблюдения и круглосуточно охраняются вооруженной охраной. Совсем другая атмосфера в центральных горных районах страны, где иммигрантов из Гаити совсем немного.
Преступности здесь практически нет, а местные городки по чистоте и комфортности даже немного напоминают европейские. Отъехав немного от городка Харабакоа, мне даже показалось, будто я вернулся в скучную и поднадоевшую Америку: в уютных кафе молодые люди с ноутбуками вели увлеченную переписку в интернете, изредка прихлебывая крепчайший кофе эспрессо.