Но в целом путешествовать с Ютакой было очень выгодно: боевики были горды, что к ним приехал «представитель Страны восходящего солнца», и принимали нас очень хорошо.
Забавна была и наша встреча с депутатом (уже тогда, в середине 90-х!) Госдумы Константином Затулиным. Депутат сказал нам по нынешним временам безобидную фразу: «Государства ближнего зарубежья должны стать нашими сателлитами или умереть!». После публикации моего интервью с политиком разразился большой скандал, а он стал отрицать, что произнес эту фразу.
Пикантность ситуации усиливалась тем, что кассета с интервью была в Японии у Ютаки (к счастью, господин Затулин этого не знал). До приезда в Москву (естественно, с кассетой!) Ютаки я уклонялся от открытых прений с российским политиком, зато после приезда японского политолога отыгрался по полной. Под именем Ютаки Акино (мой друг, естественно, не возражал, хотя и с трудом понимал текст написанного) я разразился статьей в «Независимой газете», где японский профессор удивлялся способностям российских депутатов выкручиваться и отказываться от своих слов.
Через несколько лет наших путешествий Ютака организовал мне поездку в Токио на конференцию по проблемам Средней Азии в МИДе Японии. Я решил привезти другу оригинальный подарок и взял с собой солдатскую каску, которую нашел в Грозном.
Профессор был в восторге от подарка и показывал мне Токио, водрузив каску на голову. В конце прогулки мы зашли в синтоистский храм, где полагалось загадывать желание. Мой друг загадал, чтобы в следующем году у него было «десять трудностей и восемь несчастий».
— Я сильный человек и должен пройти большие испытания, — пояснил свой поступок Ютака.
Увы, боги вняли просьбе необычного японца. На следующий год он устроился работать в миссию ООН в Таджикистане и был убит боевиками в горах республики.
В японской прессе Ютаку окрестили «последним самураем».
6. Мой друг товарищ Заря
Во время первой чеченской войны я в качестве «гида-проводника» (сейчас это называют очень русским словом «фиксер») работал в Чечне с московским собкором южнокорейской газеты Джуном (фамилию не помню).
Хотя Джун мне заплатил за поездку (и неплохо), он считал меня после такого «страшного приключения» близким другом и обещал мне организовать халявный тур по Южной Корее. Я, если честно, не особо ему поверил, так как подобные обещания иностранцы давали мне довольно часто, а выполняли редко.
Но для начала несколько слов о Джуне. В 80-е годы прошлого столетия он был студенческим активистом коммунистического движения по кличке «товарищ Заря». Товарищ Заря был руководителем коммунистической подпольной ячейки и даже принимал экзамен по учебнику «История КПСС» на японском языке, привезенному контрабандой из Токио. Жизнь студента была очень бурной — стычки (по сути — бои) с полицией происходили ежемесячно. В одной из таких потасовок Джуну выбили глаз.
Увы, все хорошее кончается. Джун был арестован и приговорен к тюремному заключению. В тюрьме ему в качестве воспитательной меры давали читать Солженицына.
Но, к счастью Джуна, его дед был классиком корейской литературы, и то, что внук такого знаменитого человека томится в тюрьме как политический заключенный, создавало для Кореи не слишком хороший имидж. Решение было найдено: Джуна решили воспитывать от противного и отправили для ознакомления в СССР.
Попал он туда уже в перестроечные годы, и, может, именно поэтому «прозрение» произошло очень быстро. Пустые полки магазинов, вороватые партийные боссы, проститутки (и это «в стране победившего социализма!») — нет, такой «коммунизм» бывшему подпольщику явно не понравился.
Когда мы познакомились, Джун уже превратился в процветающего буржуазного журналиста и любил повторять вариант известной поговорки: «Если ты коммунист в двадцать лет — то у тебя есть сердце, а если ты коммунист в тридцать, то у тебя нет головы».
Хотя у Джуна и была голова, сердце у него было по-прежнему добрым. Мы довольно часто с ним сидели в клубах-караоке. Причем, несмотря на мои протесты (как русский человек я этого совершенно не понимал), Джун обязательно брал девушек, работающих на консумации. Программа была всегда одна: дородные украинки открывали нам спиртные напитки, а Джун под караоке пел песню «Русский солдат Алеша».
В заключение начинался рассказ девушкам о нашей чеченской поездке, Джуник называл меня близким другом и клялся, что скоро я поеду в Южную Корею.
— Опять напился, — уныло думал я.
Но как-то я был в командировке в Африке и оттуда позвонил жене.
— Тут Джуник рвет и мечет. Какая-то южнокорейская фирма делает турне для журналистов. Уже давно должны были уехать, но не едут — ждут, когда ты вернешься.
Оказалось, что фирма GoldStar поменяла название на LG и для закрепления своих позиций на русском рынке решила организовать поезду журналистов в Южную Корею.
За консультацией — кого из журналистов послать — обратились к Джуну. Он составил список: «Известия» — журналист на усмотрение редакции, «Коммерсантъ» — журналист на усмотрение редакции, «АиФ» — журналист на усмотрение редакции, «Независимая газета» — только Игорь Ротарь!
Поездка в Корею прошла неплохо, но первое время у нас сложилось четкое впечатление, что мы приземлились чуть севернее 38-й параллели.
На заводах LG первое, что нам бросилось в глаза, это «Доска почета передовиков». Оказалось, что день на фирме начинается с производственного гимна. При этом если ты работаешь на определенную фирму, то считается предательством купить продукцию ее конкурента. Так, например, работник LG никогда не возьмет продукцию Samsung.
Менять работу также считается очень неблаговидным делом, ты должен хранить верность фирме.
Но и после работы кореец не предоставлен самому себе, он просто обязан проводить время в «коллективе» — на корпоративных посиделках. Кстати, когда я рассказал нашим гидам, как Джун старался, чтобы я попал в Южную Корею, то они ничуть не удивились — по корейской этике, ты просто обязан сделать подарок другу.
Глава 14В поисках «дикарей»
Сам не знаю почему, но я всегда мечтал побывать у настоящих дикарей (уж пусть простят меня либералы за это не вполне корректное слово). Я мечтал пожить в обществе, где люди ходят в набедренных повязках (в крайнем случае — в шкурах), охотятся с луком и живут в вигвамах. Я делал множество попыток попасть в такие места, но почти всегда неудачно.
1. «Выжившие будут застрелены снова» (зарисовки о жизни индейцев США)
«Не вторгаться! Нарушители будут застрелены. Выжившие будут застрелены снова!» — увидел я огромный плакат на въезде в одну из индейских резерваций в Калифорнии. Пока я размышлял, стоит ли искушать судьбу, к моей машине подъехало четверо индейцев на квадроциклах. «А что, меня действительно могли застрелить?» — в полушутку спрашиваю я, пытаясь разрядить обстановку. «Вполне, мы действительно вас ненавидим!» — не моргнув глазом, отвечают неулыбчивые индейцы.
Согласно законам США индейские племена пользуются теми правами, о которых многие нацменьшинства могут только мечтать. Фактически резервация — это государство в государстве. Для индейских бизнесменов действуют серьезные налоговые льготы, в резервациях есть собственная полиция и племенные суды. Американская политкорректность заходит настолько далеко, что даже само слово «индеец» в американских СМИ почти под запретом: его заменяет словосочетание «коренной американец».
Разрешение на открытие в резервациях казино (игорный бизнес запрещен в других регионах США), а также беспошлинная продажа сигарет — очень серьезная помощь правительства США аборигенам страны. Увы, несмотря на все эти льготы, индейцы все же по-прежнему не любят белых.
«Наше положение значительно хуже, чем у американских афроамериканцев. Например, еще в начале XX века были индейцы-рабы. Мы чужие для США и сегодня.
Приведу вам хотя бы один пример — операция по ликвидации Усамы бен Ладена носила кодовое имя «Джеронимо». А ведь Джеронимо — легендарный предводитель племени апачей, боровшегося с американскими войсками. Сравнение легендарного индейского лидера с террористом глубоко оскорбило индейцев! Это еще раз доказывает, что проблема коренных жителей Америки не решена и сегодня. Мы — чужие в этом государстве», — пытается объяснить мне нелюбовь к белым борец за права индейцев писатель и кинорежиссер Чаг Лоури.
По мнению господина Лоури, открытие казино не может решить индейскую проблему в корне. Сегодня игорные дома имеют около 65 % процентов племен. Однако лишь десять процентов из них имеют доходы от игорного бизнеса достаточные, чтобы распределять их среди всех членов племени.
Более того, по мнению индейского активиста, разрешение игорного бизнеса даже вредно. «В XIX веке белые пытались ассимилировать индейцев насильственно. Детей забирали в специальные интернаты. Там ученикам запрещали говорить на родном языке и носить национальную одежду. А за провинности сажали на цепь и кормили лишь хлебом с водой. Сопротивлявшихся колонизаторам индейцев убивали, а коллаборационистов приучали к «огненной воде». Теперь же нас пытаются лишить самобытности более изощренными методами. Игорный бизнес глубоко чужд индейской культуре, он развращает аборигенов Америки», — убеждает меня индейский писатель.
«Не пей за рулем!»
Индейский активист объяснил мне, что наиболее крупные резервации открыты для туристов, и по его совету я побывал в резервации Навахо в Аризоне. Площадь резервации, которую индейцы гордо называют «Нация Навахо» (и очень обижаются, когда их считают племенем), больше, чем территория такой страны, как Латвия. И резервация действительно имеет признаки государства: здесь свое правительство, парламент, флаг, полиция.
Первое, что поразило меня в «стране индейцев», как называют этот уголок в Аризоне, это очень необычные для Америки надписи на придорожных плакатах: «Не пей за рулем». Сегодня во всех индейских резервациях действует жесткий сухой закон, а наиболее внушительными по размерам зданиями здесь являются центры по реабилитации алкоголиков и наркоманов.
После обычных районов США мне показалось, что я оказался в какой-то стране третьего мира. Местный бизнес в основном представлен магазинчиками по продаже индейских сувениров и высушенного по индейским рецептам мяса «джерки». Торговля идет в грубых, наскоро сколоченных сарайчиках или же просто на выставленных вдоль дорог табуретках. Приблизительно такие же базарчики мне приходилось видеть в сегодняшнем Таджикистане или же России начала 90-х. Белые не спешат покупать однообразные поделки, и если торговцу за день удается заработать десяток долларов, то это считается удачей.
Асфальтовая дорога связывает лишь наиболее крупные населенные пункты резерваций, в мелкие же деревушки приходится добираться по проселку. Электричество и водопровод проложены также лишь в основные поселки. Многие же индейцы предпочитают жить на отдаленных фермах в пустыне, и в таких домах нет ни света, ни водопровода.
Хуже, чем на Гаити
Увы, как оказалось, есть резервации, где положение значительно хуже, чем у индейцев навахо. Так, в резервациях племени лакота многие показатели уровня жизни такие же (или даже хуже), чем на Гаити — беднейшей стране Западного полушария.
Например, средняя продолжительность жизни в резервации Роузбуд в Южной Дакоте — 46 лет, а на Гаити — 47. Детская смертность среди индейцов лакота в 3 раза выше, чем в среднем по США, а количестово больных туберкулезом в восемь раз выше среднеамериканского показателя. (Indian Health Service (2013). Disparities. US Department of Healthand Humanservice).
Конечно же, столь страшные показатели во многом объясняются распространением алкоголизма среди индейцев (процент алкоголиков в 5,5 раз выше, чем в среднем по США), но в любом случае такая статистика в одной из самых развитых стран мира выглядит чудовищно.
Республика Лакота и «русский след»
Возможно, именно крайне низкий уровень жизни объясняет тот факт, что только среди индейцев лакота существует реальное сепаратистское движение. Так, в 2007 году индейский активист Рассел Минс с несколькими сторонниками заявил «о расторжении договоров между народом лакота и федеральным правительством США» и об образовании независимой Республики Лакота.
Рассел Минс обратился с просьбой о признании независимости в посольства Чили, Боливии, Венесуэлы и Южно-Африканской Республики. Также было заявлено об отказе от гражданства США и полном освобождении от налогов всех, кто признает себя гражданином Республики Лакота.
Российская пропаганда достатчно много использовала проблемы лакота как яркую иллюстрацию того, что «не все благополучно в государстве американском». Забавно, что в нашей стране даже существует «Информационный центр Республики Лакота в Российской Федерации», имеющий собственный веб-сайт на русском языке. В разделе «контакты» сайта — телефоны указаны американские (причем с подробной инструкцией, как звонить из России), а вот e-mail российский. Если навести курсор на е-mаil, то сверху появляется фото мужчины в военной форме по имени Аlexander Krylov.
Я погуглил этого человека. О нем очень подробно пишут украинские антисепаратистские сайты. Вот, например, что я прочел на сайте «Миротворец»: «Российский наемник, боевик НВФ. Имеет медаль «За возвращение Крыма». Замечен в Славянске в апреле 2014. Указывает город проживания — Republic of Lakotah, Wounded Knee, США. На самом деле — из Смоленска, РФ. Работа: комментатор радиовещания, ГТРК «Смоленск», редактор службы информации, радиостанция «Смоленская весна». Шеф-редактор, Информационный центр Республики Лакота в РФ с 2008». На «Миротворце» указана и страница в «Одноклассниках».
Убежденный антидемократ, националист и сталинист Александр Крылов успел повоевать во многих «горячих точках»: Приднестровье, Босния, Украина. Во многом жизнь этого человека похожа на судьбу Игоря Стрелкова (Гиркина). А, как показывает опыт того же Стрелкова, Кремль любит использовать подобный типаж пассионариев. Отмечу также, что во время событий в Крыму российские добровольцы работали там в тесном контакте со спецслужбами. Какие-то знакомства в этом ведомстве у Александра есть наверняка. Так что вполне вероятно, что товарищ Александр Крылов занимается Республикой Лакотой не без помощи товарищей сверху.
В пользу этой версии работает и тот факт, что Москва если и не опекает, то, по крайней мере, поддерживает контакты с экзотическими непризнанными государствами. Так, в 2016 году в Москве с большой помпой прошел форум «Диалог наций. Право народов на самоопределение и строительство многополярного мира», на который по приглашению Антиглобалистского движения России приехали представители организаций из 16 стран, от Калифорнии до Нагорного Карабаха, выступающие за независимость своих регионов.
Участники форума единогласно признали Россию проводником идеи многополярного мира, а президента Владимира Путина назвали «главным антиглобалистом планеты». Как утверждает газета «Коммерсантъ», на проведение конференции Антиглобалистское движение получило грант в размере 3,5 млн руб. от «Национального благотворительного фонда» (является одним из операторов президентских грантов среди НКО. Показательно также, что и предыдущий «съезд непризнанных государств» был проведен также в Москве — и на деньги того же фонда). («Коммерсантъ», 27 сентября 2016 г.).
Иногда истории о связях Кремля с международными сепаратистскими движениями напоминают анекдоты. Так, например, президент организации «Да, Калифорния!» Луис Мартинелли переехал из Сан-Диего в далекий Екатеринбург, так как женился на местной красавице. Но и с далекого Урала господин Мартинелли борется за отделение Калифорнии от США.
Ассимиляция или изоляция?
На то, как же нужно решать проблемы коренных жителей США, в Америке есть две прямо противоположные точки зрения.
«Я добиваюсь, чтобы индейцы вернулись к своему традиционному образу жизни: занимались охотой, рыбалкой, говорили на родном языке, поклонялись своим, а не чужим богам. Когда мы сумеем возродить наши традиции, то исчезнут и такие страшные для наших народов проблемы, как алкоголизм, наркомания, безработица», — рассказывает мне господин Лоури. Определенных успехов этот стихийный последователь Руссо уже достиг — так, ему удалось убедить калифорнийские власти сломать плотины на некоторых реках, что позволило индейцам вновь заняться рыболовством.
Самое интересное, что, несмотря на некую кажущуюся наивность суждений писателя, этот путь уже активно используется в некоторых странах. Например, в Австралии уже отчаялись цивилизовать аборигенов. Теперь их, напротив, всячески стимулируют жить вдали от белых, так же, как их предки. Единственные отличия от прошлого: ружья вместо луков и моторные лодки вместо пирог.
Противники же «культурного многообразия мира» задаются вопросом: а хотят ли сохранять традиционный, почти первобытный уклад сами аборигены? Выросший в индейском поселке профессор Калифорнийского университета Пол Ховард пришел на встречу со мной с переведенной на английский книгой Владимира Арсеньева «Дерсу Узала».
«Как я понял из этой интереснейшей книги, русские относились к своим аборигенам гораздо терпимее, чем белые американцы к индейцам», — сразу же после приветствия без обиняков заявил господин Ховард.
По мнению этого ассимилированного индейца, «резервация — это как засасывающее болото». Хотя теоретически любой индеец может спокойно из нее уехать, на практике сделать это непросто из-за культурной пропасти между коренными жителями Америки и белыми.
Например, как утверждает профессор, индейский мальчик может на автобусе каждый день ездить в белую школу, но там сверстники будут на него смотреть как на маленького грязного дикаря. «На сегодняшний день для индейца есть, по сути, только один способ вырваться из этой трясины — уйти в армию. Наше спасение — отнюдь не в изоляции, а, наоборот, в ассимиляции», — в сердцах заключает профессор.