– Вот как. Чтоб не нарваться лишний раз на любовника своей жены, да? – глаза Твердова уже привыкли к темноте, и он разглядел тело Ольги рядом с собой. Девушка нервно теребила в руках его джинсы и молчала. – Ладно, не хочешь говорить, отдай мои джинсы, и я пойду к себе на базу.
– Подожди. Я расскажу, – Ольга с трудом выдавливала из себя слова. – Мне нелегко говорить об этом малознакомому человеку. Ведь я, по сути, знаю тебя всего два дня.
– Интересно девки пляшут, – ухмыльнулся Твердов, – спать с малознакомым человеком ты можешь легко, а почему твоему мужу наплевать на твою измену, сказать тяжело.
– Ну мне и изменять ему тоже нелегко.
– Я заметил. Ведь это я затащил тебя в этот сарай и подготовил душ и диванчик.
– Хорошо, – решилась Ольга и отставила джинсы Твердова в сторону, – я тебе кратко обрисую ситуацию. Только пообещай, что все, что ты сейчас услышишь, останется между нами.
– Обещаю! Я умею держать язык за зубами.
– Я тебе верю.
– Что еще? – поинтересовался Александр, почувствовав, что собеседница отчего-то медлит.
– А пообещай еще, что ты… ты…
– Буду приходить к тебе? – завершил за нее предложение «Председатель».
– Да, – закивала Ольга, – приходи. Не говорю, чтоб каждый день, а по мере своих возможностей. Пока вы здесь.
– Я постараюсь, рассказывай.
– Дело в том, что… у меня муж довольно взрослый мужчина.
– Как это взрослый? – приоткрыл от удивления рот Твердов.
– Он на двадцать шесть лет старше меня. И, кроме всего прочего, он близкий друг моего покойного отца.
– А тебе сейчас, извини за нескромный вопрос, сколько лет?
– Двадцать восемь. А ему пятьдесят четыре.
– А дочке сколько?
– Ей восемь лет, вот первого сентября во второй класс пойдет, и дочка не его, – уже тихим голосом закончила фразу Ольга.
– Ну, и деревня, – подумал Твердов, – каждый день, вернее ночь, мне все новые и новые извращенцы попадаются. Как это называется, когда к пожилым тянет?
– Саш, ты чего там замолчал? – Ольга мягко толкнула рукой «Председателя» в бок.
– Перевариваю полученную информацию. Выходит, ты из-за него институт бросила и удалилась в деревню, бросив славный город Иркутск?
– Я же тебе говорю, что у нас с мужем не так все просто. На самом деле он и не муж мне вовсе. Так получилось, что я на третьем курсе забеременела. Отец будущего ребенка оказался подлецом: ушел от меня задолго до рождения Кати. Катя – это моя дочь.
– Я уж догадался, – поскреб в затылке рукой Александр. – Так, а причем тут твой теперешний муж.
– Если в двух словах, то Николай Петрович, так моего нынешнего мужа зовут, женился на мне, чтоб избежать моего же позора. Правда, я его фамилию так и не взяла: он Бандуров, а я осталась Бакуниной. Он старинный друг моего отца. Они с самого раннего детства дружили. Вот когда мой отец умирал, десять лет назад, то он попросил Николая Петровича позаботиться обо мне.
– А что с твоим отцом случилось?
– Онкология: рак желудка. В общем, Николай Петрович пообещал тогда моему отцу, что не оставит меня и слово свое сдержал.
– Странная забота: жениться на беременной дочке своего друга.
– Действительно не совсем обычно. Но Николай Петрович очень благородный человек. Он сам предложил мне свою помощь. Просто ты не можешь представить, какой был бы позор для меня, роди я Катю без мужа. Я же родом из-под Иркутска. У нас там, в деревне, взгляды патриархальные.
– А то, что муж в отцы тебе годится, это нормально? Это пересудов не вызовет?
– Поверь, это лучше, чем как говорят: «нагуляла».
– У меня мать, к примеру, до сих пор не знает, что Николай Петрович не родной отец Кати.
– Ловко, как это тебе удалось?
– Давай в другой раз. Мне не очень хочется об этом говорить. Я тебе все это рассказываю, чтоб ты не думал, что я изменяю мужу. Мы, когда он предложил выйти за него замуж, сразу условились, что спать мы станем раздельно. Что я вольна распоряжаться собой, как мне заблагорассудится. Он мне палки в колеса вставлять не намерен. Одним словом, наш брак можно назвать фиктивным.
– Так, а что, у него своей семьи не было?
– Николай Петрович к тому времени уже был вдовец. А дети, сын и дочь, уже взрослые, вполне самостоятельные и жили отдельно.
– И как они отреагировали на женитьбу папы и появление сестрёнки?
– Саша, я тебя прошу, давай закроем тему. Ты же уже все понял. Мне неприятно ворошить прошлое. Разумеется, дети Николая Петровича встали на дыбы. И это еще мягко сказано. До сих пор стараются поменьше с ним общаться: так, на Новый год да на день рождения пришлют ему открытку и этим общение заканчивается, а меня так просто не замечают: будто я пустое место. Мы поэтому и уехали из Иркутска, чтоб глаза им не мозолить. А то или бы они со мной чего-нибудь сделали, или я им гадость какую устроила. Меня если хорошенечко разозлить, то я на многое способна. Потом, правда, остываю.
– Так вы из-за детей Николая Петровича сюда перебрались? А почему именно сюда? Что, другого места не нашлось?
– Да, все очень просто: у него здесь, в Петровке, двоюродная сестра живет, она замужем за местным механизатором. Как-то приехали они к нам в гости, а там детишки Николая Петровича и показали себя во всей своей красе. В общем, сестра его Виктория и говорит: мол, переезжайте к нам в Петровку. Николай Петрович же мастер золотые руки, он инженер, политех в свое время закончил. С любой техникой на «Ты». Ему что автомобиль, что трактор починить – раз плюнуть. Он и токарное и фрезерное дело отлично знает, может сам и деталь недостающую выточить. Его же с руками и ногами в любом месте на работу возьмут. Вот мы сюда и переехали. Нам от колхоза и дом с огородом выделили, и маму мою сюда со временем перетянули.
– Хорошо, с мужем более или менее понятно, а чего поваром работаешь?
– А кем мне еще работать? Чтоб в школе языки преподавать, диплом нужен. А я два года не доучилась. Планировала в местном институте восстановиться и завершить образование. Да, все не получается. Вот дочка подросла, возможно, на следующий год и попытаюсь.
– А не поздновато будет?
– До тридцати пяти лет можно очно учиться, а на заочном хоть до самой пенсии грызи гранит науки. Может, довольно уже меня пытать, иди ко мне, – Ольга убрала джинсы в сторону и обвила шею Твердова руками.
– Слушай, а сколько Марине лет?
– Какой Марине?
– Ну, напарнице твоей?
– Зубиловой? Восемнадцать, в прошлом году школу закончила? Что понравилась?
– Нет, что ты, она же с Ромкой вроде как. Просто интересно: ей восемнадцать лет, а она поваром работает. Чего учиться никуда не пошла?
– Она же в торговый поступила. В прошлом году завалила, а в этом повезло. Она последние дни дорабатывает до первого октября. А там на учебу поедет. Вот на Ромку и запала, хочет в городе отношения продолжить.
– Понятно, а что их там, в торговом, в колхоз не отправляют?
– А ей Палисадов справку написал, что она болеет. Заменить пока некем, председатель попросил месяц доработать. Может, хватит уже разговоры разговаривать? – Ольга нетерпеливо потянула двумя руками Твердова на себя.
– Погоди, у меня еще один вопрос, – попытался вывернуться из ее рук «Председатель», – а мама твоя не нагрянет?
– Саша, что-то у тебя много вопросов, – усмехнулась девушка, – гляди, как бы я тебя не начала расспрашивать.
– А меня зачем? Я не женат и в обозримом будущем не собираюсь.
– Это я знаю, а вот как у тебя с соседкой вашей, Олей Анисимовой дела обстоят?
– А кто это? – Саня придал своему голосу явное удивление. Однако вышло как то фальшиво, не только он это почувствовал.
– Ладно, расслабься, мне нет никакого дела до этой Оли, хотя, только ленивый у нас в деревне не знает, что она слаба на передок.
– Можно подумать, ты идеал верности мужу, – мысленно парировал ее выпад Твердов.
– Только ты держись от нее подальше, она больная на всю голову, потом по всей деревне растрезвонит, чем вы там с ней занимались, – продолжила Ольга, не заметив в темноте задумчивого взгляда «Председателя».
– Чего мне еще следует опасаться? – с придыханием спросил Твердов, чувствуя, как, правая рука собеседницы, погладив ему живот, медленно переместилась к паху.
– А еще старайся не ходить на дискотеку. Сегодня уже среда. В клубе будет дискач. Ваши все наверняка на него попрутся. Так вот, ты не ходи. Очень ты обидел водилу вашего Серегу Клопа. Он на время затаился. В открытую побоится тебе отомстить, а вот в клубе, на дискотеке, милое дело. Подговорит местных ухарей, и они тебе запросто накостыляют. Ты чего молчишь?
– Ты не ответила на мой вопрос: мама сюда не придёт? – прошептал Александр, понимая, что даже если мама сейчас будет долбиться в дверь, он вряд ли уже сможет спокойно ретироваться.
– Мама не придёт, – так же шепотом ответила Ольга, нежно подводя его к себе.
Глава 8
Невыспавшийся, «Председатель» под крики утренних петухов окольными путями пробрался к своему общежитию. Он окинул территорию лагеря хозяйским взглядом и отметил про себя, что вчерашние посиделки явно затянулись. От печки еще тянуло дымком, на примятой вокруг траве не было росы. На одной из лавочек на животе спал пьяный сосед Серега, подложив под голову пустой мешок из-под кукурузы. Сани Подумав, он опустил обратно любителя дармовой выпивки на лавку, подоткнул под голову пустой мешок и отправился спать к себе в общагу. На дворе лето: Серега не замерзнет.
Добравшись до своей кровати, Александр, не раздеваясь, плашмя рухнул сверху на одеяло и, не переворачиваясь на спину, тут же заснул. Разбудил его Максим Сергеевич. Он был гладко выбрит, со свежим дыханием и на удивление бодр.
– Саня, привет, ты чего еще не в строю? Загулял, что ли?
– Типа того, – пробурчал в ответ Твердов, пытаясь приоткрыть отяжелевшие веки, – а сколько времени?
– Да уже восьмой час.
– Восьмой?! – сон у «Председателя» как рукой сняло, и он моментально принял вертикальное положение. – Черт, проспал подъем флага.