Растеревшись полотенцем, полюбовавшись звездами в ночном небе, Александр отправился спать. Уже под одеялом, пристроив поудобней голову на твёрдую подушку, он быстро провалился в глубокий сон.
Саня уже спал и не видел, как прикончив последнюю бутылку, Серега хлопнул себя по коленям руками встал, икнул, и, покачиваясь, медленно побрел к себе домой….
Ближе к полуночи музыка в клубе стихла, и возбужденные, довольные бойцы отряда потянулись к общаге. Большинство мальчиков и девочек разбились на пары. Некоторые девочки шли под ручку с деревенскими ухажёрами.
Интеллектуал Паша Прохоров шел по темным, освещенным лишь падающим из окон домов светом деревенским улицам с Таней Гладилиной. Девушка прижалась к нему и тихо напевала заезженную на дискаче песню про глупого скворца. Не то, что б ей или Паше прямо так очень хотелось пойти на эти деревенские танцульки. Но обычное любопытство перевесило их врожденную скромность и отличники, переборов себя, вышли в люди.
Дикие кривляния местной молодёжи, ничего общего с танцами, в их понимании, не имели. Но было забавно посмотреть, как деревенские ребята стараются показать себя перед приезжими. Постояв в углу минут двадцать, и они приняли участие в диких скачках. На самом деле оказалось не так уж страшно, а главное, было весело. Когда еще попробуешь двигаться в такт «Машины времени» на скрипучем дощатом полу? Да, были там и возрастные персонажи, лет наверное сорока. Возможно, они были моложе, а может просто выглядели.
Таня все порывалась обсудить с Пашей сегодняшний вечер, но впереди шла Инга Горячева с вертлявым деревенским кавалером. Поэтому стало как-то неудобно при них обсуждать деревенский дискач и его коренных обитателей. Таня мурлыкала песенку, а Паша прислушивался к интеллектуальному рассказу Ингиного ухажера. Эта была единственная приличная дорога, ведущая к общежитию, поэтому приходилось тащиться сзади них. На других улицах народ в домах уже спал, оттого эти деревенские кварталы превратились в сплошную черную дыру, не сулящую ничего доброго тем, кто отважился посетить их без фонарика.
Инга на дискотеке поругалась с Лешей, поэтому сегодня ее провожал не он, а этот петровский тракторист, возомнивший себя неотразимым плейбоем.
– Военные – они же тупые поголовно, – доносились до Паши слова подвыпившего ловеласа, – даже не знаю, чего в них девчонки находят?
– Что, прямо все? – недоумевала Инга. – И офицеры?
– А офицеры, так те просто откровенные идиоты. Что вы, девчонки, в них такого находите? Ну форма парадная красивая, ну зарплата неплохая, ну квартиру дадут, когда на пенсию выйдет. А ведь любой деревенский парень в сто раз лучше любого офицера. Я вот простой водитель, а могу заработать не хуже их. Дом построю лучше всякой квартиры с огородом и баней.
– О, и с баней? – в голосе Инги послышался заметно уловимый сарказм.
Но увлекшийся самолюбованием собеседник не уловил этого. Зато Паша ухмыльнулся и порадовался за Ингу. Девочка явно скучала и желала развлечений.
– Конечно, с баней! Ты не смотри, что я молодой, только из армии весной пришел. А я ух, какой рукастый и головастый. Со мной не пропадешь, не то, что с каким-нибудь офицериком!
– Да, но у офицеров форма красивая, особенно у морских. Белая, с золотыми погонами, с кортиком на боку. Одно загляденье. Ты вот, Боря, где служил?
– Боря, – подумал Паша. – Рукастого и головастого зовут, значит, Борей.
– Я в Хабаровске служил в батальоне связи водителем, – ответил Боря. – У нас форма, конечно, не очень: черные погоны и все такое. Зато теперь я себе могу любой костюм купить и галстук.
– Ага: автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и в Ялту, – с задором выпалила Инга и рассмеялась.
– Причем тут магнитофон и Ялта? – растерянно поинтересовался Боря. – Можно и в Ялту, если хочешь. Машину со временем можно купить. Колхоз поможет. «Запорожец» точно потяну. А магнитофон у меня уже есть – «Томь 303». Ты чего смеешься?
– Ничего, так просто. Ты фильм «Джентльмены удачи» смотрел?
– Не помню. А причем тут фильм?
– Ладно, проехали. Забавный ты парень, Боря, – Инга остановилась и, шедшим сзади ребятам тоже пришлось встать под длинным высоким забором из островерхого штакетника, начинавшимся недалеко от их базы.
– Да, уж, – улыбнулся про себя Паша, – Савелий Крамаров, роль Косого бесподобна. Ох уж, подкузьмила Инга парня. А он только этого не понял.
– Проехали, говорю, – перестала смеяться Инга. – Мы почти пришли.
– А ты из-за офицеров на меня обиделась? Я тебе вот сейчас случай расскажу из своей армейской жизни. Он четко характирзует, харак…
– Характеризует, – поправила начавшего волноваться Борю Инга.
– Да, характеризует. В общем, был у нас командир роты по кличке Дупло.
– Почему Дупло?
– Потому что такой тупой. Всего полгода прошло, как я уволился из армии, а вот фамилию его вспомнить не могу. В голове сидит только это Дупло. Капитан Дупло.
– Боря, можешь покороче, холодно, и мне завтра, вернее, уже сегодня, на поле ехать.
– Мне, знаешь, тоже сегодня на работу идти. Я навоз буду возить с фермы.
– Как романтично, – тихо, в сторону произнесла Инга и уже громче добавила, – продолжай уже.
– Так вот, стою как-то я раз дневальным по роте. А тут этот Дупло в расположение роты заходит и прямиком в туалет прет. И вдруг оттуда как заорет не своим голосом: «Дневальный! Дневальный! Иди сюда!!». – Я влетаю, а он стоит около писсуара… Ты знаешь, что такое писсуар?
– Догадываюсь, – нетерпеливо ответила Инга. – Продолжай.
– Это что такое?! – рычит Дупло, тыча пальцем в писсуар. – Я, целый капитан, понимаешь, подошел, нагнулся, хотел попить, а тут сопля висит! Это как прикажете понимать?!
– Представляешь? – неожиданно хихикнул Боря по-детски звонким и чистым смехом. – Он из писсуара хотел попить. Вот тебе и офицер.
– Да, Боря, ты умеешь заинтересовать девушку, – вздохнула Инга.
– Тебе не понравился рассказ?
– Что ты, такой интригующий сюжет. Ты такой милый.
– Правда?
– Правда, правда, только дай вон нашим ребятам пройти, – Инга кивнула в сторону жавшихся неподалеку друг к другу Паше и Тане. А то мы с тобой единственный нормальный проход заблокировали.
– Да, конечно, пусть проходят, – широким жестом разрешил Боря. – Кстати, как вам наша сегодняшняя дискотека? – поинтересовался он у протискивающегося мимо него Паши.
– Здорово! Классная штука.
– Это че. Вы к нам в субботу приходите, вот там точно будет класс. Сегодня не все были. В субботу из города основной народ подтянется. Вот тогда будет дискач, так дискач.
– Спасибо, придём, – за Пашу ответила Таня, что шла следом.
– Инга, а ты придёшь? – Боря повернулся лицом к девушке и попытался ее привлечь к себе, обнимая обеими руками за талию.
– Посмотрим на ваше поведение, – ответила Инга.
И как показалось Паше, она не попыталась отстраниться от хулителя офицерского корпуса. Что было дальше, он уже не видел и не слышал, так как забор закончился, и появилась калитка, ведущая в их двор.
Паша проводил Таню до дверей женского общежития. Они еще немного постояли. Девушка хотела что-то сказать, но тут стали появляться из темноты одна за другой хихикающие девчонки.
– Хорош кавалер, – хихикнула Зина Краснова, – держит девушку в дверях. Она бедная стесняется при тебе налево заглянуть, а ты и рад стараться.
– Зина, прекрати! – вспыхнула Таня. – Что ты такое говоришь.
– Я говорю, друг твой милый не пускает тебя в туалет.
– Ладно, я пойду, – пришел черед смутиться Паше, – спокойной ночи, девушки.
После чего он пожал руку Тане и проследовал к себе. Уже берясь за дверную ручку своего общежития, он машинально отметил, что Инга с улицы так и не вернулась.
Глава 10
«Сон алкоголика крепок, но краток», – первое, что пришло Твердову на ум, когда он открыл глаза. За окнами забрезжил неясный рассвет. Александр приподнялся на локтях и оглянулся. Все бойцы на месте. Ребята крепко спали, оглушая помещение молодецким храпом и сопением.
Александр машинально посмотрел на часы: 05–05. Еще почти два часа можно спать, наслаждаясь отдыхом. Однако, очень хотелось пить. Во рту все так пересохло, словно он дня три шатался по пустыне Сахаре. Наверное, именно так чувствует несчастный путешественник, оставшийся в ней без капли воды, мечтая о долгожданном колодце, наполненном живительной влагой. И чтоб непременно холодной.
Однако, чтобы попить, нужно выбраться на улицу, здесь в комнате воды точно нет. Нащупав стоявшие у кровати кирзовые сапоги, Твердов натянул их прямо на босые ноги и как был в трусах и в майке, выбрался наружу.
На крыльце с хрустом потянулся, несколько раз вдохнул поглубже сгустившийся за ночь влажный воздух и прислушался. Где-то совсем рядом, буквально в нескольких шагах от него, кто-то весьма яростно ругался и негромко стонал. Из-за нарастающего утреннего тумана не разглядеть. Александр спустился по ступенькам во двор и пошел прямо на звуки.
– Ну, что, сука, скажешь? Скажешь? – пьяный голос соседа Сереги шел из молочного марева.
– Что тебе еще сказать? – всхлипнула женщина.
– Ольга? – опешил Твердов и прислушался.
– У него больше, чем у меня? Скажи, больше, да?! Расскажи, как ты его брала? Ну!
– Сережа, перестань, нас же дети могут увидеть.
– Дети? Ты, шлюха, теперь вспомнила о детях? Да как у тебя язык поворачивается такое говорить?! Ох, как вы, бабы, любите детьми прикрываться. Но в этот раз не поможет!
– Сережа перестань, мне больно, отпусти волосы.
– Клади сюда свою тупую голову! Не ссы, чик! И больше не будет больно! Никогда. Ха-ха-ха.
Твердов подошел поближе и пригляделся. Кровь застыла в его венах: сквозь предрассветную туманную муть стало видно, как Серега грубо швырнул свою жену на лежащее во дворе короткое толстое бревно. Взяв ее за волосы, согнул голову, обнажив шею, взялся за топор. Женщина уже не сопротивлялась, она покорно лежала на мокром от росы дереве и терпеливо ждала.