– Ага, если как вчера, опять драку не устроят, – согласился Стеклов, – то все будет на высоте.
– Не устроят. Снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает.
– Много ты в этом понимаешь, стратег, – ухмыльнулся про себя Твердов, вытаскивая из рюкзака мятую ветровку. – Вот напялю сегодня вечером снова зеленый свитер, припрусь на дискач в самом разгаре, и посмотрим, куда твой снаряд полетит.
Про зеленый свитер, он подумал полушутя. Зуделось, конечно, надеть его и заявиться в таком виде на дискач: устроить местным парням вторую серию вчерашнего боевика. Но второй раз судьба может и отвернуться от него. Да и Лена вряд ли обрадуется его решению. Кстати, Лена. А где она?
Дом Лениной бабки стоял не так уж далеко от их лагеря. Это открытие Твердов сделал, когда шел утром в столовую. Просто вчера, в темноте, он не сразу сориентировался. Тут от общежития оказалось идти-то всего минут двадцать. Вскоре он, старясь не шуметь, уже входил во двор Лены.
И первым, кого Твердов там увидел, оказался… небезызвестный матрос Леша, раздетый по пояс. Матрос, сосредоточившись, колол дрова. Причем, как и положено – колуном. На огромной сосновой плахе он установил средних размеров березовую чурку и короткими, точными ударами расчленял ее на поленья.
Леша оказался невысокого роста, накачанным парнем. Его громадные мышцы так и змеились под задубелой, загоревшей до черноты кожей. По всему видно, что Леша знает об атлетической качалке не понаслышке. И теперь колет дрова не для нужды, а для физкультуры. Вон их сколько навалял. На две зимы хватит. Сразу заметно, что нравится ему это дело: очень уж умело и ловко у него все выходит.
– Ты чего там замер? – вдруг пробасил Леша, останавливая колун. При этом его упругие бицепсы стали еще круглее и больше.
– Специально напряг, на публику работает, – подумал Твердов, невольно любуясь низкорослым богатырем.
– Эй, там на пирсе? Заснул что ли?!
– Добрый день, – подал голос Твердов, оглядывая дом, – кажется, я ошибся адресом.
– А тебе кого надо? – Леша положил колун на недоколотую чурку и выпрямил широкую спину. – И, вообще, ты кто такой?
– Я первокурсник, на картошке у вас здесь в колхозе, – зачастил «Председатель», лихорадочно соображая, чего тут этот качок Леша делает? И если сейчас с ним прямо во дворе придётся схлестнуться, то придется очень постараться, чтоб такого бычка завалить.
– Леша, это ко мне пришли! – звонкий девичий голос живо разрядил, начавшую было сгущаться обстановку. – Саша, ты не ошибся адресом, проходи в дом, не стесняйся. Познакомься, это мой родной брат Леша.
– Старший брат, Леша, – представился отставной матросик и так сжал перебинтованную руку Твердову, что будь на его месте кто-то другой, то наверняка получил бы перелом сразу всех костей.
– Александр, – растянул губы в улыбке Твердов и так даванул в ответ кисть старшего брата Лены, что у того на глазах неожиданно выступили слезы.
– Ого, силен, бродяга, – уважительно покачал головой Леша, отряхивая руку, – а так и не скажешь.
– Ты тоже ничего, – продолжил улыбаться «бродяга», убирая в карман ветровки правую руку, на которой сквозь бинт проступили капельки крови.
– Надеюсь, мальчики, вы подружитесь, – засмеялась Лена, пошире распахнув входную дверь и кивком приглашая обоих пройти в дом.
– А надо? – все еще продолжал кривиться старший брат.
– Надо, Леша. Надо, Саша очень хороший человек. И я хочу, чтоб вы подружились.
– Ща доколю и приду, – пробурчал под нос Леша, снова берясь за колун.
– А ты чего мне не сказала, что Леша твой брат? – с упреком посмотрел на Лену Твердов, когда они остались наедине в комнате.
За окном методично ухал колун и в унисон ему валились на утоптанную землю готовые дрова. Лена подошла к окну и, взяв в руки край занавески, стала теребить его, поглядывая на улицу.
– А Лешке всего две чурки осталось расколоть, – нарушила она возникшую паузу.
– Ты мне зубы не заговаривай, почему про Лешу сразу не сказала?
– Я…Я…
– Ну!
– Я боялась, что ты тогда сразу уйдёшь от меня, – выпалила девушка и, отпустив занавеску, та-а-ак посмотрела на Твердова, что тот сразу почувствовал, что она не лжет. В ее взгляде одновременно сплелись и страх потерять его и огромное желание обладать им. Неужели эта девчонка влюбилась в него? Но когда? Где?
Александр подошел к Лене и прижал ее к себе. Она положила ему на грудь голову и обняла обеими руками. Так и стояли они, прижавшись друг к другу под монотонные удары колуна и падающих поленьев. Лишь когда колун прекратил стучать по дереву, Лена подняла голову и тихо прошептала:
– Сейчас сюда Лешка зайдет. Слышишь, перестал дрова колоть?
– Слышу. Ты, наконец, можешь мне признаться, откуда меня знаешь? Почему помогла вчера в клубе?
– Да, я с самого первого дня тебя заприметила, когда вы только в деревню из города на автобусе с Михалычем приехали, – выдавила из себя Лена. – Это ты на меня совсем внимания не обращал, хотя я тогда совсем рядом с правлением стояла. А я сразу тебя из толпы выделила, когда вы еще из автобуса выходили. И потом, когда ты в магазин наш пришел жилетку покупать, поняла, что ты мне понравился.
– В магазине?! Что-то я такого не припомню. Там продавщица одна была и… Да, кажется, кто-то в подсобке копошился. Но я, честно признаюсь, не рассмотрел толком кто. Тогда этот Серега Клоп все торопил меня: быстрее, мол, давай, быстрее, ехать надо.
– Это я в подсобке, как ты говоришь, копошилась, – тихим голосом призналась Лена. – А продавщица – это моя мама. Я тебя как в окно увидела, что вы с Клопом прямо к нам направляетесь, так сразу шмыг в подсобку и там спряталась. Я на тебя в щёлку через дверь глядела. Все боялась, что мама чего-нибудь позовет меня.
– А зачем же ты спряталась? – Твердов провел перебинтованной рукой по ее волосам и притянул к себе, чтоб поцеловать.
Девушка не успела ответить, так как ее губы встретились с губами Александра. Тут в прихожей громко хлопнула дверь и в избушку с шумом вошел старший брат Леша.
– А ты не догадываешься почему? – Лена отпрянула от Твердова и рукой вытерла губы.
– Догадываюсь, – улыбнулся «Председатель».
– А-а, вот вы где. Че затихарились? – Леша, уже одетый в белую футболку, подчеркивающую его крепкую мускулатуру, широко, по-матросски переставляя ноги, вошел в комнату, сразу заполнив собой половину пространства.
– Ты прямо на потное тело надел футболку? – Лена с укоризной посмотрела на брата.
– Почему? Я там, во дворе под умывальником сполоснулся.
– Там же вода холодная прямо из колодца, ты бы сказал, я бы горячей добавила.
– Да мне не привыкать, – прищурился Леша и снизу-вверх посмотрел на Твердова. – Тем более, у тебя гость.
– Лена, я, пожалуй, пойду, – подался вперед Твердов, чувствуя, что этот Леша не особо ему рад.
– Подожди, давай поужинаешь с нами.
– А че, оставайся, – подмигнул ему Леша, или меня стесняешься? Так я скоро уйду.
– Ты в город поедешь? – насторожилась сестра.
– Нет, в город я завтра поеду утром, мне же во вторую смену. А сегодня дела есть. Надо все же одного типчика достать. Как сквозь землю провалился, падла. Но парни что-то разнюхали. Серега Клоп знает, где его искать.
– А почему сразу «падла»? – нахмурилась Лена, а Твердов заиграл желваками, сжав в кармане ветровки кулаки, при упоминании о Клопе. – Тебе-то он, что лично плохого сделал?
– Мне? – Леша резко повернулся к сестре и набычил шею, чуть опустив голову. – Конкретно мне ничего. А вот…
– Вот раз тебе ничего не сделал, поэтому сиди дома и не ищи на одно место приключений.
– Лена, ты чего такое говоришь? – вспыхнул Леша. – Да этот гад Вите Битюгу нос на бок свернул. Паше Власову три зуба выбил. Юрке Ковалеву, младшему из братьев, челюсть сломал.
– Нижнюю или верхнюю? – усмехнулся Твердов.
– Чего нижнюю или верхнюю? – повернулся к нему Леша, грозно сверкнув очами. Он не любил, когда его перебивают в разговоре.
– Челюсть. У человека две челюсти: верхняя и нижняя. Так какая сломалась?
– Я не уточнял.
– А надо было уточнить, – напрягся Твердов, еле сдерживая себя, чтоб не вмазать этому Леше прямо в его еще ни разу не ломаный нос с разувающимися ноздрями кулаком.
– Ты че тут тянешь, а? – Леша шагнул в сторону Твердова. – Ты…
– Мальчики, прекратите, – Лена вклинилась между ними и повисла у брата на плечах. – Не медленно прекратите.
– Я- то, может быть, и прекращу, – Леша попытался бережно отодвинуть сестру в сторону, если вот твой… – он задумался, подбирая подходящее слово.
– Гость. Это мой гость, – пришла ему на помощь девушка, пытаясь отодвинуть брата подальше от Твердова.
– Хорошо, пускай будет гость. Так вот пущай этот гость не лезет не в свое дело, когда его не просят.
– А то что? – с вызовом произнес Твердов. – Друзей позовёшь? Народ соберешь? Колья из заборов повыламываете? Вы же герои, только когда толпой на одного прете. Это у вас забава такая деревенская: все на одного?!
– Я если надо, тебя, лично, и один уделаю, – скривил свое загорелое лицо в подобии ухмылки старший брат Лены. – Если бы вот не она, – Леша кивнул на повиснувшую всем телом на нём сестру.
– Если бы не она, то и ноги бы здесь моей не было.
– Мальчики! Мальчики, в конце концов, прекратите уже ссориться.
– Я че, я не че, – неожиданно сдулся Леша. По всему видно, он уважал и побаивался младшую сестру. – Ты гостя своего угомони. А то встрял тут не в тему. Еще и предъявы какие-то кидает.
– Саша, – Лена повернула к нему свое испуганное лицо, – прекрати, пожалуйста. А ты, Леша, завязывай на своем жаргоне приблатненном разговаривать. Хватит уже! Подайте друг другу руки.
– Как скажешь, – выдохнул Твердов и посмотрел на стоявшего за Леной Лешу. – Только вначале внесу ясность.
– Какую еще ясность? – матросик с презрением посмотрел на Твердова.
– Саша, не надо, – покачала головой девушка. Она догадалась, что именно хочет сказать Александр.