– Опасный путь в неведомые страны,
Без карт, но лишь по звёздам, их манил.
И вроде неплоха была команда,
Но капитан их, почудить любил – продолжал мужик в простыне.
– Учившись мореходству у японцев,
Он прочитал старинный манускрипт,
И по нему, туда, где всходит солнце,
Отправился, покинув свой дистрикт – вдохновенно жестикулируя, продолжал чтец, в такт барабанящему по бочке мужику.
– Приказы отдавая барабану,
Их капитан, метался, как челнок – на фоне рассказа между скамеек перемещался какой-то мужик в подпоясанном верёвкой полосатом байковом одеяле с дырой по середине, из которой торчала его кучерявая белобрысая голова. Мужик этот, зачем то, то поочередно тряс «гребцов» за плечи, пытался отобрать у них вёсла, то приставал к барабанщику и бил ладонями в барабан, нарушая заданный гребцами ритм.
Идеи фонтанировали рьяно,
Стабильный ритм кэп задать не мог.
Запутались ряды гребцов в смятеньи,
Галера то клевала, то рвала,
И ежели смотреть по вечным звёздам,
Галера та, по кругу вечно шла.
И постепенно – кто умом свихнулся.
Кто за борт спрыгнул. Кто-то захворал.
Запасы на галере шли к исходу,
Оставшийся в живых народ, роптал.
И вот, однажды ночью – в полном штиле,
Команда вся, собравшись на корме,
Без криков, шума и ненужной пыли,
Решение приняла в кромешной тьме.
Решили капитана скинуть за борт
И барабан на шею привязать.
Чтобы его штормящий бурный разум,
Не мог команде души боле рвать.
Как порешили, так и сотворили.
И скинув капитана к Нептуну,
На вёсла дружно разом надавили,
А капитан пошёл один ко дну
– после этих слов чтеца, часть команды встала и схватив мечущегося меж скамеек мужика в тоге, раскачав, запулила им в сторону зрителей. Мужик в тоге описав короткую дугу, с грохотом шмякнулся об пол и уполз, волочась животом по полу и гребя руками, словно лягушка, видимо изображая плавание брассом.
Но счастье моряков не за горами,
Идёт галера ровно – не юлит,
И голова у штурмана давно уж,
Без суеты ненужной не болит.
Минула ночь, и показался полдень,
За полднем вскоре вечер прискакал.
Впёрёд смотрящий, что в «гнезде вороньем».
– «Я вижу землю!» – громко прокричал.
Уж берег виден, он шумит прибоем,
И чайки над галерою кричат
Тот берег, после длительных скитаний
Им показался, словно райский сад.
То остров был – просторный, плодородный,
Не тронутый присутствием чужим.
Пленил своим уютом мореходов,
Позднее – новой родиной стал им.
Мужик в простыне сделав взмах рукой вверх, как бы восторженно подытожил свой рассказ и театрально поклонится зрителям. Массовка в виде гребцов, молча встали и понуро потащили скамейки к стенам зала, расставляя их одна к другой по периметру.
Главврач, блестя глазами, словно он только что превзошёл Вильяма Шекспира в постановке Станиславского, оживлённо повернулся к гостям, ожидая реакции зрителей, как заправский режиссёр.
– А! Каково?! – спросил он, выбрасывая вверх на полусогнутой в локте руке, кисть, сомкнутую в кулак.
– Как вам, а? – повторил он, повторно обращаясь к ошарашенным его реакцией, гостям клиники.
– По какому такому праву, они выкинули капитана? – как-то для всех неожиданно возмущённо и визгливо возмутился Замполит – Зачем они его выкинули, ведь он один хоть что-то делал на этой галере. Бегал, суетился, отдавал распоряжения, в то время, как остальные молча гребли, боясь оторвать задницу от скамейки. Лодыри, бездельники лоботрясы – не унимался Моисей Карлович – их же всех нужно судить, как преступников. Выкинули человека за борт и поплыли, как ни в чём не бывало.
Замполита лихорадило от возмущения, словно в каком-то припадке. Не в силах сдержать своих эмоций, он выскочил на «танцпол» крича, что постановка пропагандирует анархию и разрушает устои офисной культуры.
Пётр Ильич молча закрыл раскрытой ладонью лицо и склонил голову, замполит что-то кричал о своём больном вопросе, коллеги с офиса в изумлении наблюдали за его нестандартным поведением.
Главврач понял, что нужно было срочно купировать приступ Замполита и, обернувшись, махнул кому-то, находившемуся позади зрителей. Практически сразу же, словно из стены, материализовались два коренастых мужика в медицинских костюмах, и мягко подхватив под локотки дергающегося и сучащего по полу ногами, словно велосипедист, Замполита, выволокли его из зала.
– Куда его? В процедурную? Обколоть препаратами? – спросил Петра Ильича Макс.
– Да нет – главврач улыбнулся – сейчас его наши девушки-медсёстры успокоят, в кресло удобное усадят, чаем напоят нашим фирменным, его и отпустит. Полчасика придётся подождать, а потом забирайте. Больше у него сегодня истерик не будет.
– Вот, что я вам посоветую, ребята – тихо сказал Пётр Ильич находившимся рядом Максу и Витале – никогда не перенапрягайтесь ради чужого бизнеса, иначе, рано или поздно, он пережуёт вас и выплюнет, вместе со всеми вашими проблемами и стрессами. Работайте по совести и не более того. Иначе, попадёте ко мне или к моим коллегам.
Обратно, все ехали молча, видимо устав за этот насыщенный впечатлениями день. Даже Моисей Карлович, обычно разговорчивый не в меру, сидел, уткнувшись лбом в стекло окна автобуса и никого не беспокоил своей очередной корпоративной дичью.
Счастье – не за горами.
Вот уже две недели после посещения загородной клиники Разумовского, Макса беспокоили навязчивые мысли – а туда ли он движется, нужна ли ему та супер сделка, о которой он так мечтал ранее, в чём будет её ценность? Общение с доктором Разумовским, взгляд со стороны на постояльцев его клиники, словно подвели черту под тем, что пытался до него донести Петрович: деньги, признание общества, разные материальные блага – всё это превратилось в некий промежуточный результат, скорее в средство, нежели в цель и уже не терзало своим желанием их достижения, так остро, как ранее. Чтобы разобраться в этом потоке неопределённости, Максиму требовалась перезагрузка. И на этот раз перезагрузка не могла ограничиться посиделками в баре за бокалом пива или рюмкой чего-то покрепче, нужно было отрешиться так, чтобы не беспокоило ничего из привычного мира – ни сроседи, ни внезапные звонки коллег, ни приевшаяся обстановка, окружающая изо дня в день и превращающая жизнь в одно длительное, но цикличное событие. В общем – требовался полный отрыв. Макс даже знал, кто ему в этом может помочь, оставалось лишь найти вечно непоседливого того самого. Да, Максим вспомнил о Петровиче, уж кто-кто, а он-то знал толк в релаксации.
Пошарив в своём телефоне, он отыскал номер Сергея Петровича и нажал кнопку вызова. Максим опасался, что может не застать своего нового друга, и что Петрович снова куда-нибудь смотается, туда, где нет никакой связи, и где даже радио «Маяк» ловит с помехами, но на другом конце линии ответил спокойный голос
– Приветствую Вас, Максим. Рад, что позвонили.
Максим вкратце изложив Петровичу свои мысли, спросил, что он может ему посоветовать.
– Да погнали на природу – сразу же, не раздумывая предложил Петрович – у меня товарищ участок прикупил, базу отдыха строит, как раз звал в гости для консультации и помощи.
– Удобно ли будет, без приглашения то? – засомневался Максим.
– Нормально, без проблем. Я его предупрежу. Он сам там много чего делает по стройке, так – что лишние руки не помешают. Можешь и кореша своего взять, но помочь придётся, поработать, чтобы нахлебниками не выглядеть.
– Да без проблем, Виталя рукастый и голова соображает неплохо. Тем более дом свой строил сам.
– Вот и ладно, значит, договорились. По времени чуть позже скажу. Созвонюсь с приятелем.
– Лады, на связи – Максим нажал отбой на трубке. Всё складывалось неплохо.
Петрович позвонил буквально через час.
– В субботу нас ждут. Пятьдесят километров от города, жилья рядом нет, сосновый бор, берег реки, скалы. Будь готов.
– Всегда готов – машинально отозвался Макс и усмехнулся. Время пионеров он уже не застал, но был наслышан. Виталя то же был предупреждён и находился, как говорится – «на низком старте».
Субботним утром, захватив Петровича, ребята выехали из города. Дорога до участка, на котором друг Петровича строил свою загородную базу, была отличной, и минут через сорок все трое уже были на месте.
Участок под базой был небольшой, но уже на этапе стройки углядывались продуманная планировка и своеобразный уют. Небольшие домики на троих – четверых человек, были расставлены таким образом, что они не перекрывали друг другу вид из окон на окружающий базу пейзаж. Примерно в ста метрах от базы протекала небольшая речка с каменистым дном и скалистыми берегами, на которую открывался замечательный вид с уже практически достроенной террасы, а в глубине участка виднелся сруб возводимой бани.
К гостям, остановившимся у ворот базы и оглядывающим окрестности, из глубины участка спешил мужчина средних лет.
– Приветствую вас – мужчина поочерёдно протянул каждому руку для рукопожатия и представился – Семён.
– Я вам домик, кстати, один подготовил, как раз разместиться хватит. Всё есть, кроме отопления, но это пока.
– Да не замёрзнем – Петрович поспешил успокоить Семёна, чай не зима.
– Ну, я вам тепловую пушку, если что, притащу. Кидайте сумки – базу покажу, перекусим – Семён махнул рукой в сторону террасы, где стоял стол и скамьи.
Петрович со спутниками, прошли в указанный домик, чтобы освободить руки от поклажи. Домик пока-что был не до конца отделан внутри: у стены торчали какие-то провода, идущие от регулятора – видимо, в дальнейшем, здесь планировалось установить обогреватель – вдоль стены стояло в два этажа четыре заправленные кровати, напротив кроватей был столик со стандартным для гостинцев набором стаканов и кружек, чайником и микроволновкой, под столиком стоял мини-холодильник, в дальнем углу домика виднелась дверь, ведущая в душевую с современным обустроенным туалетом. В общем, складывалось впечатление вдумчивого подхода к комфорту гостей. Скоро осмотревшись и кинув вещи на пол, Максим с товарищами вышли из домика, где уже их поджидал Семён.