– Максим, ваша фирма не единственная же, где дела обстоят подобным образом – отозвался Семён, поправляя кочергой поленья – здесь суть не столько в определённой компании или коллективе, сколько во всём нашем обществе в целом. Сейчас у нас уже практически утрачены старые идеалы, а новые пока ещё находятся в подростковом состоянии: практически никто уже не готов работать и совершать трудовые подвиги лишь за одну идею, но вместе с тем – финансовая грамотность нашего пубертатного капиталистического общества крайне низка. Отсюда и чрезмерная закредитованность сограждан, влекущая за собой как раз тот случай, когда люди фактически вынуждены соглашаться на не совсем их устраивающие условия у работодателя, лишь бы иметь возможность платить по кредитам, которые зачастую берутся на вещи, морально устаревающие к моменту закрытия кредита. Хотя, конечно же, те, кто развивает свою финансовую грамотность, вполне в силах вырваться из этой ловушки, даже в условиях частых экономических кризисов. Но, как по мне, так лучше уж жизнь-борьба, чем жизнь-болото. Потому, я, в общем-то, сейчас здесь и нахожусь – закончил Семён, довольно улыбнувшись ощущению своей независимости.
Петрович, неспешно разливая своё, бодрящее мысли снадобье по кружкам собеседников, возразил
– Да ну… разные люди, разные судьбы. У каждого ведь своё призвание и соответственно – своя судьба. Кто-то сразу свой путь находит, кому-то нужно поплутать в поисках. Тут главное, когда блуждаешь в поисках – не сесть на пенёчек и не заплакать – тогда пиши-пропало. Призвание, оно человеку по жизни даётся, это своего рода и есть та основа, на которой ветви древа жизни держатся и от которой они отрастают. Поэтому и нельзя применять на всех один рецепт успеха и счастья. Я вот, к примеру, нашёл себя в науке, и очень рад этому факту. Не могу себя даже сейчас и представить на другом поприще. Хотя, родители мои, мечтали, чтобы я пошёл в машинисты. Не думаю, что я принёс бы больше пользы, пойдя по этому пути, ровно так же, как и тот, кто пошёл в машинисты, несмотря на то, что его родители видели в нём врача. Беседуя со многими моими друзьями и знакомыми людьми, я сделал одно интересное наблюдение – наша судьба, порой влияет на нас даже тогда, когда мы ещё сами не поняли этого и наше будущее может рождаться уже сегодня, принимая случившиеся факты нашего настоящего. То есть, любое на наш сегодняшний взгляд, казалось бы, незначительное для данного момента жизни происшествие, может определить наше будущее. И возможно, иногда, в случающихся тупиковых ситуациях, даже при всей силе своего характера, стоит остановиться и задуматься – а туда ли я иду, и стоит ли долбить именно эту бетонную стену? Вполне возможно, что за поворотом прячется более лёгкий и приятный путь.
В каком-то роде, жизненный путь человека сродни научной экспедиции, в которой есть участники, идущие в неё ради достижения определённой цели – поиска чего-то нового или подтверждения неких своих теорий и есть те, кто идёт просто заработать денег, выполнив свои функции – проводники, повара, разнорабочие и тому подобные. Их, в общем-то, и не интересует результат экспедиции, они просто выполняют свою работу. И как бы, ни было трудно всем участникам экспедиции, как бы ни прикладывали усилия вторые, но мир делают доступнее – первые. Мне такой путь по душе, им я и иду.
– А я б лучше инвестициями в ценные бумаги занялся – высказался Макс – но сейчас что-то в мире не ко времени такие игры. Не понятно, что завтра будет твориться на биржах. Как говорила моя бабушка: «То понос, то золотуха» – да и с ценными металлами, тоже лихорадка на кратком периоде вложений. Это уж если только на пенсию копить, но опять-таки и другой доход нужен на текущие потребности. Так что теории из «западных» учебников у нас не совсем хорошо применимы на практике, хотя, было время – вполне успешно можно было получать доход, держа руку на пульсе новостей и статистике. А сейчас… эх… – Максим махнул рукой – пока рыночные законы слабее человеческого безумия, доход с игры на бирже – чистой воды воля случая. На рынке коммерческой недвижимости сейчас уже тоже нечего ловить. Доступность кредитования привела к тому, что в эту сферу полезли все, кому не лень и в результате возникшей конкуренции, упала стоимость аренды площадей в среднем по рынку. Как итог – платежи по кредитам порой сравнимы с доходом от аренды, а то и превышают его. Про скупку квартир ради сдачи в долгосрочную аренду, я вообще молчу, лучше уж в драгметаллы вкладываться, поскольку замороженные в жилой недвижимости средства чаще не оправдывают себя из-за издержек на содержание жилья и при условии ипотечного кредитования на приобретение недвижимости. Вот благодаря этому, я до сих пор нахожусь в поиске решения, и до сих пор работаю с мутными инициаторами, наподобие наших Замполита и Анжеловны. Но блин, чую, что начинаю сходить с ума от их мутных свистоплясок с псевдоперделками об эффективности.
– Так они же специально воду мутят – оживился задумавшийся о чём-то своём, Виталя – им так проще пустоту за глубину выдавать. Как в мутной воде дна не видно, так и в их проектах куча умных слов без явного результата, но директор кушает всё это – ему видать, нормально. Вероятно, умелая лесть, вместо хорошего солидола, помогает без скрипа этот воз бреда катить. Вот воистину, эффективный менеджер нашего времени, сродни услужливой горничной: ублажил клиента и бонусы заработал. Можно даже в клининге практически не разбираться при этом. Но даже в этом случае, если та же горничная не будет выполнять хорошо свою работу, то углы дома зарастут паутиной и пылью, несмотря на личные симпатии к ней её работодателя или клиента клининговой компании, ведь никакая сила не сможет скрыть деградацию состояния, если силой этой управляют лишь одни лицемеры.
Как бы мне хотелось работать с грамотными людьми, выстраивая рабочие процессы, да так, чтобы ни одного халдея-прихвостня и близко к нам не было, но нет же, стоит только начать новый проект и вот они, уже тут как тут… и лезут и лезут со всех щелей, словно тараканы после дихлофоса. И помощи от них никакой абсолютно, только поток словесной помехи.
– Так попрощайся с теми, с кем мучаешься – Петрович недоумённо посмотрел на Виталия – лучше раз попрощаться, чем годами мучиться. Если из наших окружающих чей-то удел – вечный тлен, то лучше не гнить с ними. Наше бытие – это вечная борьба жизни и смерти, и чтобы полноценно жить, нужно отталкивать то, что настойчиво само стремится умереть. В противном случае, это потянет тебя за собой, и тратя жизненные силы на борьбу с тленом, сам можешь иссякнуть и превратиться в вечный тлен. А душа должна жить не в вакууме, а в живом, энергичном теле! – Петрович аж энергично взмахнул шампуром, с шашлыком на нём, отчего шашлык, еле державшийся на металлическом стержне, слетел и, описав дугу, шлёпнулся где-то в кустах. Тут же послышался топот нескольких кошачьих лап, и четвёрка мохнатных урчальников, до этого момента внимательно слушавших дискуссию о бытии людей, подняв трубой хвосты, моментально исчезли вслед за улетевшим мясом.
– Да уже ищу параллельно нынешней работе. Пока не довели до резких решений, но как знать, как знать… – Виталя машинально почесал свой щетинистый подбородок – Макс прав, сложно стало в коллективе. Та мысль, что дурные суждения других людей о нас, не столько относятся к нашим характеристикам, сколько к проявлению какой-то досады или личной обиды конкретно отдельного человека, особо не успокаивает, как не успокаивает нахождение в яме, полной насекомых, пусть даже они при этом и не способны жалить, но дискомфорт всё-таки присутствует. И тут вроде и посетит мысль – а не передавить ли их всех? – но тут же задумываешься, насколько это верно. Ты же всё равно останешься в той же яме, но уже с дохлыми насекомыми. Поэтому, лучше попытаться выбраться оттуда, дабы не мешать своим влиянием на привычную для обитателей ямы жизнь и не омрачать свою карму напрасными жертвами.
– А, хорошо сидим – мечтательно произнёс Семён – почаще бы встречать таких, как вы, людей. Тех, что на одной струе в этом потоке жизни. Право слово – приятно общаться.
А я навряд ли уже по доброй воле вернусь в работу по найму, слишком уж привык зависеть от себя, а не от прихотей руководства. И за свои решения, как и за свои ошибки, отчитываюсь я только перед собой. Разве что, только если рассматривать работу в чужой организации, как некий проект, в котором есть чёткие задачи и чёткие критерии оценки выполнения этих задач, и при всём этом – в дело не лезут никакие профаны со своим видением. Всегда задавал вопрос работодателям, работая на них в качестве специалиста: «Вы не понимаете в задачах, для решения которых меня пригласили, вы даже не можете определить чётких критериев эффективности этих задач. Но при этом, вы зачем то пытаетесь мне давать советы, оценивая то, чего Вы не понимаете. Так зачем я Вам со своей квалификацией? Наймите выпускника колледжа, он будет рад». – после чего я конечно же прощался с таким руководством. Поэтому, несколько раз наступив на одни и те же грабли, я задумался, что, пожалуй, пора завести собственный огород и уже на него тратить свои силы. Я конечно же про свой бизнес, а не про грядки с кабачками, это позже – Семён улыбнулся, вероятно представив себя нежно обхаживающим лоснящиеся от солнца кабачки на ухоженных грядках.
Максим поднялся со своего чурбачка у костра, подлил себе дымящегося напитка приготовленного Петровичем, и прошёл на веранду, туда, где открывался вид на окружавший базу пейзаж. Ему нужно было собраться с мыслями, разложить их по полочкам и структурировать.
Макс смотрел в сгущающиеся сумерки и думал нал словами Петровича и Семёна. Вот – люди нашли свой путь, не просто скучное зарабатывание денег, а путь – тот, который наполняет их жизнь смыслом. А что он? Макс просто проживал и проедал жизнь. Да, в относительном достатке, да, как все, а то и лучше некоторых. Но это было всё не то, чего-то не хватало для полноты жизни, пусто было ему от такой жизни. Возможно, Петрович был прав, когда утверждал, что человеку лишь тогда интересно жить, когда он наполняет ведомым лишь ему самому смыслом, окружающее его пространство. В общем – время бессмысленно уходило, утекая подобно этой реке, на которую сейчас смотрел Максим. Вглядываясь в эти быстро текущие воды, он поймал себя на мысли – а может и теория Петровича действительно что-то имеет под собой. Вот, к примеру – его родной край, пусть и с не столь высокими, но всё ж таки горами, с которых текут быстрые, холодные даже жарким летом реки, бешенные по весне в своём темпераменте и спящие холодной зимой, укутанные снегами и хвойными шубами лесов словно тёплым пуховым одеялом. В этом краю и люди точно такие же – с быстрыми движениями, быстрой речью и своей скрытой мощью – спящей обычно где-то в глубинах сознания, словно бурый медведь зимой, и вырывающейся наружу подобно потоку прорвавшему старую плотину, мощным, но кратковременным безудержным буйством, когда чем-то сильно припечёт. Таковы же по темпераменту и все жители прочих горных местечек и провинций, видимо с детства околдованные журчанием своих рек. И напротив – жители равнин: такие же, как и их реки – спокойные, размеренные, что в движениях, что в местном говоре, может даже излишне медлительные при взгляде с «горской колокольни», но со своей тихой напористостью, медленно, но верно сдвигающей в своё русло глинистые и песчаные берега, мешающие их течению.