– Ладно. Поехали дальше. Только попробуй мне сказать, что ты не рассматриваешь возможность сделать Вудса козлом отпущения.
– Ты и вправду так обо мне думаешь? Да ладно тебе, Лайла!
– Не знаю, что и думать после всего, что произошло.
– Всего, что произошло? Ты вообще про что, Лайла?
– Про трюк, который Эдди выкинул в закусочной… Про тайные политические устремления отца… Про заявление о самоубийстве на пресс-конференции… Про какого-то вдруг нарисовавшегося парня и его признание, насчет чего ты мне так и не позвонил. Наверное, я могу продолжить. Хочешь, попробую?
– Рискую повториться, раз уж ты не слушаешь, но тем не менее: Вудс – это подозреваемый, которого я не могу игнорировать. А у Эдди просто территориальный инстинкт. Я пытался дозвониться тебе насчет папы, но ты ни хера не отвечаешь на звонки. И не появилась на пресс-конференции, а у меня весь день было полно дел с прессой и местными. И, наконец, я никогда не говорил о самоубийстве…
– Это следовало из твоих слов.
– Тебя там не было.
– С чего ты взял, что я не смотрела пресс-конференцию?
– А ты смотрела?
– Это следовало из твоих собственных слов, – повторяю я.
– Из моих собственных слов следовало, что для рассмотрения открыты все версии без исключения, так что не надо. Ты ведь знаешь, какими чудовищами становятся голливудские и вообще люди с большими деньгами в этом городе, когда впадают в панику. И ты знаешь, что мне приходится это учитывать. Итак, в чем еще твоя проблема?
– В Саманте, – говорю я. – И еще какая проблема! Я думала, ты умнее.
– У меня есть для тебя одно имя в ответ на подобное беспокойство: Кейн.
– Мы сейчас говорим не обо мне. А о тебе. Она опасна.
– Она не опасна. А вот Кейн…
– Опять Кейн? Хм… Ты отвлекаешься на то, что уже в каком-то далеком прошлом.
– И все-таки вчера вечером он появился на месте преступления не из-за своей погибшей служащей, а из-за тебя.
– Из-за меня? С чего ты взял? Я просто по чистой случайности оказалась там.
– Чушь собачья, – говорит он.
– Саманта не в твоем вкусе.
– Можно подумать, будто Кейн – в твоем.
– Все это далекое, блин, прошлое, Эндрю! А вот Саманта – не для тебя.
– Выходит, что для меня.
– Не понимаю, что тебя с ней связывает.
– Я тоже не понимаю, но тем не менее. По-моему, и сама знаешь, как такое случается, так ведь?
Он прав. Этот ответ – явный намек на Кейна, но Кейн и вправду запал на меня. Он был влюблен в меня. Я не хочу, чтобы Эндрю как-то пострадал.
– А если я скажу, что она тебе неверна?
– То я тебе отвечу, что в верности мы с ней друг другу не клялись, хотя я собираюсь это исправить. А вот вы с Кейном…
– Я ненавижу его, – быстро говорю я, потому что Эндрю не заткнется, пока я ему не отвечу, и потому что это правда. – Просто охереть как его ненавижу. Это то, что ты хотел услышать?
Эндрю вприщур смотрит на меня.
– Ни фига себе… Ты все еще любишь его… Я-то надеялся…
– Вудс, – говорю я, резко меняя тему.
– Невиновен, пока не доказано обратное, – уверяет меня Эндрю, несмотря на то что его собственное поведение и поведение его сотрудников свидетельствуют о том, что сам он так не считает. – Я выполняю свою работу, причем выполняю как следует, – добавляет он.
– И это включает в себя необходимость делиться делами ФБР с Эдди?
– Эдди – это детектив, который ведет это дело. И почему ты так чертовски настроена против Вудса как подозреваемого? Чего я недопонимаю?
– Ты ведь помнишь, что я расследую серию убийств, верно?
– Еще раз: почему ты так чертовски настроена против Вудса как подозреваемого?
– Я рассматриваю это убийство как часть серии, а не как единичное.
– И?.. – нажимает он.
– Он не подходит под профиль.
– Убийцы не всегда соответствуют профилю. И не исключено, что он просто подражатель.
– Не говори ерунды! Подробностей предыдущих убийств не было в местных новостях. Короче, – я поднимаю руки, – мне нужна эта расшифровка.
– Я отправлю ее тебе.
– Сегодня же.
Эндрю хмурится.
– Я уже сказал тебе, что отправлю сегодня.
Я киваю.
– Договорились.
– Договорились.
Мы сердито смотрим друг на друга, и я решаю просто придерживаться заданного нами тона.
– Мне не нравится Саманта, – повторяю я.
Эндрю хватает меня и целует в лоб.
– Понял. Она тебе не нравится. – Он отпускает меня. – Оставайся – и сможешь без помех изводить и ее, и меня.
– И терпеть ужины не только с Александрой и Эдди, но еще и с ней? Ни за что на свете! Я уж лучше домой.
– Это и есть твой дом, – говорит мой брат, протягивая руку к дверце моей машины. – Не забывай об этом.
Отступаю и позволяю ему открыть ее для меня.
– Я почти уверена, что папа будет только рад, если я вернусь в Лос-Анджелес и буду называть его своим домом.
– Чепуха! – отвечает Эндрю. – Расшифровку скину по электронке.
– Да уж постарайся. – Я забираюсь в машину.
– Тебе обязательно нужно оставить последнее слово за собой, – говорит он, закрывая меня внутри.
Опускаю стекло и кричу ему вслед, когда он направляется обратно к дому:
– А ты как думал?
Эндрю смеется тем негромким, дружеским, чудесным смехом, от которого я уже начинаю скучать по своему брату, но все же не настолько, чтобы остаться. Поднимаю стекло и сижу так несколько секунд. Почему я так чертовски против Вудса как подозреваемого? Да потому, что он никак сюда не вписывается! Набираю Тик-Така.
– Ты просто не даешь человеку времени поработать, сама небось понимаешь? – отвечает он. – Хорошо еще, что ты не здесь и не стоишь у меня над душой! Что ты хочешь знать?
– Вудс, – вот и все, что я говорю.
– Могу подтвердить, что по месту жительства его клиентура не ограничивается пределами Манхэттена и Хэмптона. Эл-Эй тут тоже вписан.
– Что связывает его со всеми жертвами… Хиленькая, но связь.
– Верно, что хиленькая. Нет никаких записей о том, чтобы он что-то строил в Лос-Анджелесе или даже бывал там.
– Мы наверняка могли бы связать с этими тремя местами десятки застройщиков, – говорю я. – Есть ли какая-либо прямая связь между Вудсом и жертвой в Нью-Йорке?
– Нет, – говорит Джефф. – Никакой. Никаких деловых отношений. Никаких общих друзей. Даже аптеки на двоих и то нет. Вот как глубоко я во все это влез.
– Ты провел перекрестную сверку биллинга телефонных разговоров?
– Я проверил аптеки, но не биллинг? Я что, полный чайник? Ну конечно же, я проверил, кому Вудс мог звонить! Я еще не добрался до жертв в Лос-Анджелесе, но что касается нью-йоркской, то тут ни телефонных звонков, ни обмена электронными письмами или текстовыми сообщениями – по крайней мере, насколько мне удалось обнаружить. Естественно, могли быть звонки с незарегистрированных номеров или мейлы через удаленный доступ, которые мне не видны. Мне нужны любые реальные устройства, которые ты найдешь, чтобы быть уверенным. На данный момент я прозвонил телефон, который, как нам известно, принадлежит ему. Он не работает или выключен. Я слежу за этим телефоном и его электронной почтой.
У меня возникает дурное предчувствие, что этот парень будет обнаружен мертвым.
– Мне нужно знать, связаны ли с ним наши жертвы в Лос-Анджелесе. Привлеки кого-нибудь в помощь, но дай мне ответы!
Отключаюсь и некоторое время сижу, прежде чем сделать звонок, которого я боюсь. Набираю Мерфи.
– Здравствуйте, агент, – отвечает он. – По-моему, вам требовалось пространство?
– Мне нужно, чтоб вы знали: поступило признание, связанное с местным убийством, – объявляю я.
– Значит, это было простым совпадением, что убийство произошло практически в тот самый момент, когда вы приземлились, – заключает Мерфи. – В этом куда больше смысла. Если оно как-то связано с другими, то совершено больно уж вовремя.
– Связь есть.
– Вы хотите сказать, что у нас уже есть арест по всем этим открытым делам?
– Нет, – говорю я. – Человек, который признался, только объявлен в розыск.
– Он признался, но не сдался полиции, – продолжает рассуждать Мерфи. – И вы не думаете, что это его рук дело. Это так?
– Да, – подтверждаю я. – Не думаю.
– Думаете, этого человека подставили? Заставили признаться?
– Да, это похоже на прикрытие какого-то рода.
– А вот это уже более сложный вопрос, Лайла. Мы говорим о прикрытии со стороны местных властей?
– Это кажется чем-то большим.
– Ну тогда в задницу эту признание. Избавьте меня от подробностей расследования, о которых вы расскажете позже. Есть ли у нас основания требовать смены юрисдикции?
– Мы могли бы, но что, если я права? Вдруг это серия профессиональных ликвидаций? Ликвидаторов обычно нанимают. Я хочу не только поймать убийцу – я хочу знать, кто нанял этого человека, а значит, надо позволить нанимателю поверить, что это прикрытие сработало.
– Вы и вправду считаете, что речь идет о наемном убийце?
– Да.
– Ладно тогда… Положусь на ваш исключительный послужной список. Что вы предлагаете?
– В идеале надо добраться до этого подозреваемого, пока его не нашли мертвым и не обвинили во всех этих убийствах. Пока местные не вытолкали нас из штата. Мы его задержим. Поговорим с ним. Убедим его работать с нами, пообещав защиту.
– Мы можем предоставить местным свои оперативные ресурсы.
– Я бы предпочла, чтоб эти ресурсы направлялись через меня и по-тихому. Таким образом, местные решат, что я отказываюсь от этого дела, а остаюсь в городе по чисто личным причинам, которые я придумаю.
– Эти местные – ваши люди, Лайла.
Это утверждение, но ясно, что оно подразумевает вопрос.
– Не все из них.
– Разумный ответ, – говорит Мерфи. – Я назначу вам куратора.
– Мне нужен Джефф Ландерс. Он уже помогает мне.
– Вообще-то это не та кандидатура, на которой я сам бы остановился, но считайте, что этот вопрос решен. Тем не менее давайте внесем ясность: я не прекращаю расследование в Лос-Анджелесе. Я не могу допустить, чтобы мы поступились расследованием серии убийств ради какого-то скандала местного значения, но Джефф позаботится о том, чтобы не было пересечений.