– До чего же классно… – бормочу я, откусывая еще кусочек. Так и стою там, набивая рот пирогом и не позволяя себе думать ни о чем другом. Это моя йога, затишье во время бури, которые размягчают мне мозг. Съедаю уже половину пирога, когда наконец чувствую, что желудок начинает растягиваться. Закрываю пластиковую крышку контейнера, собираясь уже убрать остатки в холодильник, но тут мне в голову приходит решение получше. Я, вилка, пирог и пистолет все вместе направляемся в Чистилище, где нас ждут мой «Макбук» и, как я надеюсь, расшифровка признания Вудса.
Оказавшись там, обхожу стол и выкладываю на него контейнер с пирогом и вилку. Куджо в качестве подкрепления по-прежнему под рукой. Мой «Макбук» наготове. Все хорошо, пока я не выдвигаю свое кресло и не замираю, как на стоп-кадре. На сиденье лежит пластиковый пакетик для улик с первой полученной мной запиской. А поверх него – еще одна, которая открыта и гласит:
О – это ОБМАН.
– «С» – это уже, сука, совсем не смешно…
Подбираю обе записки, стараясь держаться только за пластиковый пакетик, хотя и сама не знаю почему. Я в жизни не отправлю на экспертизу то, что может уличить меня в преступлении. Младший это знает. Даже не убрав новую записку в пакетик для улик, засовываю обе в ящик стола. Сажусь и хватаю Куджо. Патроны по-прежнему в стволах. Интересно… Хотя насколько это интересно, я решу позже. А потом подтягиваю к себе свой компьютер, намереваясь просмотреть материал с камер – в надежде, что они хоть что-то засняли до того, как погас свет. Но тут в углу экрана мигает уведомление электронной почты, в отправителях – мой брат.
Отвлекшись, и не без оснований, открываю письмо.
Агент Лав,
Лови!
С любовью,
Шеф Лав
Расшифровка
Четверг
00:01
«Это Кевин Вудс! Она не должна была умереть, но теперь она мертва – ясно вам, козлы? Все должно было произойти не так. Я не позволю вам убить меня из-за этого! Я ухожу. И уже не вернусь. Если вы попытаетесь меня найти, я заключу сделку с самим дьяволом и сначала увижу в гробу вас самих!»
Вот и всё.
И это всё?
Никакое это не признание… Вудс не сказал, что убил ее. Он сказал, что она не должна была умереть. Как будто разговаривал с человеком, который ее убил. Но сообщение было отправлено Александре, и если б она была в этом как-то замешана, то никогда не передала бы эту запись. Точно так же, как я не собираюсь никому показывать записки, упрятанные в ящик моего письменного стола. Этот звонок наводит меня на мысль: Вудс знает, что его подставили. И что Александра – не только помощница окружного прокурора, но и жена Эдди, детектива, ведущего его дело, и что один из них или оба как раз и подставили его. Но если б это было так, я все равно не верю, что Александра передала бы эту запись. Если только… Если только она не хочет, чтобы я так и подумала.
Отбрасываю эту мысль и ненадолго отвлекаюсь от Кевина Вудса, переключив экран на записи с камер наблюдения. Через пятнадцать минут нахожу место, где все обрывается. Нет ничего, на что стоило бы смотреть. Упираюсь локтями в стол и сцепляю пальцы под подбородком. Зачем отключать электричество, когда взломан код сигнализации? Если только не знать, что у меня появились камеры. А это значит, что где-то в моем доме должна быть еще как минимум одна камера. Где-то рядом с теми, которые я установила. Но почти наверняка и здесь тоже. Разбираю кабинет по частям в поисках «жучков». Ищу любое оборудование для скрытого наблюдения, которое только смогу найти.
Ничего. Ничего не нахожу.
Спускаюсь по лестнице и начинаю методично обыскивать каждую комнату, в которой бываю, и заканчиваю у раздвижной стеклянной двери. Моя камера все еще на месте, и я ищу точки обзора, в которых можно было бы разместить дополнительную камеру – чтобы было видно, как я устанавливаю свою. Но и тут ничего не нахожу. И все же Младший каким-то образом догадался, что надо отключить электричество. Может, это просто совпадение, хотя, по словам моего наставника, совпадений не бывает. Наверняка можно сказать одно: Младший пытается запугать меня и посадить в самолет. И похоже, что в последнее время список людей, которые соответствуют этому профилю, основательно вырос.
Решаю отправить Младшему собственное послание. Я подхожу к раздвижной стеклянной двери, открываю ее и направляюсь в центр патио, уверенная, что Младший притаился где-то поблизости.
– Ты меня заинтересовал! – кричу я. – Я остаюсь! А может, и вообще никогда не уеду!
Сделав это заявление, я иду дальше и не останавливаюсь, пока не оказываюсь на том самом месте. Где все тогда и произошло.
– Вызов принят… – шепчу я, подставляя руки холодному ветру, который треплет мои волосы. – Игра продолжается!
И теперь, похоже, я не единственная, кто может видеть, где некогда под ногами у меня лужей разлилась кровь. Наверное, даже Младший способен сейчас углядеть это море крови. Может, как раз из-за этого моря крови Младший трусит и держится в тени. Но кем бы ни был этот Младший, скрываться ему там недолго. Я собираюсь выгнать его из этого убежища и сорвать с него капюшон и мешковатые бесполые штаны.
Не знаю, что будет дальше, как только я это сделаю, но я с этим разберусь.
Глава 18
Наверное, я заснула на полу Чистилища, поскольку именно там и просыпаюсь, лежа на спине и уставившись в потолок, вся замерзшая и окоченевшая – от звука звонящего телефона. Тянусь к этому непрерывно трезвонящему гаду и перекатываюсь на бок, чтобы схватить его, сминая разбросанные по полу фотографии мертвых тел и свои карточки с заметками. Схватив телефон, я сажусь, стряхнув прилипшую к руке карточку, и смотрю на экран, но тут понимаю, что это не звонок. Это будильник. Я решила поспать прямо здесь, потому что у меня не было сил добраться до постели. Усаживаюсь за стол и запускаю руку в остатки клубничного пирога, которые в основном состоят из крошек и взбитых сливок.
– Просто потрясающе… – бормочу я, слизывая взбитые сливки с мизинца, прежде чем проверить, нет ли пропущенных звонков, и таковых не обнаруживается. Что меня совсем не радует, поскольку я уже много раз звонила своему брату, Эдди и Александре по поводу этой ситуации с Вудсом. Их территориальный инстинкт мне вполне понятен. Это довольно нормальная реакция на появление федералов, вот только я не просто агент ФБР. Я – переметнувшийся член семьи. А еще я понимаю, что мой отец возжелал стать крупным политиком и теперь хочет, чтобы дело было закрыто при минимальном внимании прессы.
А вот чего я не понимаю, так это того телефонного звонка Вудса Александре, который заставляет меня думать, что она знает его, или почему этот звонок может быть основанием для кого-либо предполагать вину Вудса. Господи, это дурно пахнет, а в самой гуще всего этого находятся люди, которых я люблю, – вот почему мне нужно добраться до Манхэттена и попытаться расширить свое видение ситуации, пока кто-нибудь не исказил его.
Смотрю на время на своем телефоне: 4:40 утра, иными словами, несусветная рань. Если, конечно, вы не организовали вертолет или не хотите три часа пилить на машине до Манхэттена, чтобы расследовать убийство, то вам нужно уехать отсюда первым утренним поездом, что я и собираюсь сделать. С трудом поднимаюсь на ноги, хватаю карточку с заметкой, которая теперь пристает к моей липкой от остатков пирога руке, и читаю: КАРЕН АДАМС – БЫВШАЯ ПОДРУГА ВУДСА. Конечно, я буду не первой, кто явится пообщаться с ней, но я первая, кто сможет задружиться с ней на почве нежелательных отношений с правоохранителями.
Кладу карточку на стол и спешу в спальню, на миг задержавшись в дверях, когда моего носа касается запах маминых духов. Это, конечно, безумие – а может, и нет. Это место ощущается и пахнет ею, независимо от того, как долго ее не было, хотя времени прошло порядком. Невольно думаю о той ночи – как правда о том, кем и чем стала ее дочь, уничтожила бы ее. Она не смогла бы спасти меня. Я тоже не могу спасти себя, но всегда есть кто-то еще, кого нужно спасать, и прямо сейчас это Вудс.
Оторвавшись от двери, спешу в душ, а затем одеваюсь во все черное – черные джинсы, черный свитер и черные же ботинки от «Шанель». Потому что черный – это не только готический стиль, но еще и нью-йоркский, что, наверное, одно и то же. Мне даже удается слегка накраситься и пригладить волосы утюжком, и все это за впечатляющие сорок пять минут. Потом я возвращаюсь в Чистилище, где собираю с пола плоды своих трудов, в том числе стопку карточек с адресами и именами людей, которые, по моему мнению, могут привести меня к Вудсу. Конечно, наибольший интерес представляет его бывшая подружка, и я подсовываю карточку с ее именем под резинку на самом верху стопки. Абсолютно все, включая записки, которые оставил мне Младший, отправляется в сумку, и я уже собираюсь уходить, когда мой взгляд падает на белые доски, заполненные дополнительной информацией в ходе вчерашнего сеанса с пирогом. Поскольку Младший, похоже, болтается где-то поблизости, беру губку и стираю все свои записи. Потом подхожу к столу, сажусь напротив компьютера и протягиваю руку за флэшкой, которую Кейн дал мне вчера вечером. Меня раздражает то, что вид Саманты, которая входит в дом Кейна и выходит из него пару часов спустя, настолько сильно меня задевает. Вынимаю флешку и засовываю ее в сумку, а затем решаю просто забрать весь компьютер целиком. Кадры, на которых видно, как Младший прикрепляет записку к моей машине, оказались менее чем полезными, но на обратном пути в поезде можно будет просмотреть их еще разок.
Встав из-за стола, я осматриваю кабинет, чтобы убедиться, что ничего не забыла, иду в гараж и забрасываю свои вещи в машину, после чего отправляюсь на поиски батареек, которые, к счастью, быстро нахожу. Они старые, наверняка уже подсевшие, но это лучше, чем ничего. Быстро возвращаюсь в дом, вставляю их в камеры и решаю на сей раз действовать более скрытно. Одну из камер засовываю под подушку на диване, откуда хорошо видно раздвижную стеклянную дверь. План не самый грандиозный, но на данный момент у Младшего есть доступ в дом, и сегодня вечером я найду способ заставить это работать на меня и сыграю в игру Младшего по своим собственным правилам.