– Агент Лав… – приветствует он меня.
– Призрак, – говорю я. – Я знаю, кто убийца, Кейн.
– Тогда ты знаешь, что так вот запросто с ним не свяжешься. На это нужно время.
– Если ты не можешь, то, может, это выйдет у Романо? Я практически уверена, что он будет только рад помочь твоей бывшей – по той лишь причине, что я твоя бывшая.
– Лайла… – язвительно выдыхает он.
– На сей раз, Кейн, у тебя действительно есть только двадцать четыре часа.
Даю отбой. Он перезванивает. Я игнорирую звонок и открываю пакет с «Читос».
Кейн присылает мне текстовое сообщение: Ты НЕ пойдешь к Романо!
Запихиваю читосину в рот и открываю свой компьютер, а затем, припомнив то, что сказал мне тот старик, набираю в поисковике «она кровоточит, потому что ты сам истечешь кровью». Первый же результат поиска – ссылка на фильм под названием «Отведи меня в церковь», и главную роль в нем играет Дженсен Майклс. Откидываюсь на спинку кресла, чувствуя себя так, словно мне врезали в живот. Дженсен Майклс – это тот кинозвездун, вместе с которым Александра ушла из бара в тот вечер.
Глава 25
«Ты будешь слишком мертва, чтобы кого-то убить».
Помогла ли Александра устроить так, чтобы меня убили? Я мысленно возвращаюсь к парковке возле бара. В какой-то момент мне показалось, будто я слышу ее голос, но при этом мне почудилось, что я слышала и голос Кейна, чего просто не могло быть. Понятия не имею, какое отношение может иметь ко мне Дженсен Майклс, но он явно каким-то образом замешан в этом. Или же его просто подставили, как Вудса, что не исключается и в случае с Александрой, и сколь бы жалко это ни звучало, я просто не хочу верить, что моя бывшая лучшая подруга вообще никогда не была мне подругой.
Отбрасываю эту чисто эмоциональную мысль в сторону. Эмоциям здесь нет места. В отличие от фактов.
Младший – вот на ком сейчас нужно сосредоточиться. Я думала, что Младший совершенно случайно стал свидетелем того, что произошло той ночью, но теперь считаю иначе. Теперь я задаюсь вопросом: не могло ли быть так, что Младший не просто по чистой случайности наткнулся на то, что произошло той ночью, как я изначально предполагала, а специально оказался там – дабы убедиться, что со мной покончено. Кто-то хотел устранить меня, и хотя события обернулись в мою пользу, результат оказался тем же. Меня устранили. Вернее, я сама устранилась. И хотя сейчас основная угроза заключается в том, что мой секрет может быть раскрыт, совершенно ясно, что если это не сработает, то на сей раз меня могут похоронить по-настоящему.
Проблема Младшего в том, что на самом-то деле я нисколько не боюсь смерти. Только не после той ночи, и у меня нет этому объяснения. Та ночь сделала меня другим человеком. Другим профайлером. Она сделала смерть менее загадочной и более приемлемой. Для того, кто представляет правоохранительные органы, смерть не может быть чем-то приемлемым – подобного подхода ожидаешь скорее от какого-нибудь главаря наркокартеля, так что никто не ожидает такого от меня. Хотя, как бы там ни было, мне явно противостоит кто-то очень могущественный, и кандидатуры, которые приходят мне в голову – Романо, Почер, даже Кейн, – безусловно, относятся к таковым. Кто-то из этой компании некогда хотел, чтобы меня не стало, и по-прежнему этого хочет. Вопрос только почему. Сейчас-то понятно – я наверняка создаю многим кучу проблем, – но тогда?
Сажусь за компьютер, открываю список всех своих дел и ищу незакрытые на тот вечер. Ничто не выделяется и вроде никак не связано с тем, что происходит сейчас. Но мне понадобится несколько часов, чтобы провести их детальное исследование, которое я не могу поручить никому другому. И еще надо найти время, чтобы посмотреть этот чертов фильм, который я отыскала в интернете.
Однако я просто сижу пару минут, размышляя, не пора ли рассказать Кейну о Младшем. В конце концов, ему есть что терять, если нас разоблачат. У Кейна и вправду есть возможности выяснить, кто такой Младший, если он еще этого не знает. Достаю из сумки записки, раскладываю на столе и просматриваю их:
Я – это то ЯБЛОКО на ужин, после которого доктор не нужен. Но врач ничем не смог бы ему помочь, так ведь?
Я ЗНАЮ.
Д – это ДОВЕРИЕ.
Ты ДОВЕРЯЛА ему.
Д – это еще и ДУРА.
Это ТЫ.
Тон обеих, похоже, призван склонить меня не доверять Кейну. Жаль, что он и сам неплохо справляется с этой задачей, иначе это могло бы и не сработать. А что вообще такого в его поведении, что мне сейчас не нравится? Я хватаю ручку и карточку для заметок:
ОН НЕ ЗВОНИЛ МНЕ ДВА ГОДА. А ЗНАЧИТ, НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ГОРЕЛ ЖЕЛАНИЕМ, ЧТОБЫ Я ВЕРНУЛАСЬ.
КЕЙН БЫЛ НЕПРЕКЛОНЕН В ТОМ, ЧТОБЫ Я НЕ РАССПРАШИВАЛА ОКРУЖАЮЩИХ О ТАТУИРОВКЕ.
ОН, КОТОРЫЙ ЗНАЕТ ВСЕ, НЕ МОЖЕТ РАССКАЗАТЬ МНЕ ПОЧТИ НИЧЕГО О ТОЙ НОЧИ.
ЕГО РЕАКЦИЯ НА ФОТО ТАТУИРОВКИ ЗАСТАВЛЯЕТ МЕНЯ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ОН ЗНАЕТ О НЕЙ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ГОВОРИТ.
Смотрю на этот список и ловлю себя на том, что ищу причины приуменьшить значение каждого пункта. Этой ночью я кувыркалась с этим мужчиной в постели, и мне это понравилось. Я и вправду объективна в отношении его мотивов прямо сейчас? Мне кажется неразумным принимать это решение, когда я все еще пахну этим мужчиной – а это неплохой запах, и уже сама эта мысль говорит мне о том, что я права. Я не в том положении, чтобы принимать решения, связанные с Кейном. Не стоит спешить с тем, чтобы что-то ему рассказывать. Для начала надо преодолеть оргастический кайф, который я до сих пор испытываю, а потом трезво взвесить все за и против, основываясь на том, как он решит вопрос с Призраком, – равно как и на том, что я найду в своих старых папках с делами, если что.
Ладно, поехали дальше. Следующий вопрос.
Не стоит ли заявиться домой к Александре и трясти ее, пока она не скажет мне то, что я хочу знать?
Ответ: «Мне этого жуть как хочется» – не слишком-то веский аргумент в пользу подобных действий. По крайней мере, пока что.
И…
Не стоит ли заглянуть в особняк кинозвезды, а ныне светского льва Дженсена Майклса и трясти его, пока он не скажет мне то, что я хочу знать?
Ответ тот же, что и в предыдущем случае.
Хватаю пакет с «Читос» и начинаю набивать рот, расхаживая взад и вперед, – что, наверное, лучше, чем набивать рот, сидя совершенно неподвижно. Успеваю схомячить половину пакета и пробежать чуть ли не марафонскую дистанцию, когда наконец сосредотачиваюсь на словах Кейна о том, что своими действиями лишь рискую вынудить киллера залечь на дно. Если я это сделаю, то заставлю залечь на дно и того или тех, кто его нанял. Пришло время заставить всех вовлеченных в это дело ощутить себя в большей безопасности, чтобы спокойно провести расследование, не рискуя тем, что кто-нибудь перекроет мне кислород. А для этого нужно заставить моего брата почувствовать себя королем. Чтобы сделать это, когда Эдди нашептывает ему на ухо, а мой отец давит на него, чтобы он закрыл это дело, мне не обойтись без поддержки Мерфи. Хватаю телефон и начинаю набирать его номер, но тут колеблюсь. Эдак больно уж легко выставить мою тайну и мою семью на всеобщее обозрение. Открываю пакет с «Читос» и снова начинаю набивать рот, пытаясь найти хоть какой-то способ держать своего босса подальше от этого и при этом заставить местных ощутить себя в безопасности. Почти расправляюсь с пакетом и даже чувствую боль в животе, когда меня вдруг осеняет. Засовываю «Читос» в ящик стола и звоню Мерфи.
– Здравствуйте, агент Лав, – отвечает он. – Уже что-то накопали?
– Мне нужно, чтобы вы меня прикрыли.
– По-моему, я только этим и занимаюсь.
– Я хотела бы сказать местным, что у нас в Лос-Анджелесе произошли кое-какие подвижки и мы склоняемся к тому, что их дело никак с нашими не связано. А затем предложить им помощь в поимке Вудса, которую мы уже якобы потихоньку им оказываем.
– И что это нам даст?
Подвожу итог:
– Мы поймаем Вудса и докажем его невиновность, прежде чем он обнаружится мертвым и провалит наши дела. Мы убедим того, кто нанял убийцу, что он вне сферы нашего внимания, – и, надеюсь, это будет приравнено к ошибкам, которые мы сплошь и рядом допускаем по отношению к таким людям. И, наконец, это не даст нашему киллеру залечь на дно.
– Что означает, что он или она может убить снова.
– Из того, что вы мне сказали, даже если Призрак и заляжет на дно, очередное убийство все равно неизбежно. Может, и не связанное с этим делом, но все же…
– Верно подмечено, – признает мой босс. – Надо ли мне спрашивать, почему вы чувствуете необходимость держать свою родню в неведении?
– Они доверяют местной команде, которая у них в подчинении, – говорю я. – А я – нет и именно поэтому решила не делиться никакими подробностями касательно наших дел.
– Включая татуировку?
– Включая татуировку.
– Как вы можете разрабатывать это направление, не контача с местными?
– Избирательно и с осторожностью.
– Такова была наша стратегия и здесь, в Лос-Анджелесе, – говорит Мерфи, что я расцениваю как своего рода одобрение. Он продолжает: – Хорошо. Это ваше шоу. Можете на меня положиться.
Мы заканчиваем разговор, и я облегченно выдыхаю. Пока что я избавила свою родню от подозрений, хотя даже не знаю, что буду делать, если выясню, что моя семья нечиста на руку.
Иногда с сахаром добиваешься большего, чем с солью, даже если в этом сахаре вдруг и проскочит пара-тройка всем известных трехбуквенных и четырехбуквенных слов. Если я хочу поддержать своего братца, мне нужно затеряться в толпе хэмптонцев. Мне нужно быть дочерью Лоры Лав, а не какой-то там пришлой с фэбээровским значком. Задать этот тон на самом-то деле так же просто, как и добавить немного показного блеска. Я одеваюсь, чтобы произвести впечатление, а это значит бренд, бренд и еще раз бренд. Джинсы у меня запредельно дорогие. Мои ботинки, сумочка, блейзер и пальто – сплошь классика от «Луи Виттон». Даже портфель, в который я заталкиваю все свои заметки и документы, чтобы Младший не смог их прочесть, и тот от «Луи Виттон».