– Рад, что мы на одной волне. В данный момент. Так что вы мне недоговариваете?
– Я могла бы отпустить какое-нибудь остроумное замечание, но не хочу, чтобы меня уволили, – говорю я, когда неподалеку слышится вой сирен.
– Вы только что отпустили около трех остроумных замечаний, – недовольно отзывается он.
Открываю было рот, чтобы поспорить с определением слова «остроумный», но Мерфи уже движется дальше.
– Мы оба знаем, что вы по колено в дерьме, – продолжает он громовым голосом, граничащим с ревом, – но этой своей высосанной из пальца истории вам следует придерживаться перед всеми, кроме меня. Ясно?
– Да, – отвечаю я, решив, что если хочу и дальше заниматься этим делом, не говоря уже о том, чтобы просто сохранить работу, то сейчас, пожалуй, не время что-то добавлять.
– Уж извольте, – говорит Мерфи, – потому что я собираюсь повторить ее местным властям. Позвоните своему брату и предупредите его. А потом убирайтесь оттуда ко всем чертям!
Он вешает трубку, и в этот момент к дому подъезжают сначала пожарная, а за ней и полицейская машины. Я приветствую опергруппу и отвечаю на вопросы, но никуда не убираюсь, как велено. Я хочу посмотреть, как снимают тело. Хочу поискать ответы в море вопросов. Однако держусь в сторонке – стою снаружи, давая местным возможность поработать и набирая номер своего брата.
– Ничего нового, – говорит он. – Из офиса Кейна они уехали, но Рич не вернулся сюда и не отвечает на звонки.
– Я выясню, что произошло, – заверяю я его, – но прямо сейчас это официальный звонок – на случай, если тебе тоже поступит официальный звонок.
Излагаю ему ситуацию в точности так, как уже подала ее Мерфи, а также местным на месте происшествия. Со старшим братом это проходит ничуть не лучше, чем с моим боссом.
– Лайла, черт возьми! – ярится он. – Каким местом ты думала? У тебя и так хватает неприятностей из-за этого дела.
– Я только что объяснила, как тут оказалась, – говорю я. – И сейчас мне нужно со всем этим разделаться. С нашей ситуацией и с Кейном я разберусь, когда закончу здесь, но позвони мне, если будут какие-то подвижки. Если я не отвечу, то перезвоню тебе, как только смогу.
Мы разъединяемся, когда к тротуару подъезжает еще одна машина, и я морщусь, когда из нее вылезает Бет. Интересно, как вышло, что при таком количестве судмедэкспертов в этом округе именно ее отправили на место происшествия? Иду к ней, и мы сходимся на середине тротуара.
– Хочу ли я вообще знать, как мы обе здесь оказались? – спрашивает она.
– Это ты мне скажи, – говорю я.
– Я получила указание сверху касательно предположительного убийства.
– Ха, интересно… При вызове группы я назвала это самоубийством.
– Ты из ФБР. Они просто прикрывают задницу. Ну и как ты в это самоубийство вляпалась?
Примерно в шестой раз повторяю все ту же историю, которая на данный момент уже неприятней на вкус, чем старая жевательная резинка.
– Странно, что ты говоришь о самоубийстве, – замечает Бет, когда я заканчиваю. – Я помню дело Лэйни. Ты тогда была просто одержима. Ты думала, что ее убили.
– У тебя хорошая память.
– Ты тогда попросила меня о консультации. Я прочитала ее досье. Но мне не удалось увидеть тело Лэйни. Давай-ка теперь взглянем на Рика. Может, я смогу найти что-то, что поможет в обоих делах…
– Вряд ли, – говорю я. – С Лэйни я как ни пыталась, все равно ничего не нашла, а это идентичная ситуация.
– И все же ты назвала это самоубийством, а то – убийством?
– Я сказала, что это похоже на самоубийство. Я не высказывала иного мнения.
Бет прищуривает на меня свои проницательные глаза.
– Хорошо, – произносит она. – Пойдем взглянем на тело.
После чего обходит меня и направляется к дому.
Я поворачиваюсь, следую за ней, и, блин, до чего же это раздражает – не доверять никому, кроме двух мужчин, которые ненавидят друг друга и которых раньше я предпочитала видеть голыми! В таком состоянии с ними куда проще общаться. Я вхожу в дом и следую за Бет, приветствуя вместе с ней всех прибывших по вызову, пока мы наконец не поднимаемся наверх в спальню, где обнаруживаем, что Рик все еще висит на шкафу. Я отступаю в сторонку и смотрю, как Бет натягивает перчатки и визуально осматривает тело. Под конец она бросает взгляд на книги, а затем на меня.
– Он стоял на этих книгах?
– Так же, как и Лэйни, – подтверждаю я.
– Я бы подумала, что они должны были развалиться. Для меня это странно.
«Согласна», – думаю я, хотя это наблюдение меня не утешает. Насколько я знаю, Бет в курсе общей картины и дразнит меня отсутствием таковой. Хотя вряд ли она считает, что меня так уж легко поддеть.
Бет подает знак бригаде «скорой помощи», и две минуты спустя Рик уже лежит на полу. Мы с ней опускаемся на колени рядом с ним, чтобы провести полный осмотр тела.
– У него наколка, – говорит она, задирая рукав его белой футболки.
Услышав это, я встаю, обхожу тело и присаживаюсь на корточки рядом с ней, рассматривая выколотое на плече трупа сердце с надписью «ПОКОЙСЯ С МИРОМ, ЛЭЙНИ». Рик так и не отпустил ее. Он просто заставил весь остальной мир думать, что сделал это. И сейчас я больше чем когда-либо верю, что его убили, чтобы заставить замолчать. Моя отстраненность сохраняла ему жизнь. Моя близость сделала с ним то же самое, что и с Лэйни, – убила его. И это та ядовитая пилюля, проглотить которую будет непросто.
«Иноземье, – напоминаю я себе. – Сосредоточься, Лайла!»
Встаю на ноги и оставляю Бет заниматься своим делом, чтобы осмотреть шкаф, до которого не могла добраться раньше из-за висящего перед ним мертвеца. Начинаю перебирать брюки, рубашки и куртки, проверяя все карманы, и мое внимание привлекает черный пиджак в чехле, висящий в самой глубине. Чехол означает «для особых случаев». Черный означает «для похорон». С этими мыслями я запускаю руку в его внутренний карман и достаю кулон с изображением Девы Марии. И хотя для кого-то другого это, скорей всего, не будет иметь никакого значения, на руках у меня все-таки уже два трупа с татуировкой в виде кровоточащей Девы Марии, причем одного из ее обладателей я убила сама. Прячу кулон в карман и продолжаю обыск.
К тому времени, когда я заканчиваю, Бет встает.
– Мне нужно будет изучить объект поближе, но в нынешнем виде…
– Ты не видишь никаких признаков борьбы или чего-то подозрительного, – заканчиваю я за нее.
– Верно, – подтверждает она, – хотя эти книги для меня – нечто необъяснимое. Ты проводила следственный эксперимент по делу его сестры?
– Проводила, и каждый раз книги разлетались в разные стороны, но я все равно так и не смогла заставить кого-либо поверить в убийство. Просто больше не было ничего, что указывало бы в этом направлении.
– Ты не привлекла к работе над тем делом меня, – замечает Бет. – Ну а на данный момент я уже готова ехать, если и ты тоже.
Учитывая, что Мерфи хотел, чтобы я убралась отсюда еще около тридцати минут назад, быстро соглашаюсь, и мы пробираемся сквозь толпу копов в форме к входной двери.
– Не подбросишь меня до своего офиса? – прошу я, присоединяясь к ней на тротуаре рядом с ее машиной.
– Ты без колес?
– Да, – коротко отвечаю я, подходя к пассажирской дверце.
Бет щелкает замками, и я забираюсь внутрь. Едва усевшись за руль, она бросает взгляд в мою сторону.
– Наверное, не стоит спрашивать ни о машине, ни о Рике и Лэйни Сазерс, потому что ты все равно не ответишь, верно?
– Пожалуй, что да.
Бет принимает этот ответ и заводит машину. Мне нравятся люди, которые знают, когда нужно просто оставить все как есть. А еще люди, которые умеют молчать, и во время нашей короткой поездки обратно в офис судмедэкспертизы Бет доказывает, что она по-прежнему хороша в этом деле.
Что касается меня, то я уже думаю о людях, которые знали, что я собираюсь на запад Лонг-Айленда, и могли предположить, что я направлялась к дому Рика Сазерса. Список на удивление длинный. Мой брат… Рич… Кейн через своего нанятого «хвоста»… Тот мужик в киоске с пончиками… Не исключено, что и Грег, поскольку я упомянула при нем Лэйни, хотя и вскользь. И Бет. А потом, конечно, есть наемный убийца и Младший, которые как могут быть связаны с любым из названных, так и нет.
Бет заезжает на парковку.
– Давай прямо ко входу, – говорю я.
После некоторых указаний с моей стороны она останавливается рядом с моей прокатной машиной, после чего спрашивает, не хочу ли я остаться на вскрытие. Я хочу, но это привлечет внимание к делу, чего я не могу себе позволить.
– Мне не нужно присутствовать при том, как ты ничего не найдешь. – Я распахиваю дверцу. – А так оно и будет. Когда ты вернешься в Хэмптон?
– В эти выходные. Хочешь поесть пиццы и посмотреть, как я занимаюсь йогой?
– Никакой йоги, – отзываюсь я, едва участвуя в этом разговоре, поскольку мои мысли витают в совсем других местах. – Но вот что касается пиццы и…
И тут меня вдруг осеняет. Наемный убийца закончил убивать. Вот почему был убит Вудс. Вот почему они хотят закрыть все эти дела. Что мне сейчас нужно, так это чтобы киллер и тот, кто его нанял, поверили, что я сдалась.
– И?.. – напоминает Бет.
– Текилы, – заканчиваю я, – то я только за. Если все еще буду здесь.
– Ты уже возвращаешься в Лос-Анджелес?
– Похоже на то. Я дам тебе знать, если уеду до выходных.
– А как же то дело, из-за которого ты приехала? Ты его закрываешь?
– Это не мое дело – открывать или закрывать… – И поскольку не хочу показаться подозрительно незаинтересованной, добавляю: – Позвони мне, если найдешь что-нибудь при вскрытии, хорошо?
– Конечно.
Я киваю и выхожу из ее машины, направляясь к своей, с новой стратегией в голове: усыпить бдительность всех, самой оставаясь настороже. Мне придется убедить Мерфи позволить местным закрыть дело, но разрешить мне остаться под каким-нибудь чисто личным предлогом – предвыборная кампания моего отца тут вполне проканает.