– Пока ничего. Я собираюсь встретиться с ним на улице и выяснить это.
Эндрю заканчивает разговор, а я поворачиваю направо и проезжаю оставшиеся несколько кварталов, прежде чем заехать на стоянку возле отдела. Рич и мой брат стоят рядом с прокатной машиной Рича – Рич опирается на дверцу, а мой брат башней громоздится перед ним, высокий и напряженный, явно в таком же раздражении, как и я. Подъезжаю прямо к ним, останавливаю машину, но мотор не глушу. Выбираюсь из нее, оставив дверцу открытой, и подхожу к ним. Мой гнев целиком и полностью направлен на Рича.
– Рада знать, что ты не мертв и не при смерти!
– У моего сотового села батарея, – оправдывается он. – А зарядку я оставил в гостиничном номере.
– Ты агент ФБР, и у тебя, блин, нет запасного аккумулятора для телефона? – вопрошаю я. – Господи, Рич… Эта сфера деятельности не для тебя.
– Хочешь сказать, что для женщины, которая хочет трахнуть Кейна Мендеса, тогда как Кейн Мендес может быть во всем этом замешан, это подходящая сфера деятельности? – огрызается он.
– Да пошел ты… Ты поцапался с Кейном?
Рука моего брата опускается мне на плечо.
– Полегче, сестренка. Он не враг.
Игнорирую его и изливаю свой гнев на Рича.
– Что произошло? – тявкаю я.
– Мы с Кейном ненавидим друг друга до самых печенок, – говорит он. – Но мы вели себя цивильно, Лайла.
– Тогда оба можете получить по печеньицу.
– Я чертовски уверен, что заслуживаю большего, – говорит Рич, глядя мне прямо в глаза. – И я знаю: ты понимаешь, что я имею в виду.
– Эй, – встревает Эндрю, – только не при мне. Она моя сестра, ушлепок.
Рич бросает на него быстрый взгляд.
– А я не Кейн.
– Хорошая мысль, – говорит мой брат. – Продолжай.
– Ближе к делу, – резко перебиваю я обоих, подумывая еще о чем-нибудь резком – вроде удара локтем по ребрам моего брата. – Расскажи нам, как прошла встреча с Кейном.
– Эти козлы из Нью-Йорка устроили совершенно непрофессиональную сцену у него в офисе.
– Какого рода сцену? – интересуется Эндрю.
– Ничего вроде разбрасывания вещей по полу или припихивания Кейна к стенке, – говорит Рич. – Но они громко заявили о себе, принявшись размахивать значками еще в вестибюле. Это привлекло внимание.
– И как отреагировал Кейн? – тут же спрашивает мой брат.
– Кейн был на удивление любезен. Он пригласил нас в свой кабинет, но как бы сильно они на него ни давили, офис и встреча безраздельно принадлежали ему.
– А ты что делал? – спрашиваю я.
– Наблюдал за всеми участниками, – отвечает Рич. – Все в той комнате, включая Кейна, были мне незнакомы. Но все прошло быстро. Мы вышли оттуда уже через тридцать минут.
– А что потом? – почти одновременно спрашиваем мы с Эндрю.
– Я проводил этих деятелей до ресторана отеля «Сисайд» в Саутгемптоне, – говорит Рич. – Я думал, что раз они остановились в отеле, то обосновались тут надолго, но они уехали час назад. Я следовал за ними, пока не убедился, что они направились обратно в Нью-Йорк.
– Ты выяснил, чего они добиваются? – спрашиваю я.
– Похоже, что они закладывали основу, – отвечает он. – Постоянно расспрашивали Кейна о Вудсе. Вроде как пытались связать людей, которых он знает, с людьми, которых знал Вудс. Заход слабенький, но они всерьез на него по этому поводу навалились.
– Хотя они явно собираются это использовать, чтобы заявить о своей юрисдикции, – говорит Эндрю. – И как Кейн управился с этими вопросами?
– Как я уже и сказал, – отвечает Рич. – Он был хозяином положения.
– И это всё? – нажимаю я.
– Нет, – отвечает вместо него Эндрю. – Не всё. Все мы знаем, к чему это ведет. Закройте дело. Пусть они сами разбираются с Кейном.
– И пусть тогда убийца гуляет на свободе? – говорю я. – Потому что Вудс и Кейн невиновны.
– Ты в этом уверена? – спрашивает Рич, причем интересует его отнюдь не Вудс.
– Ладно, я сейчас ухожу, – говорю я, глядя на Рича. – Позвони Мерфи. – Потом смотрю на своего брата. – Не звони мне.
Иду к своей машине, сажусь в нее и уезжаю, чертовски устав от мужчин на сегодня. Мой брат готов допустить, что Вудса выставили убийцей ради предвыборной кампании нашего отца. Рич хочет свалить Кейна. А если тот решит, что хочет этого, то сможет свалить их всех. Так что только мне одной остается поддерживать мир и здравомыслие. Неудивительно, что мне так чертовски комфортно с мертвыми телами. Они намного проще мужчин в моей жизни.
Глава 14
До моего пляжного коттеджа буквально рукой подать. Мне не хочется называть его своим домом, хотя по причинам, которые я не могу точно назвать – или, может, просто не хочу называть, – моя квартирка в Лос-Анджелесе тоже не кажется мне домом. По правде сказать, я никогда не чувствовала себя здесь как дома. После авиакатастрофы, в которой погибла моя мать, ничто меня тут не удерживало, кроме Кейна, и какое-то время это меня устраивало, пока я не начала гораздо больше походить на него, чем это казалось приемлемым. Наверное, я уже была похожа на него. Может, как раз поэтому мы всегда так хорошо понимали друг друга, чувствовали такую взаимную связь. И тогда, и сейчас. Наверное, так будет и всегда, хотя я не думаю, что это полезно для нас обоих – подпитывать такого рода вещи друг в друге. «Такого рода вещи»… Какого, блин, рода вещи? Пожалуй, не стоит конкретно называть их, особенно в тот вечер, когда я стала причиной инсценированного самоубийства ни в чем не повинного человека. Лучше найти какой-нибудь порок и вместо этого окунуться в него с головой. Вроде шоколада или… опять-таки шоколада.
Когда я заезжаю на свою подъездную дорожку, двор погружен в темноту, слишком густую для теней; звезды скрыты облаками. Мне явно давно пора установить датчик движения для включения наружного освещения – а пожалуй, даже и несколько. Хотя я чертовски надеюсь, что поймаю убийцу и уберусь отсюда к чертовой матери еще до того, как у меня появится на это время. Дверь гаража поднимается, внутри загорается свет, и я вдруг остро сознаю, что за мной следят и что именно отсюда кто-то может пробраться вслед за мной в дом. Хотя, оставив машину снаружи, я предоставлю кому-то отличную возможность поковыряться с ней. Заезжаю в гараж и позволяю его двери закрыться, прежде чем даже просто разблокировать замки. Перекидываю свою рабочую сумку через плечо и, взявшись за рукоять пистолета, пинком открываю водительскую дверцу и выскакиваю из машины.
Сразу же встаю спиной к стене и осматриваюсь – вроде все чисто. Приоткрыв внутреннюю дверь гаража, протягиваю руку в проем, включаю свет на кухне и обшариваю ее взглядом, прежде чем войти внутрь. Запираюсь, включаю сигнализацию и начинаю обыск дома. Десять минут спустя, все осмотрев, возвращаюсь на кухню, прихватив с собой Куджо. Кладу дробовик рядом с мобильником и рабочей сумкой.
Тяжело опираюсь обеими руками о стойку, и в голове у меня вновь мелькают образы неподвижного тела Рика Сазерса, свисающего со шкафа.
– Блин, – бормочу я, проводя рукой по волосам и мысленно отталкивая когти вины, готовые вцепиться в меня. Подобные терзания не служат никакой цели, кроме как ослабить меня и дать врагу то, чего он хочет.
Прямо сейчас мне нужно поесть, а потом полностью погрузиться в работу. Я открываю холодильник, где получаю напоминание, что по-настоящему не закупалась продуктами уже как минимум пару лет, если говорить об этом конкретном доме. Или в принципе обо мне, на самом-то деле. Придется опять заказывать пиццу. Опять. Блин… Коробка из-под пиццы и записка! С утра я была одурманена и пребывала в полном раздрае, иначе подумала бы об этом раньше. Возвращаюсь к стойке, беру телефон и набираю номер той же пиццерии, в которую звонила вчера вечером.
– «Пицца Джекс», – отвечает мужской голос.
– Я хочу большую с ананасом и нежирной ветчиной, со средней корочкой, – говорю я. А затем, вспомнив про завтрак, поправляюсь: – Хотя пусть будет две больших, и что у вас есть на десерт?
– Печенье с шоколадной крошкой, а еще…
– Давайте и его. И нельзя ли прислать того же водителя, что и вчера вечером? Я забыла дать ему чаевые и хочу это исправить.
– Подождите минутку. – Мужчина стучит по клавишам компьютера, а затем: – Странно… Похоже, здесь не указана фамилия водителя.
– Он был невысокого роста, с вьющимися каштановыми волосами.
– Мик, – уверенно говорит он. – Ну да. Он сегодня работает. Это по-любому тот, кто вам нужен.
– О, хорошо. Отлично. Спасибо!
Когда я заканчиваю разговор и кладу телефон на стол, всплывает воспоминание, как Рич обвинял меня в том, что я не говорю «спасибо» и «пожалуйста». «Мудак, – думаю я. – Я всегда говорю “спасибо” и “пожалуйста”!» Иду в гостиную, к барной стойке, подтаскиваю оттуда к кухонному «островку» барный табурет, достаю из сумки компьютер и включаю его. А еще кладу рядом с ним книгу, которую забрала с места преступления – в качестве напоминания о том, насколько личным для меня стало это дело. В голове снова всплывает образ Рика, висящего на дверце шкафа, и я поворачиваюсь к кофемашине, чтобы затолкать в нее капсулу и приготовить себе чашечку кофеинового варева с шоколадным вкусом. Потому что кому не нужен кофеин, когда ты вымотан и на взводе?
Как только все готово, сажусь и выпиваю свою первую ударную дозу шоколада за вечер, которая явно будет не последней. Вдобавок это нечто самое близкое к еде после голого сахара в рулете с корицей, употребленного с утра, что объясняет, почему у меня опять дурная голова. Отставляю чашку, намереваясь переключить свое внимание на компьютер, когда мой взгляд падает на обложку книги – на мою мать, – и сердце у меня сжимается. Мне очень нравится эта ее фотография. Платье на ней розовое, а волосы каштановые, а не светлые. Она выглядит красивой и естественной, больше похожей на ту женщину, которую я знала, чем на ту, которую знал Голливуд. У меня перехватывает в горле, и разум погружает меня в воспоминания о ночи ее гибели. Я тогда сидела в библиотеке юрфака, готовясь к завтрашнему семинару, когда передо мной вдруг возник мужчина официального вида в костюме…