Уже две тысячи лет люди непрестанно и упорно лгут, говоря о греческой культуре. Марксисты в этом отношении – наследники христиан. И эти же две тысячи лет греческая культура защищается так успешно, что в идеологии XX столетия различимо больше греческих и языческих черт, чем христианских и русских.
Интеллектуалы творят теории, массы – экономику. В конечном счете интеллектуалы пользуются трудом масс, то есть теория пользуется экономикой. Вот почему им необходимо поддерживать блокаду и экономическое рабство – чтобы массы оставались на черной работе. Очень верно, что плоть истории составляет экономика. Идеи довольствуются тем, что управляют ею.
Отныне я знал правду о себе и о других. Но не мог принять ее. Я корчился под ее тяжестью, она жгла меня огнем.
Творцы. Когда разразится катастрофа, им придется драться первыми. Если они проиграют, те, кто выживет, доберутся до стран, где можно будет возродить культуру: Чили, Мексики и проч. Если победят – это опаснее всего.
XVIII век: утверждение, что человек способен совершенствоваться, само по себе уже спорно. Но утверждение, что человек добр, звучащее из уст человека пожившего…
Да, у меня есть родина: французский язык.
Роман.
1) Взятие Веймара, или чего-то подобного, полосатыми.
2) В лагере гордый интеллектуал попадает в камеру плевков.
Смысл всей его последующей жизни: выжить, чтобы иметь возможность убивать.
Роспуск группы. Лазаревич: «Мы любим себя, вот и все. Мы не способны пальцем пошевелить ради того, что мы любим. Нет, мы не бессильны. Но мы отказываемся сделать даже то немногое, что в наших силах. Если на улице дождь, если мы поругались с домашними, нам уже не до собрания, и проч., и проч…»
Бесчестность художника, который делает вид, что верит в принципы демократии. Ибо в этом случае он отрицает самую глубинную сущность своего опыта, великий урок искусства: иерархию и упорядоченность. Не важно, что эта бесчестность продиктована чувством. Она ведет к рабскому труду на фабриках или в лагерях.
С. Вейль права, защищать надо не человеческую личность, а таящиеся в ней возможности. К тому же, говорит она, «нельзя постичь истину, не пережив собственной гибели: не прожив долгое время в состоянии полного и крайнего самоуничижения». Несчастье (я могу исчезнуть случайно) – именно в этом состоянии самоуничижения, а не в страдании. И еще: «Дух справедливости и дух истины един».
Революционный ум отрицает первородный грех. И погрязает в нем. Греческий ум о нем не думает. И избегает его.
Сумасшедшие в концентрационных лагерях. На свободе. Жертвы жестоких шуток.
В Бухенвальде фашисты избивают людей, а оперного певца заставляют петь при этом знаменитые арии.
То же. Свидетели Иеговы в Бухенвальде отказались вязать шерстяную одежду для немецких солдат.
В Гинцерте французские заключенные носили на одежде две заглавные буквы: HN – Hunde-Nation – Нация собак.
Коммунизм во Франции имеет шансы на успех, потому что французы – нация солдат.
Пьеса.
– Такова честность. Думая, что творит добро, она творит зло.
– Но она их различает.
Принцип права – это государственный принцип. Римский принцип, который 89-й год возродил насильно и противозаконно. Следует вернуться к греческому принципу – автономии.
Описание моря. Волны – слюна богов. Морское чудовище, море-соперник и проч. Мое беспорядочное влечение к наслаждению.
Александр Жакоб: «Видишь ли, мать – это человечество».
Лейбниц: «Я не презираю почти ничего».
23 января 1951 г. Валанс.
Я кричал, требовал, злорадствовал, отчаивался. Но, дожив до тридцати семи лет, я узнал однажды, что такое несчастье, и понял все то, чего, как выяснилось, не понимал до сих пор. В середине жизни мне пришлось заново, с трудом учиться жить одному.
Роман. «Я, который уже давно жил, стеная, в мире тел, восхищался теми, кто, подобно С.В., сумел, казалось, освободиться от их власти. Что до меня, я не мог вообразить любви без обладания и, следовательно, без унизительного страдания, являющегося уделом тех, кто живет по велению тела. Я доходил до того, что соглашался, чтобы любящее меня существо изменяло мне душой и сердцем, лишь бы оно оставалось верным мне физически. Впрочем, прекрасно зная, что у женщин физическая верность зависит от духовной, я домогался и этой последней, но лишь как условия плотского обладания, которое было для меня важнее всего остального, – отсутствие его причиняло мне неисчислимые муки, а наличие было моим спасением. Мой рай заключался в непорочности окружающих».
Грас – столица парикмахеров.
Вернуться к переходу от эллинизма к христианству, единственному подлинному перевороту в истории. Опыт о судьбе (Немезида).
Сборник философских эссе. Философия выражения + комментарий к первой книге Этики + размышления о Гегеле (лекции о философии истории) + эссе о Гренье + комментарий к «Апологии» Сократа.
«Свобода – дар моря». Прудон.
То, чего я так долго искал, наконец появляется. Готовность к смерти.
5 февраля. Умереть, ничего не решив. Но кто умирает, все решив, кроме?.. Решить по крайней мере, как не потревожить покоя тех, кого ты любил… Себе самим мы ничего не должны, даже – и в особенности – предсмертного умиротворения.
Февраль 1951 г. Бунтующий человек. Я хотел сказать правду, оставаясь великодушным. В этом мое оправдание.
Работа и проч. 1) Эссе о море. Собрать книгу эссе: Праздник. 2) Предисловие к американскому изданию пьес. 3) Предисловие к американскому изданию эссе. 4) Перевод Тимона Афинского. 5) Любовь к далекому. 6) Вечный голос.
Игнатий Лойола: «Беседа, лишенная порядка, греховна».
После «Бунтующего человека». Яростный, упрямый отказ от системы. Впредь – афоризмы.
Лойола. Род человеческий: «Все эти толпы людей, стремящихся в ад».
Новелла. Страх смерти. И он кончает с собой.
Ничтожные парижские писаки, взращивающие в себе то, что они считают дерзостью. Слуги, которые и подражают господам, и смеются над ними в лакейской.
Я желал насильственной смерти – такой, когда простительно закричать от боли, потому что у тебя из груди вырывают душу. В другие дни я мечтал умирать долго и в полном сознании – чтобы по крайней мере никто не мог сказать, что смерть застала меня врасплох, что она пришла в мое отсутствие, – одним словом, чтобы знать… Но в земле так душно.
1 марта 1951 г.
Мыслитель движется вперед, лишь если он не спешит с выводами, пусть даже они кажутся ему очевидными.
Добродетель напоказ, заставляющая отрицать собственные страсти. Более глубокая добродетель – заставляющая уравновешивать их.
Моя могучая воля к забвению.
Если бы мне было суждено умирать вдали от мира, в холодной тюремной камере, море в последний момент затопило бы мою темницу, подняло бы меня на неведомую мне доселе высоту и помогло бы мне умереть без ненависти в душе.
7 марта 1951 г.
Окончил первый вариант «Бунтующего человека». Эта книга венчает два первых цикла. 37 лет. Может ли теперь творчество стать свободным?
Всякое свершение обрекает на рабство. Оно обязывает к более высоким свершениям.
Записные книжки. Март 1951 – декабрь 1959
Тетрадь № VII. Март 1951 года – июль 1954 года
«Сотворивший великое должен вдобавок его прожить».
Предисловие к «И. и Л.» [42].
«…и тогда я полюбил искусство с той неистовой страстью, которая с годами не только не утихала, но становилась еще исключительней… Эта болезнь создавала для меня новые препятствия, и подчас очень трудные. Но она развивала свободу сердца, способность отвлекаться от человеческих интересов, всегда спасавшую меня от горечи и злопамятства. С тех пор как я живу в Париже, я понимаю, что это королевская привилегия (ибо речь идет именно о привилегии). Но дело в том, что я пользовался ею беспрепятственно. Как писатель я сразу же оказался в атмосфере восхищения, и это, в некотором смысле, было раем на земле. Как человек я не испытывал страстей «наперекор». Моя страсть всегда была обращена к тем, кто лучше и значительнее меня».
Безумие XX века: смешивать абсолютное и логическое. Даже для таких разных умов, как Парен [43] и Арагон.
11 июня 1951 г. Письмо от Режин Жюнье: она заявляла о своем намерении покончить с жизнью.