13 июня
Ездили в Ферней. Великолепная радуга.
14 июня
Утром писал статью о Фернее. Вечером ездили по берегу озера в савойскую сторону. Заходил в игрецкий дом Фази. Очень хорошее помещение. Из учтивости проиграл 10 франков в красное и черное, не зная, что черное и что красное.
15 июня
Вечером был в театре. Давали драму (или мелодраму) «Don de Bazan». Всё то же направление. Дон Сезар – промотавшийся дворянин, пустившийся в разврат. На поверку выходит, что он торжествует над королем
Карлом II, унижает его, вступается за него, убивая первого министра и любимца его, который короля обманывал, и проч., и проч.
16 июня
Был в Cathedrale de St. Pierre. Эти римские храмы, обнаженные и ободранные реформой, представляют грустное зрелище. Памятник Рогана, о котором говорит Карамзин. Садился в кресло Кальвина.
22 июня
Наконец видел я Монблан при захождении солнца. Весь снег, вся гора были алые.
23 июня
Ездил на гору Салев – в коляске до селения Монтье, а тут пересел на ослицу, именуемую Amazone, и взобрался до шале на вершине горы. Вид, разумеется, обширный; но Монблан был обернут в непромокаемые или непроницаемые облака. На обратном пути, около деревни Морнекс, показался он мне. Мой кучер толковал мне, что вершины горы изображают Наполеона по вскрытии гроба его на острове Святой Елены; и в самом деле есть что-то похожее.
Кругом Женевы удивительная зелень и растительность.
24 июня
Великолепное захождение солнца на Белой горе — то она розовая, то очеканена или вылита в золото. Шляпа, лоб, нос Наполеона. Точно апофеоза его, в каком-то необыкновенном сиянии.
26 июня
Встреча с Лионской красавицей.
28 июня
Собирался ехать в Шамуни, помешал дождь. Неожиданно явился Плетнев.
Книжка 26 (1859—1860)
Царское Село, 19 ноября 1859 Приехали в Петербург 10-го числа вечером. Остановился в гостинице Демута. Еще в Германии простудил я себя, дорогой еще более достудил и решил просидеть несколько дней дома. Вчера приехал сюда по приглашению, на несколько дней. В день приезда обедал у императрицы. Были князь Горчаков и министр Муравьев. Как приезжего гостя государыня посадила меня возле себя. Вечером читали новую повесть Жорж Занда. Сегодня вечером рассматривали живописные снимки Мартынова с Софийского собора и всех его принадлежностей. Князь Григорий Гагарин.
24 ноября
Ездил в город. Обедал у Мещерских. Вечером спектакль и бал у Елены Павловны.
25 ноября
Возвратился в Царское. Вечером был у их величеств. Читали начало «Степного цветка» на могилу Пушкина – сочинение Кохановской. Ум за разум заходит, и ум не русский, а наряженный в немца. В Пушкине преследуют какой-то предначертанный идеал и ломают его, растягивают по этому прокрустову образцу. А Пушкин был всегда дитя вдохновения, дитя мимотекущей минуты, оттого все создания его так живы и убедительны. Это Эолова арфа, которая трепетала под налетом всех четырех ветров с неба и отзывалась на них песней. Рассекать эти песни и анатомизировать их – и вообще создание всякого поэта, – искать в них организованную систему – значит не понимать ни Пушкина в особенности, ни вообще поэта и поэзии.
27 ноября
Читал императрице отрывки из воспоминаний Пущина о Пушкине.
28 ноября
Играли в secretaire.
29 ноября
Французский спектакль. «Une distraction» и «Les femmes terribles».
Говорили, что некоторые осуждают появление в печати 6-го тома Устрялова о смерти царевича Алексея. «Конечно, жаль, – сказал я, – что такие дела делаются на свете; как жаль, что, так сказать, на другой день создания мира Каин убил Авеля, что позднее Бог казнил землю потопом, чтобы вразумить людей, и много тому подобного; но что же делать, если оно так было; нельзя же исключать это из совершившихся событий».
1 декабря
Обедали у императрицы, Мальцова и я.
2 декабря
Обедал у их величеств. Были министры: князь Горчаков и Ковалевский, князь Василий Долгорукий, княжна Долгорукова, княгиня София Гагарина. Разговор о 6-м томе Устрялова.
3 декабря
Утром был у императрицы. Говорили о Титове, о новом цензурном положении, etc. Обедал у их величеств. Катенин из Оренбурга, Чевкин, Александр Адлерберг, молодой Дурново. Вечером разговор и чтение.
4 декабря
Обедал у их величеств. Были великая княгиня Екатерина Михайловна с герцогом, Мальцова, барон Мейендорф, Долгорукий, Александр Адлерберг. После обеда разговор с государем о «Записках» Екатерины и временах ее.
5 декабря
Выехали из Царского Села. Обедал у Тютчевых.
9 декабря
Обедал у императрицы с четой Мейендорф, Мальцевой. Обедала и великая княгиня Александра Иосифовна. Императрица пригласила Мальцову и меня в ложу свою Александрийского театра. Давали «Грозу» Островского. Драма производит сильное впечатление. Мастерски разыграна.
10 декабря
Обедал у племянника Ковалевского. Мало ученого люда, не то что у Норова. Статья Безобразова «Аристократия и интересы дворянства», напечатанная в «Русском Вестнике», наделала много шума в высшем правительственном кругу – и послужила темой прений в Совете министров. Окончательное обсуждение ее отложено до следующего заседания.
Вечер у великой княгини Елены Павловны под псевдонимом княжны Львовой. Были их величества. Пели итальянцы.
11 декабря
Был в общем собрании Сената.
Январь 1860
В конце минувшего года был два раза у обедни в Казанском соборе. Ездил каждый день в Сенат. Несколько раз обедал во дворце и два раза был с императрицей в театре. Стихи никак не шли, так что не мог кончить стихотворения, начатые в дороге. «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, не даждь ми». Или вернее: отыми, отжени от меня, потому что я их имею.
5 января
Вот и сегодня заседание Сената продолжалось несколько минут и в рассмотрении было всего два пустых дела, требующих только подтверждения присутственным местам. Как же не предоставить первоприсутствующему право созывать сенаторов тогда, когда нужно – и в одном заседании вершить дела, распределенные на несколько заседаний. Таким образом, вообще более трех раз не приходилось бы ездить в Сенат. А то выгоняют нас каждый день на барщину, есть ли работа, нет ли работы. Везде стеснительные обряды.
27 января
Мне с некоторых пор сдается, что со мной играют комедию, а я комедию не хочу и не умею отвечать комедией. Оттого мне очень неловко и тяжело. Имею внутреннее сознание, что в отношениях со мной нет прежнего, сердечного благорасположения, а соблюдаются одни внешние формальности. Что причиной этой перемены, придумать не могу. Может быть, просто опостылел, как то часто бывает с женщинами и при дворе. А может быть, и оговорили меня добрые люди. Как и за что – неизвестно. На совести ничего не имею; а положение мое, кажется, для всех должно быть безобидно, никому я ничего не заслоняю.
Как бы то ни было, вся поэзия моих прежних отношений полиняла и поблекла. При дворе я не двор любил, и меня вовсе не тешило, что и я имею место между придворными скороходами и скороползами всех чинов и всех орденов. Мне дорого и нужно было сочувствие; а без сочувствия мне там и делать нечего, о чем и следует при удобном случае крепко и окончательно подумать.
NB. Пишу это после обеда третьего дня и вечера вчера. Стало быть, обижаюсь не тем, что меня забывают или что для публики я будто в опале.
6 февраля
Княгиня София Григорьевна Волконская сказала мне на днях слышанное ею от императрицы Елисаветы Алексеевны в Таганроге, после смерти Александра: «Государь имел в руках своих все нити заговора, вспыхнувшего 14 декабря, но не решался обратить на заговорщиков строгость закона, пока действия их не угрожали безопасности государства. Он говорил также, что, может быть, и сам завлек некоторых, выражая либеральные понятия и возбуждая либеральные упования».
Великая княгиня Ольга Николаевна говорила, что императрица Мария Федоровна заметила однажды: «Сын мой Александр не мог наказывать заговорщиков против жизни отца своего; но сын мой Николай обязан был наказать заговорщиков против жизни Александра».
Граф Блудов уверял, что император Александр хотел расстрелять Сперанского, но не предал Сперанского военному суду по настойчивым убеждениям Паррота, который тогда пользовался особенным доверием императора и которого будто с той поры государь уже не принимал к себе, не отвечая на письма его.
Признаюсь, это, по мне, невероятно. Если император имел бы намерение предать Сперанского суду, то заключил бы его в Петропавловскую крепость, а не начал бы с того, что тотчас отправил его в Нижний Новгород.
Граф Блудов полагает, что Сперанский знал о замыслах в царствование Александра и приготовивших 14 Декабря. Он, кажется, был злопамятен и не прощал государю опалы своей…
Книжка 27 (1859—1861)
Штутгарт, 9 июля нового стиля 1859 Вечер провели на вилле у великой княгини. Императрица Мария Александровна спрашивала через телеграф, где я нахожусь.
10 июля
Выехал из Штутгарта в одном поезде с великой княгиней Ольгой Николаевной и Верой Горчаковой.
Баден-Баден, 19 июля
Вчера приехал сюда.
25 июля
Приехал в Карлсбад сегодня. Здесь Мещерские и Лиза Карамзина, Брок, граф Лев Потоцкий, сенатор Щербинин и пр.
6 августа
Нашел здесь варшавского приятеля, генерала и поэта, Моравского. Не узнал бы я его, так он постарел; впрочем, ему 77 лет. И он меня не узнал.