По несчастью, Гладков имеет три охоты, которые вредят себе взаимно: охоту транжирить, пьянство и собачью. Собаки его не лучше актеров. После несчастной травли он вымещает на актерах и бьет их не на живот, а на смерть. После несчастного представления он вымещает на собаках и велит их убивать. Вторая охота его, постоянная, служит подкреплением каждой в особенности и совокупно. Актер недурен. Давали «Необитаемый остров», «Казачий офицер» и дивертисмент с русскими плясками и песнью «За морем синичка не пышно жила». Вообще мало карикатурного, и нужно сказать правду, в московском театре, в сравнении столицы с Пензою и прозваньем Императорский в сравнении с Гладковским, больше нелепого на сцене, чем здесь.
Больнее всего, что пьяный помещик имеет право терзать своих подданных за то, что они дурно играли или не понравились помещику. Право господства не должно бы простираться до этой степени. При рабстве можно допустить право помещика взыскивать с крепостных своих подати деньгами или натурою и промышленностью, свойственные их назначению и включенные в круг сродного им действия, и наказывать за неисполнение таковых законных обязанностей. Но обеспечить законной властью и сумасбродные прихоти помещика, который хочет, чтобы его рабы плясали, пели и ломали комедь без дарования, без охоты, есть уродство гражданское, оно должно быть прекращено начальством, предводителями как злоупотребление власти. И после таких примеров находятся еще у нас заступники крепостного состояния.
Лубяновский рассказывал мне о возмущении крестьян Апраксина и Голицыной в Орловской губернии числом 20 тысяч душ, когда по восшествии Павла приказал он и с крестьян брать присягу на верноподданничество. Крестьяне, присягнув государю, почитали себя изъятыми из владения помещичьего. Непокорность их долгое время продолжалась, и Репнин ходил на них с войском. Лубяновский служил тогда адъютантом при князе.
У крестьян были свои укрепления и пушки. Присланного к ним для усмирения держали они под арестом. Репнина, подъехавшего к селению их со словами убеждения и мира, прогнали они от себя, ругали его. Репнин велел пустить на них несколько холостых выстрелов, но сия ложная угроза пуще их ободрила, и они бросились вперед. Наконец несколько картечных выстрелов привели возмущенных к покорству.
Происшествие, похожее на происшествие 14 Декабря, только последствия были человеколюбивее. Зачинщиков не нашли и не искали. Репнин велел похоронить убитых картечью и поставил какую-то доску с надписью над ними. Дело это казалось так важно, что Павел писал Репнину: «Если мой приезд к вам может быть нужен, скажите, я тотчас приеду». Возмущения нынешние в деревнях приписывают проделкам либералов. Кто из либералов тогда действовал на крестьян? Рабство – состояние насильственное, которое должно по временам оказывать признаки брожения и, наконец, разорвать обручи недостаточные.
Пенза полна пребыванием Голицына, флигель-адъютанта. Он всех привел в трепет и тем более нравился обществу, что, сказывают, осадил губернатора, которого не любят. Приезжает он к Васильеву, советнику, известному знанием в делах и взяткобрательством. Увещевает его: как не стыдно ему, при его способностях для службы, бесчестить себя корыстием. Тот уверяет в своей чистоте. «Как же вчера взяли вы с того-то триста рублей?» Васильев, пораженный всеведением архангела с мечом и пламенем, клянется на образе, что вперед брать не будет.
Принесут ли пользу эти архангелы, носящиеся по велению владыки из конца в конец земли? Невероятно. Как буря они подымут с земли сор и пыль, но сор и пыль после них опять сядут. Буря не чистит земли, а только волнует. Могут ли Голицыны и все эти флигель-архангелы способствовать к благодетельному преобразованию? Непосредственнейшим и неминуемым воздействием их появления должно стать ослабление повиновения и доверенности управляемых к правящим. На что же генерал-губернаторы, губернаторы, предводители, прокуроры, если нельзя на них положиться? На что Сенат Правительствующий блюстительный, если не ему поверять надзор за исполнением законов? Скорее же из Сената отделять ежегодно ревизоров по всем губерниям. Должно употреблять орудия, посвященные на каждое дело, а не прибегать к перочинным ножичкам потому только, что они ближе и под рукою. Вы оказываете недоверчивость к генерал-губернатору, а облекаете доверенностью гвардейского офицера, который созрел для государственных понятий в манежах или петербургских гостиных. Не пошлете же вы советника губернского правления произвести военное следствие?..
Пенза – город, довольно хорошо выстроенный, и летом должен быть живописен.
Книжка 5 (1825—1831)[36]
И.И.Дмитриев бранил меня за выражение казенный. Чувствую и сам, что оно не авторское. Но как же выразить d’office, de rigueur obligé?
Трюбле говорит, что достоинство иных стихов заключается, как достоинство многих острых слов, в особенном выговоре; так и мысль иная требует особенного выражения, чтобы тотчас подстрекнуть внимание.
В слоге нужны вставочные слова, яркие заплаты, по выражению, кажется, Пушкина, но в каком смысле, не помню. Эти яркие заплаты доказывают бедность употребившего их и не имевшего способов или умения сшить всё платье из цельного куска, но привлекают взоры проходящих, а это-то и нужно нашей братии.
Вот что пишу сегодня к Николаю Муханову о смерти графа Григория Владимировича Орлова.
«В нем была европейская благонамеренность в уме и обращении. Пожалуй, говори, что не он писал свои книги. Спасибо ему и за то, что русский граф и русский барин нескольких тысяч душ искал отличия авторского и, следовательно, признавал его в душе; а большая часть наших баричей презирает ум и чванится презрением своим. Лучше же быть Чупятовым в каталоге, чем в списке государственных вельмож и кавалеров…[37]
Орлов за деньги покупал звание автора. Право, честнее быть в его коже, чем в другой. Кто-то сказал, что лицемерие – это дань, которую порок платит добродетели. Лицемерие графа Орлова было данью, которую тщеславие, знающее себе цену, платило уму. Впрочем, перевод басен Крылова есть его творение. В этом предприятии есть ум и чувство, и патриотизм, и европейская замашка.
«Император Александр переходил от увлечения к увлечению и от культа к культу. С 1803 по 1807 годы у него был культ Екатерины и ее образа правления, отвергнутого Павлом I; с 1807 по 1811 – культ Наполеона, его славы, его завоевательных идей; с 1812 по 1815 год у него, совместно с испанскими кортесами, немецкими студентами, польскими сеймами и французскими конституционалистами, возник культ либеральных принципов, как это подтверждают его прокламации к народам; с 1815 по 1825 год возник культ власти и Священного союза».
(«Le Courier Francais», 25 декабря 1825 года)
В «Morning Post» уверяют, что Александр умер насильственной смертью, и к этой сказке припутывают и цесаревича, и прогулку по Азовскому морю, и проч., и проч.
В «Morning Chronicle» сказано: «Мы слышали несколько времени тому назад, что рассудок императора Александра был поврежден, но не могли удостовериться в истине этого слуха».
9 июля
Смешно читать глупости, коими наполнены французские ведомости, современные смерти государя.
10 июля
Сегодня писал Тургеневу о его печали: «Такое несчастье эти ассигнации! Они имеют ход дома, но за границей теряют всю свою цену и делаются белой бумагой… Жизнь может принести вам еще несколько вкусных плодов. Плодов волшебных ждать уже нечего. Драконы существенности поели все гесперидские яблоки нашей старины, и мы остаемся при одном яблоке, начатом Евой, и которого по сию пору не переварил еще желудок человеческого рода. Мы все изгнанники и на родине. Кто из нас более или менее не пария! А лучше же быть парией под солнцем, чем под дождем и снегом».
13 июня
Сюлли говорил: «Пашня и пастбище – два сосца государства».
В царствование Людовика XI святой Франсуа де Поль вывез из Италии новый вид груши, которую король из уважения к святости его назвал именем bon chretien (добрый христианин). Генрих IV ревностно покровительствовал успехам земледелия и садоводства. Как наш Петр, он имел время на всё. Мы не только покоимся под сенью славы, им насажденной в России, но и под тенью деревьев, насажденных им. Новая, то есть настоящая Россия, есть точно творение его мысли всеобъявшей. Царствование Екатерины способствовало созреванию.
Другие царствования ничего не насадили, а разве только простригли чащу. Иное очистили, но зато и многое погубили и извели самые соки. Теперь во многом нужен новый Петр, то есть новый зиждитель. После Екатерины след был еще горячий; теперь остыл.
Генрих, желая основать благоденствие на земледелии, предписывал Сюлли оказывать небрежение к дворянам, приезжавшим в Париж, чтобы величаться своей роскошью. Он хотел, чтобы они жили по своим поместьям и занимались ими. «Счастлив, – говаривал он, – кто имеет 10 тысяч ливров годового дохода и никогда не видал короля!»
Ньютон родился в самый год кончины Галилея, достойный наместник вакантного места! Не родится ли и у нас тот, который в мире литературном заместит Галилея нашей словесности и истории?
19 июля
Не знаю, справедлива ли догадка моя, изъявленная выше, по крайней мере 13-е число[38] жестоко оправдало мое предчувствие! Для меня этот день ужаснее 14-го.
По совести нахожу, что казни и наказания несоразмерны преступлениям, из которых большая часть состояла только в одном умысле. Вижу в некоторых из приговоренных помышление о возможном цареубийстве, но истинно не вижу ни в одном твердого убеждения и решимости на совершение оного.