рточку к бессмертию. Иному герою не нужно было более храбрости, чтобы пойти на приступ и водрузить на стене знамя победы.
При церкви есть здание для хранения древних и новых государственных бумаг; но архив этот, сказывают, недоступен посетителям. Тут, между прочим, и знаменитая Золотая книга.
26 августа (7 сентября)
Годовщина Бородинской битвы. Надобно будет когда-нибудь записать мне этот оторванный листок моей жизни, который, как и многие другие листки, не вплетен в мою жизнь. Я часто замечал, что во многом я нравственно недоделан, а потому и действия мои – какие-то обломки недостроенного здания.
Если декорация переменилась, и Венеция уже не смотрит Петербургом, то всё еще крепко смотрит сентябрем. Утро было яснее, и, казалось, ведро восторжествует над ведрами – но опять пошел дождь, загремела гроза.
Сегодня заходил я в церковь S. Maria del Rosario. Она славится своим огромным алтарем и картиною Тинторетто «Христос на кресте и Дева Мария», а также статуями и барельефами ваятеля Морлайтера. Вообще во всех церквах изобилие мраморов в статуях, колоннах, помостах – изумительных.
Palazzo Foscari – теперь австрийская казарма (так ли?). Некоторые дворцы напоминают родосские дворцы, сохранившие на стенах своих гербы прежних благородных властителей, а ныне занятые турками. Ныне заходил я в подобный palazzo со знаменитым гербом, свидетелем лабазной торговли. Вчера видел другой дворец, где ныне открыто ликерное заведение. Со времен Республики сохранились в саду его при входе две большие куклы, солдаты; но кажется, мундиры на них перекрашены в австрийские цвета.
Вчера купался в ванне (20 градусов тепла) в заведении. Очень чисто и хорошо устроено. Проходил мимо театра «Ла Фениче»; жаль, что не откроется прежде зимы.
Прочел с учителем первую песнь «Ада» и нахожу, что довольно свободно понимается; французский перевод Ратисбона близок, особенно для французского перевода.
29 августа (9 сентября)
Вчера в праздник Рождества Богородицы был у обедни в церкви S. Maria del Rosario. Описал в письме к Тютчевой. После ходили на Кампо ди Марте, где бывают полковые учения и парады, «а иногда до 12-ти штук конницы», – говорил нам с некоторой самодовольной важностью наш гондольер. Тут же большая табачная фабрика, куда приходят на работу 1000 и более женщин, девиц и детей. Тут можно сделать смотр состояния женского венецианского пола.
Вечером пришел на Piazza, где за дурной погодой не бывал несколько дней сряду. Сегодня Венеция принарядилась по-прежнему солнечным сиянием. Тепло, а не душно. Я уже три раза купался в ванне от 20 до 22 градусов тепла. Сижу в ванне 10—20 минут. Утром сделал пешком прогулку довольно значительную, особенно для Венеции непешеходной, по Riva degli Schiavoni, ходил и в сад Джардини. Наполеону во времена беспредельного могущества захотелось посадить несколько волос на голове лысой адриатической красавицы, и волоса принялись и уцелели лучше, нежели железная корона на собственной его голове. В этом саду есть зелень, тень, пригорки – всё редкости и невидальщины в Венеции.
Дорогой заходил я в церковь S. Biagio, приход Арсенала. Тут мраморный памятник великому адмиралу Анджело Эмо работы Торетти (1792). В его мастерской учился Канова. В этой церкви есть греческий придел для матросов греческого исповедания, но, вероятно, униатского. В одном Иерусалиме сходятся под одной крышей разноверческие исповедания.
Проходил мимо Арсенала на обратном пути, видел наружные украшения. Четыре греческих льва гиметского мрамора (близ Афин). Много толков и споров о происхождении этих львов, но водворены они в Венеции Франческо Морозини Пелопонесским в 1687 году. На венецианских площадях более львов, нежели в парижских салонах.
В моем «Albergo Reale Danieli» стоял и генерал Шангорнье. Хотелось идти к нему, но посовестился. Политические известности, если не знаменитости, не то, что литературные и артистические, к которым доступ всякому свободен. Впрочем, он в тот же день уехал.
30 августа (11 сентября)
По воскресеньям маленький пароход отправляется в 9 часов утра в Кьоджу, три часа плавания мимо множества островов, мимо здешней Китайской стены Марацци. Все эти острова связаны с историей Венеции. Кьоджа имеет также своих львят, свою piazza (или большую, довольно широкую улицу), свои каналы и мосты.
Первым моим впечатлением было удивление при звуках хорошей музыки. Я думал, что это полковая, но, привлекаемый звуками, вошел в большую залу муниципалитета, где происходила проба вечернего концерта. Большой оркестр, составленный из городских дилетантов, разыгрывал на духовых инструментах с отменной стройностью и увлекательностью разные музыкальные пьесы.
Главная церковь славится своим baticterio и кафедрой. Не знаю, часто ли с пользой и назидательностью действует последняя, но крестильница – в большом употреблении. Я имел случай проверить лукавые и эпиграмматические отзывы Жюля Леконта («Венеция») о плодородии киод-жиоток. Менее нежели в полчаса принесли для крещения трех младенцев в деревянных ящиках со стеклами. На замечание мое одна из молодых крестных матерей с улыбкой созналась, что нет опасения, чтобы киоджиотское народонаселение скоро перевелось.
Женский пол и мужской славятся здесь красотой. Женщины носят белые покровы, которые с поясницы подымают они на голову – вроде турчанок, – но лица не закрывают. Тициан любил искать здесь свои подлинники, и несчастный Леопольд Робер[63] перенес отсюда на холстину прекрасные типы картины своей «Départ des Pêcheurs de l’Adriatique».
В лодке отправился я в городок Соттомарину, где обыкновенно здоровые и красивые девы и жены служат гребцами, тогда как отцы и мужья их сидят себе или лежат в лодке. Прежде киоджиоты и соттомаринцы, разделенные пространством в версту, жили во вражде, как добрые соседи, но последняя революция прекратила это междоусобие, как и то, которое существовало между гондольерами.
Ходил по Марацци, устроенном тремя террасами. По одну сторону плещет и воет море, по другую – молчание и спокойствие; даже почти не слыхать, что делается за перегородкой.
На улице в Кьодже нашел два народных сборища. В одном несколько человек сидя слушали «Влюбленного Роланда». Чтец читал громогласно, с большим жаром и жестами, подкрепляя чтение объяснительными комментариями. В другой группе, менее многолюдной, чтец также с телодвижениями и словесными комментариями читал историю Наполеона, и, между прочим, о назначении Фуке министром полиции. Толпа, составленная преимущественно из рыбаков, здесь и там слушала, казалось, внимательно. Слушательниц не было, они расхаживали по улице или сидели в церквах. Тут отыскал я Италию с ее красками и обычаями.
На обратном пути поднялся довольно сильный ветер, и итальянцы надевали теплые пальто, подымали воротники и окутывали шею шарфами и платками, как у нас в зимнюю вьюгу. В стороне Виченских темных гор разлилось словно море огня, и на нем выделялось одно облако, образующее корабль с пламенной хоругвью. Никогда не видал я подобной фантастической картины.
Уже недалеко от Венеции возвышается из воды маленькая часовня с лампадой перед образом Богоматери, которая (лампада) служит, вероятно, и маяком для пловцов. Прекрасная мысль и умилительное сочетание!
Piazzetta — красавица, убранная и украшенная для вечернего приема гостей своих ожерельем блестящих огней, которые ярко отражались в зеркальном лоне воды, красовались и пылали перед нами. Но я не поддался зазывам ее, возвратился домой к вечернему обеду и рано лег спать, потому что порядочно устал. На пароходе были с нами две гамбургские красавицы, вероятно, старозаветного происхождения, с матерью. В конце плавания нашего обменялся я с ними несколькими словами.
31 августа, 1, 23, 4 сентября
В эти дни я два раза был в Академии изящных искусств. Сей музей основан в 1807 году, особенно содействием графа Леопольдо Чиконьяры. Картина «Успения Богородицы» Тициана. Находят, что Богоматерь на ней слишком дородна. Копия с этой картины должна быть в Петербурге. Картины Беллини и Vivarini. Списки с них, может быть, с некоторыми православными изменениями, очень прилично украшали бы наши храмы.
Вообще, жаль, что и в сооружении храмов наших не держатся строже рисунка и пропорций итальянских храмов, особенно венецианских, также приноравливаясь к требованиям нашего служения. У нас при каждом сооружении храма хотят что-нибудь выдумать новое или так устроить подражание старому, что обыкновенно выходит аляповатая и какая-то обрубленная нескладица. В архитектуре главное и необходимое условие – соблюдение размеров, то есть стройность. Всякое отступление от надлежащего размера – то же, что фальшивые звуки в музыке.
Видел церковь S. Antonia, где почивает св. Савва Иерусалимский. В этой церкви происходила драма ворвавшегося слона[64].
Не пишется, – да и полно. Писал большое письмо Булгакову, отпечаток венецианских впечатлений.
10 сентября
Поехал после обеда в Лидо. Царь-солнце великолепно лег на злато-багровом ложе, и темные Тирольские Альпы прекрасно рисовались из-за этого яркого грунта. Восхождения царицы-луны долго прождал я, прохаживаясь по уединенному песчаному берегу. У нас нет слова для plage и greve. Мой Брока восхищался твердью, усеянною звездами, и припоминал стихи из Тасса. Море с известною и невыразимою мелодией своей разбивалось о берег и замирало в песке. Наконец взошла луна, несколько уже изувеченная и убывающая.
Возвратился и причалил к piazzetta около 10 часов вечера. На Лидо сторожа при купальных будках ожидали в полночь англичан, которые обещались приехать купаться, и рассказывали мне про житье-бытье, доброту и щедрость герцога Брауншвейгского, который имеет летний дом на Лидо, но нынешнее лето не приезжал – к прискорбию бедных, сказал со вздохом старый сторож.