Я допиваю остатки воды, а он выключает диктофон без каких-либо эмоций на лице. Не знаю как, но ему удалось держать себя в руках, пока я рассказывала постыдные подробности о женщине, которую он любит. Он сидел за столом неподвижно, как статуя, пока я рассказывала о Тиффани в черных кружевных трусиках и о мужчине, который положил ее на плечо, а она завизжала.
Изначально я не собиралась рассказывать это Алексу, но он выглядит даже… довольным? Конечно, это неправильно. Это предательство с ее стороны, быть с кем-то другим. Они еще даже пожениться не успели. Почему они вообще обручены? Они вообще любят друг друга? По-настоящему?
Что-то я сомневаюсь.
Алекс медленно и громко выдыхает. Я закрываю крышкой уже пустую бутылку и сжимаю ее в руках. Треск громко отзывается в тихой комнате. Не знаю, что нужно сказать или как поступить. Кошмарно неловко – а у нас были всякие неловкие моменты в школьные годы, поверьте мне.
– Спасибо, что повторила, – наконец произносит он низким голосом. По выражению его лица невозможно понять, что он чувствует. Он отстранен, насколько это возможно. – Знаю, что это было непросто.
– Уверена, что слушать это еще хуже, – вздыхаю я, пытаясь уловить хоть какую-то реакцию. Увидеть живого человека. Но он лишь выдерживает паузу и признает:
– Да, это верно.
– Что собираешься делать дальше? – Я тут же жалею об этом вопросе. – Прости, это не мое дело. Мы толком не знакомы, так что, пожалуйста, забудь, что я спросила.
– Нет, все в порядке. У нас общее прошлое все-таки. – Он улыбается, но как-то натянуто. Просто растягивает губы, и все. – Ты имеешь право задать этот вопрос.
– Из-за детской дружбы? – Я пытаюсь разрядить обстановку, и, клянусь, он улыбается шире и, кажется, искреннее.
– Мы расстались больше чем друзьями, тебе не кажется? – Он чертовски сексуально приподнимает бровь. Я хлопаю ресницами. Он не забыл о поцелуе. Наружу вырывается неконтролируемый нервный смешок.
– Мы же были детьми. Это ничего не значило.
– Я тогда был застенчивым и неуверенным в себе и не мог тебе признаться, но я был по уши в тебя влюблен, – признается он, и его улыбка исчезает. – Картер убил бы меня, если бы узнал, что чаще всего я приходил к вам домой, чтобы только увидеть тебя хоть ненадолго.
Я снова смеюсь, но на этот раз не так нервно, хотя сердце неистово трепещет в груди. Я рада и взволнована его признанием.
– Ты был влюблен… в меня?
Он кивает:
– Тогда я не мог разговаривать с девушками. Как будто мои голосовые связки замирали каждый раз, когда я к ним приближался. Кроме… кроме тебя.
Оу. Я и не подозревала, что он так думал.
– Ты всегда так хорошо ко мне относился, – говорю я. – Лучше, чем остальные дружки Картера.
– Ну ты же мне нравилась.
Очень хочется знать почему.
– Мне было двенадцать, я была страшненькая.
– Ну не такая уж и страшненькая.
– У меня была стадия гадкого утенка, – признаюсь я. Так оно и было, клянусь. Я вспоминаю себя на фотографиях того периода и думаю только «фууу».
– Так и я был таким же, – соглашается он. – Мне тогда через многое пришлось пройти. Семья возлагала на меня огромные надежды с самого раннего возраста. Безумное давление, которое на меня оказывали как на наследника семейного бизнеса, не придавало мне уверенности. Наоборот, я был до смерти напуган.
Это так грустно.
– Я хочу, чтобы ты знал, что я понятия не имела, что твоя семья владеет корпорацией «Уайлдер».
– Правда? – Он, кажется, больше шокирован моим маленьким откровением, чем ужасной историей, которую я поведала о его невесте? Боже, надеюсь, что нет.
– Хотя чего я удивляюсь. Я об этом никому особо не рассказывал. Я не хотел, чтобы кто-то знал, что мы богачи. Я хотел чувствовать себя…
– …нормальным, – заканчиваю я за него.
Он кивает. Я прерываю затянувшееся молчание:
– Мне жаль. Из-за Тиффани.
Он поджимает губы и кивает мне. Один из жестов в духе «я в порядке», когда человек совсем не в порядке.
– Я расторгну помолвку. Если не сегодня, то очень скоро.
Я на мгновение приоткрываю рот. Приходится напомнить себе, что его нужно закрывать.
– Ты уверен, что хочешь это сделать?
– Я не хочу быть с женщиной, которая не хочет быть со мной.
Такая простая фраза, но в ней так много смысла.
– То есть ты мне веришь?
Кажется, мой вопрос его обидел.
– А у тебя есть причины врать?
– Нет, конечно, – я пожимаю плечами. – Хотя Тиффани наверняка обвинит меня во лжи.
– Она сделает что угодно, чтобы сохранить лицо, – выплевывает он. А вот и эмоции. В его голосе слышится горечь. Меня охватывает паника, я прижимаю руку к груди, приказав себе успокоиться. Я не хочу быть причиной их разрыва. О, я знаю, что не я основная причина, но я поспособствовала разрыву их помолвки.
– Вдруг ей есть что сказать, и стоит ее выслушать.
Он готовится возразить, но я поднимаю руку, чтобы остановить его:
– Может, дать ей возможность объясниться?
– Зачем? Чтобы она солгала и выдумала какую-нибудь чушь в свое оправдание? Не думаю.
Алекс поднимается на ноги. Он заметно устал. Тяжелые веки нависают над сияющими голубыми глазами. Держу пари, он изнурен эмоционально и ментально.
– Я очень ценю твою помощь, Кэролайн. Больше, чем ты думаешь.
Я тоже встаю, закидываю сумку на плечо, все еще сжимая пустую бутылку.
– Я совсем не чувствую, что помогла тебе, Алекс.
Он улыбается, издав не слишком веселый смешок:
– Ты спасла меня от женщины, которая мне изменяет. Я бы сказал, что твоя помощь неоценима.
Алекс провожает меня до двери офиса, положив руку мне на спину и направляя меня. Кожу покалывает там, где он прикоснулся ко мне. Такие мысли и чувства так неуместны, но интересно…
…чувствует ли он то же самое? Это легкое притяжение между нами? Первый поцелуй в школьные годы еще пару дней назад казался таким незначительным событием. На самом деле, я почти забыла о нем за прошедшие годы. Но, увидев его снова, не могу не задаваться вопросом, как он целуется сейчас. Каков он на вкус.
Нет, это ужасно. Этот мужчина все еще помолвлен. И он собирается расстаться со своей невестой из-за того, что я видела и ему пересказала. Эта ситуация – сплошная неразбериха.
Бутылка выскальзывает из моих пальцев и падает на пол, а когда я пытаюсь ее схватить, спотыкаюсь о ковер и врезаюсь в Алекса. Он хватается за меня, чтобы мы оба не повалились, останавливает меня. Его сильные руки крепко обхватывают мою талию, большие кисти рук держат мою спину, наши тела прижимаются друг к другу.
По мне тут же пробегает электрический разряд, я медленно поднимаю голову и замечаю его внимательный взгляд. Губы приоткрыты, дыхание сбилось, взгляд прикован к моим губам. Я испытываю огромное, безумное желание. Но этого не произойдет. Не так. Не сейчас.
Я упираюсь руками в твердую стену его груди и слегка отталкиваю его. Ему нужно очнуться. Он моргает, фокусируется, убирает от меня руку.
– Ты в порядке? – твердо спрашивает он. Он проводит рукой по волосам, чем приводит их в полный беспорядок.
– Прости. Чуть не сбила тебя с ног, – я приглаживаю рубашку дрожащими руками. Я натянута как струна и с дрожью выдыхаю, улыбнувшись ему. – Было приятно снова увидеться, несмотря на обстоятельства.
– Это взаимно.
Его слова эхом отдаются у меня в голове, когда я выхожу из его кабинета и иду по коридору, ведущему в вестибюль отеля «Уайлдер» на Пеббл-Бич. В ресторане неподалеку полно людей, их голоса перекликаются, и я понимаю, что не хочу оставаться одна сегодня вечером.
Нужно собрать девочек.
Глава 10Кэролайн
Забравшись в машину Стеллы, я мобилизую войска – собираю боевых подруг. Я пишу в общий чат и приглашаю их на вечер итальянской кухни и напитков в наш любимый ресторан Tuscany в центре Кармела. Так уж случилось, что старшие братья Стеллы владеют и управляют этим заведением, так что у нас там гарантированное VIP-обслуживание.
Это означает, что мы получаем приличный столик без необходимости заказывать его, скидку на алкоголь и еду, а еще бесплатные закуски. Мы, в свою очередь, должны сфотографировать еду, выложить в «Инстаграм»[9] и отметить ресторан.
Беспроигрышная сделка для обеих сторон.
Сейчас мне нужен алкоголь со скидкой и бесплатные закуски как никогда.
После напряженной – и, господи боже, почти сексуальной – встречи с Алексом я звоню Айрис и сообщаю, что никак не могу вернуться на работу. Она разрешает отдохнуть и прощает мне остаток дня. Так что вместо работы я решаю потратиться, иду на укладку и маникюр. Черт возьми, когда я захожу в Tuscany в темных очках, то чувствую себя так, будто заново родилась.
Я выискиваю подруг – похоже, никого еще нет. Я пришла раньше на целых пятнадцать минут.
В дверях меня встречает Майкл, старший брат Стеллы. Я прячу солнцезащитные очки в сумку как раз когда он подходит ко мне, широко улыбаясь.
– Эй, красотка! Хорошая погодка! – восклицает он, обнимая меня. Он приветствует меня так каждую нашу встречу и считает свои стишки забавными. Я тоже подшучиваю над ним. Пусть думает, что мне тоже смешно.
– Майкл, спасибо, что нашел нам столик в последний момент. – Я обнимаю его в ответ и целую в щеку. – Ты не представляешь, как мне сейчас это нужно.
Он отстраняется, но не отпускает мои плечи.
– Тяжелый понедельник?
– О, у меня таких еще не было, – жалуюсь я, пока он провожает меня к столику. Ресторан почти пуст, хотя бар уже начинает заполняться людьми. Сейчас только шестой час, так что мы как раз вовремя. – Мне нужен бокал вина.
– Одну минуту, – обещает Майкл, выдвинув для меня стул во главе стола.
– Присаживайся. Когда все подойдут, официанты принесут закуски.
Я устраиваюсь и тут же фотографирую стол с безупречно белыми скатертями, элегантно простой серебряной посудой и букетиком красных роз в стеклянной вазе в центре стола. Здесь стильно и краси