Слава богу, она ушла.
Я вхожу в гостиную и оглядываюсь. Мой дом огромный. Обставлен довольно просто. Мама твердит, что он холодный и безликий и что ему не хватает женской руки. Я думал, Тиффани станет той женщиной, что преобразит его. Превратит обычное помещение в домашний очаг.
Но в тот момент, когда она впервые вошла в фойе с широко раскрытыми глазами и объявила, что дом и так идеален, я понял, что это проблема. Она говорила то, что, по ее мнению, мне понравится. Я такого не хотел. Мне нужна женщина, которая бросит мне вызов.
Как дурак, я всей душой верил в ее искренность, хотя у нее на все был расчет. И я пошел у Тиффани на поводу, чего она и добивалась, хотя не должен был. Знал, что это неправильно, но не понимал, как это остановить. Забавно, учитывая, насколько я решителен на работе, но, когда дело доходит до личных отношений, я ни черта не смыслю.
Звоночки, конечно, были. Начнем с того, что я никак не мог заставить себя подарить ей кольцо. Мама указывала на это при каждом удобном случае, как и сама Тиффани.
Второй – полное отсутствие интереса к планированию свадьбы. Хотя, действительно, какому жениху это интересно? Думаю, очень немногим.
И, наконец, я не хотел возвращаться домой. Не желал проводить время со своей невестой. Я предпочитал работу. Предложил поехать со мной в Париж только для того, чтобы порадовать ее и чтобы она перестала меня пилить, а не потому, что хотел провести с ней время в одном из самых романтичных городов мира. Большую часть времени я собирался там работать. Тиффани будет предоставлена сама себе, болтаться по городу, пока я заключаю сделки.
И последнее. Влечение к Кэролайн Эббот. Еще до того, как я узнал ее, я почувствовал тягу к ней. Было что-то в том, как она вошла в кафе тем утром, схватила свой напиток, держала его как сокровище и смущенно улыбалась мне, когда я сказал, что она влезла без очереди.
Очаровательно.
И то, как она смотрела на меня, когда во время встречи в магазине я постоянно висел на телефоне. Тиффани не сказала ни слова. Кэролайн сказала сотню вещей одним только взглядом. Ей это не нравилось. Она посчитала это невежливым.
И она была права.
Я смешиваю коктейль, чтобы отпраздновать отъезд Тиффани, и тут вспоминаю ее слова. Что-то о разговоре с Кэролайн? Я не собирался рассказывать ей, что это Кэролайн ее сдала. Но во время многочасового бессмысленного спора из моих уст все же вылетела парочка фраз, о которых я очень жалею. Например, что Кэролайн видела их с любовником в моем же доме.
Несмотря на отсутствие у меня чувств к Тиффани, этот факт больно ранит.
К сожалению, как только эта история раскрылась, Тиффани вышла из себя. Она зашла так далеко, что обвинила меня в романе с Кэролайн. Хоть я неоднократно все отрицал, бывшая невеста мне не поверила.
Так что же произошло у них с Кэролайн? Когда они разговаривали? Черт подери, что Тиффани ей наговорила?
Схватив телефон, я начинаю писать СМС помощнице, но останавливаюсь. Уже поздний вечер, не нужно беспокоить ее сейчас своими личными проблемами. Я захожу слишком далеко.
Убрав телефон, иду к задней двери, ведущей на террасу с видом на океан. Солнце только село, но на небе еще виднеется полоска света, а в воздухе висит фиолетовая дымка. Я встряхиваю стакан в руке. Лед бьется о его стенки. Я делаю глоток, осушив остатки алкоголя.
Один. Снова. Но я рад.
Лучше уж одному, чем с ужасным человеком, который тебя не любит, верно? Думаю, у меня наконец-то получится усвоить этот урок. Я всегда спотыкался о собственные ноги, желая добиться любви, как какой-то щенок. Но я выбирал не тех. Мама всегда предупреждала.
Но она не научила меня делать верный выбор.
Да черт, что я вообще знаю о любви? Мои родители – хорошие, порядочные люди, но они оба поглощены собственной жизнью. Они всегда были такими. У сестры тоже своя жизнь. Мы вместе работаем, но она умеет отделять работу и личную жизнь. Она замужем, и они с мужем пытаются завести ребенка. Брат зависим от родителей, хотя у него есть сиделка, когда их нет рядом, – на всякий случай. Сиделка считает, что родители слишком с ним нянчатся, – и я согласен. Я стараюсь проводить с братом как можно больше времени, но уверен, что этого недостаточно.
Я такой же занятой эгоист, как все остальные. Но я не могу отдать им себя целиком. Нужно оставаться верным в первую очередь себе.
Глава 15Кэролайн
Обычное утро четверга на работе. И тут в Noteworthy входит мужчина в униформе курьера с огромной цветочной композицией, такой высокой, что я едва могу разглядеть его лицо. Он ставит цветы на стойку, за которой я стою.
– У меня доставка, – он смотрит на вложенную в цветы открытку, – для Кэролайн.
От удивления у меня перехватывает дыхание, и я прижимаю руку к груди.
– Это я.
– Вот, подпишите, пожалуйста.
Я ставлю подпись на квитанции.
– Хорошего дня, – прощается он и выскакивает из магазина.
Изучаю букет, поворачивая его так и эдак, наклоняясь, чтобы ощутить аромат цветов. Здесь розовые розы, лилии и даже несколько подсолнухов.
Букет большой, пышный и так мне нравится, что хочется вокруг него танцевать. Айрис в своем кабинете, Кэсси еще не пришла, покупателей тоже нет, так что я могу пару минут насладиться этим моментом в одиночестве.
Цветы. От кого? Понятия не имею. Иногда клиенты посылают их в благодарность за помощь. Да, выбор приглашений – процесс иногда мучительный. Но это редкость. В моей жизни нет мужчин, которые бы посылали мне цветы, а те, с кем я встречалась в прошлом, никогда так не делали, так что… это точно не кто-то из них. И праздника никакого нет.
Так кто же их прислал?
В предвкушении я, наконец, достаю конверт, на котором написано мое имя. Почерк мне не знаком, хотя я бы предположила, что это написал мужчина. Буквы с наклоном, написаны темными чернилами. Я осторожно открываю конверт и достаю открытку.
Прости за случившееся.
Алекс.
Хм. Я хмурюсь. Здорово, что он прислал мне цветы, но за что он извиняется? За то, что сделал мою жизнь несчастной, втянув в нее свою невесту? Хотя, честно говоря, это не его вина. Это она связалась со мной первой. Тиффани вернула Алекса в мою жизнь, а не наоборот.
Я постукиваю открыткой о стойку, размышляя о ее содержимом. Возможно, он извиняется за то, что Тиффани пришла в магазин и напала на меня. Но откуда он знает? Она что, рассказала ему? В это трудно поверить. Она вела себя как законченная маньячка, зачем ей раскрываться?
Любопытство берет верх, я хватаю телефон, открываю вкладку недавних вызовов и нахожу номер офиса Алекса. Я не задумываясь набираю номер, и Келси отвечает после третьего гудка:
– Доброе утро, офис Александра Уайлдера, слушаю.
– Келси, привет. Это Кэролайн, – я оглядываюсь, дабы убедиться, что поблизости нет Айрис. Клиентов тоже пока нет. Не знаю почему, но я хочу сделать этот звонок без свидетелей.
– Кэролайн! Как дела? – Келси, кажется, искренне рада меня слышать, и это приятно. Она мне очень понравилась, и остальным моим подругам тоже. Я думаю, она хорошо впишется в нашу компанию. – Все в порядке? – Переспрашивает она, когда мое молчание затягивается.
Ее голос тихий, и говорит она быстро. Возможно, она немного занята. Прокашлявшись, я сразу перехожу к делу:
– Да, все в порядке. Хотела спросить, на работе ли Алекс.
– Пока да, но через пару минут уходит на встречу. Секундочку.
Раздается щелчок, затем играет инструментальная музыка. Приятная аранжировка, что-то знакомое… Никак не могу узнать эту песню… А, точно. Это Песня Трэвиса Скотта Pick up the phone. Да, точно она.
Еще один щелчок, и вот он, Алекс.
Его глубокий, хриплый голос звучит прямо у моего уха. Меня пробирает дрожь, когда он произносит мое имя:
– Кэролайн, привет.
Я не желаю тянуть резину:
– Спасибо за цветы.
– Не за что. Надеюсь, тебе нравится розовый.
Его голос теплый и дружелюбный. Звучит совсем не так, как в нашу последнюю встречу, когда я вывалила на него огромный груз плохих новостей.
Если подумать, когда он приходил сюда с Тиффани, он тоже звучал не так по-доброму.
– Розовый я люблю, но из цветов предпочитаю пионы.
Ой. Зачем я так сказала? Я выгляжу неблагодарной за те цветы, что он прислал.
– Пионы? Приму к сведению.
Он на мгновение задумывается, а я не могу не задаться вопросом: зачем ему принимать к сведению мои цветочные предпочтения?
– По правде говоря, я надеялся, что ты позвонишь.
– Надеялся? – изумляюсь я. Мой писк звучит нелепо.
– Я хотел поговорить с тобой. Лично. – Он понижает голос на последнем слове, давая волю моему воображению. – Ты занята завтра вечером?
Завтра пятница. Нужно соврать и сказать, что я кошмарно занята. Так я не буду выглядеть жалко из-за того, что я явно не на свидании в пятницу вечером… Нет, это глупо. Нужно быть честной. Если он хочет встретиться завтра вечером, я более чем готова.
– Нет, не занята, – отвечаю я, стараясь звучать легко, непринужденно, как будто в этой встрече нет ничего особенного.
– Не хочешь поужинать? Хотя я не уверен, что ты захочешь встречаться со мной после моего недавнего публичного разрыва.
Кажется, его забавляет, что сплетники застанут его в городе с другой женщиной сразу же после того, как он расторг помолвку. Ему что, наплевать?
– Ничего страшного, если нас увидят вместе, – уверяю я. Неужели общество порицает его из-за того, что он закончил отношения с изменявшей ему женщиной? Надеюсь, что нет. Тогда обществу нужно побольше узнать о честности.
– Отлично. Я заеду за тобой завтра, скажем, около семи?
Я слышу женский голос. Уверена, что это Келси.
– Прости, пора бежать на встречу. Ты звонишь с мобильного?
– Да.
– Я попрошу свою ассистентку записать твой номер и напишу позже. До скорого.
Он уходит прежде, чем я успеваю ответить. Это напоминает мне Тиффани, которая всегда слишком рано бросала трубку.