— Помню. Наверное, твой папа здорово экономил на услугах грузчиков.
Иван рассмеялся.
— Не без того.
Я тоже улыбнулась.
— Когда же ты понял, что магия все-таки существует?
— Когда устроился в природоохрану и выяснил, что в департаменте есть отдел, в котором трудятся необычные люди. Они очень отличались от прочих коллег и чем-то напоминали мне деда. В то время еще был жив отец, и ему волей-неволей пришлось подтвердить, что мои воспоминания о жизни в доме лесного колдуна на самом деле реальны.
— Я правильно понимаю — столичные коллеги не в курсе, что ты богатырь?
— Конечно, не в курсе. Зачем им это знать?
Я задумчиво потерла подбородок.
— Ваня, тебе известно, что такое Клятва молчания?
— В общих чертах. Это что-то вроде ритуала, который проводят с людьми, чтобы они никому не рассказывали о чародеях.
— Все верно. Знаешь, когда ты приехал в поселок, мы решили, что московское начальство прислало к нам непосвященного человека, который не в курсе, что заповедник на самом деле волшебный.
— Поначалу я этого правда не знал, — заметил Иван. — Догадывался, что Барская и Сорокин едут в особое место — куда еще могли отправиться два колдуна? Но не был уверен наверняка.
— Твое появление произвело фурор. К нам впервые прибыл человек, не принесший Клятву молчания. Волшебные территории закрыты для непосвященных и принимают только тех, кому известно, кто мы такие и чем конкретно занимаемся.
— Так вот почему вы так странно себя вели, — усмехнулся Иван. — Смотрели на меня тревожными глазами, будто я неадекватный террорист, следили за каждым шагом, постоянно плели какую-то ерунду.
— Нам было велено водить тебя везде, где ты пожелаешь, и делать вид, что заповедник — самый обычный. Получается, ты нас обманывал?
— Вообще-то я вам подыгрывал.
Я мысленно закатила глаза.
— Некоторые коллеги предлагали просто отвести тебе глаза, но директор не согласился.
— И правильно сделал. Околдовать меня вы бы не смогли.
— Почему?
— Потому что я богатырь. Против ментального воздействия у меня отличный иммунитет. Попытайся вы меня зачаровать, случился бы скандал. Возможно, даже с мордобоем.
Даже так!.. Выходит, стереть ему память тоже не получится? То-то удивятся столичные коллеги, когда Ваня вернется в Москву!
— Забавная получается поездка, — задумчиво сказал Иван. — Если ваш лес — секретное место и обычных людей сюда пускать нельзя, ни о каком туризме не может быть и речи. Почему же тогда меня сюда отправили?
Я развела руками.
— Владислав Игоревич говорит, что произошла бюрократическая накладка. Из-за смены руководства в некоторых отделах департамента и затянувшейся подготовки ритуала молчания.
— За такие накладки надо выгонять с работы, — серьезно заметил Царев. — Ерунда какая-то. Поверь, Василиса, у нас работает гораздо меньше идиотов, чем думают в регионах. Эта командировка имеет какой-то смысл, в противном случае, меня бы в нее не отправили.
Я пожала плечами. На самом деле, это не та задача, над которой мне хотелось бы ломать голову. Ломать голову должно руководство, ему за это деньги платят. Мне сейчас интереснее другое.
— Ваня, выходит, ты сразу догадался, что наш заповедник волшебный?
— Можно сказать и так, — ответил он. — Такое большое количество чародеев, собравшихся в одном месте, не могло не навести на определенные мысли, верно? А вообще, все стало понятно, когда меня привели в лес на первую экскурсию. Я будто очутился в детстве — в дедушкином лесу.
— Ты почувствовал магию.
— Я почувствовал, что вернулся домой, — в его глазах мелькнула грусть. — Деревья, поляны, тропинки — все было другим. А чувство радости, необыкновенной эйфории — то самое.
— В лесу твоего деда водились огненные полозы?
— Да, — кивнул Царев. — Это были очень гордые самолюбивые создания. Общаться с ними надлежало с большим почтением.
— А жар-птицы?
— Жар-птиц не было. Но у деда в избе хранилось перо одной из них — небольшое, будто отлитое из чистого золота. Когда дед умер, я увез это перо в Москву. Оно до сих пор хранится у меня дома, как семейная реликвия. Мои друзья уверены, что это ювелирное изделие.
Да… Вот тебе и третий заместитель пятнадцатого министра.
— А ты сама, Василиса? Ты правда маг огня?
Я улыбнулась и кивнула.
— И правда можешь создавать пламя из воздуха?
Я встала со своей половины валуна и пересела к Ивану поближе. Подняла ладонь, и на ней тут же возник небольшой оранжевый огонек.
Царев несколько секунд его рассматривал, а потом вдруг подался вперед и потрогал огонек пальцем.
— Ваня! — испугалась я. — Обожжешься!
Он не обжегся. Не вскрикнул, не отдернул руку. Наоборот, с любопытством и без каких-либо неудобств накрыл мою ладошку своей.
— Тепло, — негромко сказал мужчина. — Как в печке…
Его пальцы были горячими.
Иван поднял взгляд, и у меня внутри все затрепетало — наши лица неожиданно оказались так близко, что, при желании, я могла бы дотронуться до его щеки кончиком носа.
Царев пару мгновений смотрел мне в глаза, а затем наклонился и легко коснулся губами моих губ. Меня будто ударило током. На секунду показалось, что крошечный огонек, горевший между нашими пальцами, вот-вот превратится в ревущее пламя.
Царев медленно отстранился.
— Говорят, будто в горах Змеиного хребта водятся драконы, — сказал он. — Это правда?
Я в ответ молча кивнула.
— Покажешь мне их?
Дунула на огонек, и он тут же погас.
— А не сробеешь, богатырь? — хитро улыбнулась ему.
Он покачал головой. Я взяла его за руку и потянула за собой.
— Тогда иди за мной.
В ущелье драконов, как всегда, было весело. Синеглазка лежала у входа в гнездо — большую сухую пещеру, где их семейство обычно пережидало зимние холода, а я сидела рядом, удобно устроившись на кончике ее хвоста. Чуть в стороне зелеными метеорами носились мальчишки, перебрасывая друг другу большой круглый камень. Они толкали его мордами, лапами и хвостами, радостно при этом повизгивая.
Прямо под ними по широкому горному выступу бегал Иван и громко, стараясь перекричать малышей, подавал команды:
— Лови его хвостом! Вот, молодец! Кидай брату! Кидай, говорю! Осторожно, не сломайте носы… Ловите его!.. Эх вы, третий камень в пропасть упустили. Спускайтесь, что с вами делать. Придется немного подождать, пока я отломаю вам новый мяч…
Синеглазка легко пошевелила хвостом, привлекая мое внимание.
«Какой чудесный мальчик, этот твой Иван-царевич, — прошелестел у меня в голове ее голос. — А как здорово умеет обращаться с детьми! Их играми можно любоваться бесконечно».
Я улыбнулась и кивнула.
Драконы встретили нас так же, как на прошлой неделе Макара Сорокина. Дети выскочили навстречу первыми. Стоило приблизиться к их ущелью, как они налетели на нас с трех сторон. Я уже собиралась выставить щит — на случай, если крылатые мальчишки снова решат продемонстрировать умение плеваться огнем, однако он не понадобился. Будучи на подлете, малыши вдруг затормозили, сбились в кучу и уставились на нас настороженными взглядами.
Я повернулась к Ивану. Он стоял на месте и тоже смотрел на дракончиков — строго и вопросительно приподняв бровь, совсем как школьный учитель, поймавший на месте преступления сорванцов-первоклашек.
— Василиса, неужели у драконов принято встречать гостей именно так? — поинтересовался он у меня, не спуская глаз с притихших мальчиков.
Царев был спокоен и невозмутим, как горный склон. Со стороны могло показаться, что появление зеленых шипастиков его ничуть не удивило. Интересно, он настолько хорошо умеет себя контролировать или эта встреча с драконами в его биографии не первая?
— Обычно драконы ведут себя более достойно, — ответила я, выразительно подмигнув малышам. — Они вежливы и преисполнены собственного достоинства.
— Я так и подумал, — сказал Иван, а потом улыбнулся и учтиво поклонился дракончикам. — Здравствуйте, ребята.
Малыши, привыкшие, что люди при их появлении либо пугаются, либо раскрывают в восхищении рты, а потому сбитые с толку столь необычным поведением незнакомого дяди, тихонько заурчали и неуклюже попытались поклониться в ответ. При этом двое из них перекувырнулись через голову, а третий, не удержавшись в воздухе, плюхнулся на камень, лежавший у наших ног.
Улыбка Царева стала шире. Он присел перед малышом на корточки и все с той же невозмутимостью поставил его на ноги. Остальные тут же приземлились рядом и уже уверенно потопали знакомиться.
К Синеглазке мы явились в сопровождении почетного караула. Пока я представляла Ивана драконице, мальчишки нетерпеливо кружили рядом, ожидая, когда интересный дядя вновь обратит на них внимание.
Синеглазку появление Царева удивило.
«Уж не тот ли это человек, из-за которого ты попросила нас уйти в горы?» — поинтересовалась она у меня, когда малыши утянули-таки Ивана к себе.
— Тот самый.
«А теперь ты привела его к нам сама».
— Именно так.
Иван при виде моей крылатой подруги восхищение скрывать перестал. Пока он с ней раскланивался, его глаза сияли, как звезды, и ей это, безусловно, польстило. Вообще, матери драконов Царев понравился сразу. Чтобы разглядеть человеческую суть, ей в отличие от меня, волшебные водопады не нужны, она ее видит невооруженным взглядом.
«Богатырей в наших краях не было давно, — сказала мне Синеглазка, глядя, как Иван разламывает на части лежавший неподалеку валун. — Они сейчас большая редкость. Даже большая, чем мы. Интересно, для чего он здесь появился?»
— Ваня приехал в заповедник случайно, — тихо ответила я. — Можно сказать, по ошибке.
Драконица качнула головой.
«В мире не бывает случайностей. Никогда. То, что кажется ошибкой, всегда является частью какого-то большого неизвестного нам плана. Богатыри — защитники, Василиса, борцы с темными силами. Они появляются там, где нужна их помощь, и в тот момент, когда без нее не обойтись. И знаешь, судя по тому, что Иван сейчас вместе с тобой, приехал он именно к тебе».